***

Пока французский атташе переваривал эту архивную заметку из февральской прессы, госсекретарь США, более информированный о ситуации в Меганезии, произнес:

– Я полагаю, что нам предпочтительнее иметь дело с исполнительной властью.

– Я согласен, мистер Пенсфол, – отреагировал Тянцай Баоцзю, коммерческий директор малайско-сингапурской финансово-промышленной группы «UMICON».

– Мистер Накамура, – сказал Бриан Онербелт, спецпредставитель МИД Британии, – мне представляется, что участие судебной власти в этом проекте вообще нежелательно.

– От нас это не зависит, мистер Онербелт, – ответил меганезийский топ-координатор.

Хусейн Салем Рашид, секретарь дальневосточного бюро Исламского банка развития, удивленно посмотрел на высказавшихся участников.

– Я не понимаю! О чем мы говорим? Давайте просто решим вопрос с этим судом.

– Как? – лаконично спросил Иоганн Вензее.

– Деньги, – так же лаконично ответил Рашид.

– Не получится, – ответил ему Хаддад Абу-Вазир, представитель концерна «Alemir».

– Почему? – спросил функционер Исламского банка развития.

– Потому, что они фанатики, – ответил Абу-Вазир.

Эксперт комитета Международного Валютного Фонда по Океании тихо фыркнул.

– В чем дело, мистер Джованелли? – строго спросил Иоганн Вензее.

– Вероятно, простуда, – без тени смущения соврал эксперт МВФ (вообще-то его просто развеселило, что исламисты сетуют на фанатизм каких-то не мусульман).

– В таком случае, – сказал Вензее, – я рекомендую вам принять какую-нибудь микстуру.

– Я уже принимаю ментоловые капли по часам, – снова соврал Джованелли.

– Что ж, надеюсь, вам это поможет… Так, о чем мы говорили?

– О судьях и деньгах, – напомнил Хусейн Салем Рашид, – я думаю: просто никто еще не предлагал им хорошую сумму. Vtuba jami al-kafir.

– Что сказал этот человек? – поинтересовался Накамура Иори у шефа INDEMI.

– Он сказал: «все неверные продажны», – светским тоном сообщил Гесс Фойш.

– Так, – топ-координатор кивнул, – а кто, кроме второго араба, понял, что он сказал?

– Этот, – ответил Фойш, показав пальцем на Иоганна Вензее.

– Держите себя в рамках! – возмутился специальный представитель ООН.

– Мы с полковником Фойшем как раз выясняем эти рамки, – ровным голосом произнес Накамура, – мы продвинулись, и теперь знаем, кто здесь задает стиль переговоров. Мне кажется, мистер Рашид готов продолжить и предложить нечто конструктивное.

– Назвать сумму? – спросил секретарь дальневосточного бюро ИБР.

Накамура молча улыбнулся, глядя на него. Араб кивнул и произнес:

– Десять миллионов долларов. По миллиону судьям, остальное – вам и полковнику.

– Мистер Рашид, – тут японец развел руками, – вы, наверное, шутите.

– Тогда сколько, мистер Накамура?

– Нет, мистер Рашид, пусть каждый играет свою роль. Вы начали называть суммы, вам надлежит двигаться дальше в этом направлении. Таков закон классического театра.

– Пятьдесят миллионов, – сказал араб, – и решайте сами, делиться с кем-то или нет.

– Это, – прокомментировал Накамура Иори, – уже ближе по качеству, но пока еще очень далеко от реальности по количеству.

– Пятьсот миллионов, мистер Накамура, но это последнее слово.

– Достойная цифра, – сказал топ-координатор, – и что вы за это хотите, мистер Рашид?

– Вы читали проект экономического восстановления Океании, – ответил секретарь ИБР.

– А вы слышали слова полковника Фойша, – напомнил Накамура, – зона, которая сейчас контролируется правительством Меганезии, примерно очерчена, поэтому давайте пока говорить только об этом. Если ситуация будет меняться, то можно будет поговорить об остальном. Если каждый раз делать один шаг, то постепенно решатся все задачи.

Хусейн Салем Рашид задумался и протянул ладонь к ноутбуку Гесса Фойша.

– Полковник, покажите мне карту того, что под вашим контролем.

– Вот, – лаконично ответил шеф INDEMI, явно ожидавший такого вопроса, и развернул ноутбук экраном к арабу. Тот кивнул, и некоторое время двигал пальцем вдоль линий картинки на экране, а потом обратился к топ-координатору:

– Вы верно сказали: надо каждый раз делать один шаг. Этот первый шаг будет: атоллы Тинтунг и Нгалеву в северной части архипелага Кука, и далее, в 500 километрах к юго-западу от них, острова Та-У и Офу в Восточном Американском Самоа.

– Вы назвали четыре пункта, значит это четыре шага, – спокойно ответил Накамура, – я понимаю, мистер Рашид, вы хотите установить удобный для вас режим в нескольких пунктах с аэродромами, включая столицу Меганезии, так, чтобы образовалась полоса, примыкающая к зоне США, Паго-Паго на восточно-самоанском острове Тутуила. Но, должен вам сказать, что островок Нгалеву заминирован, а саперов у нас нет.

– Вычеркивайте, – буркнул Рашид.

– Вычеркиваю, – топ-координатор что-то напечатал на своем ноутбуке и добавил, – а относительно островов Та-у и Офу надо спросить мистера Пенсфола, не возражает ли вашингтонская сторона.

– Такие решения только в компетенции президента, – ответил госсекретарь США.

– Не будем беспокоить господина президента, – сказал Хусейн Салем Рашид, – пусть вместо маленьких аэродромов Та-У и Офу будет аэропорт на острове Науру.

– Это можно обсудить, – спокойно ответил Накамура.

– А как быть с нашими интересами, мистер Накамура? – спросил Тянцай Баоцзю.

Меганезийский топ-координатор повернулся к нему:

– С какими вашими интересами?

– С интересами финансово-промышленной группы «UMICON», – пояснил тот, – мы не являемся формально представителями сингапурского государства, но наша ФПГ имеет достаточно тесные связи с истеблишментом, и если нам будут возвращены объекты на острове Раротонга, в южном секторе островов Кука, то мы сможем отблагодарить вас.

– В каком объеме вы сможете отблагодарить меня? – спросил Накамура.

– Давайте поговорим об этом потом с глазу на глаз, – предложил сингапурец.

– Втроем, – поправил Накамура, – я не могу вести переговоры без полковника.

– Хорошо, – Тянцай Баоцзю кивнул, – поговорим втроем.

– А сейчас, – вмешался Иоганн Вензее, – давайте решим общие вопросы. Во-первых, это восстановление кредитно-финансовой структуры, включая банковскую систему, и всех необходимых институтов, включая ипотеку. Мистер Джованелли изложит данную тему более профессионально.

Эксперт комитета Международного Валютного Фонда по Океании профессионально улыбнулся, взял в руку электронный пульт, и подошел к широкому экрану на стене.

– Я покажу ряд графических схем, достаточно удобных для общего представления…

… – В начале учреждается Центральный банк Меганезии. Корзина его стартовых активов создается за счет консолидированного кредита МВФ под залог золотых депозитов. Вы перевозите золотой запас в банк Бирмингем-Голд и банк Франсе-Дженераль, получаете депозитные сертификаты, под которые мы и будем вас финансировать. Далее, по мере возрастания потребностей вашего бизнеса в легальной денежной массе, мы поможем сформировать Национальный Земельный банк. Его активом должны стать свободные земельные участки, и пресноводные ресурсы, а также квоты на вылов рыбы. Сразу же сформируется спрос на цивилизованном рынке потребления природных ресурсов. Мы получим вот такую картину. Обратите внимание на рынок залога жилья.

… – Вот такая секторная диаграмма будет отражать финансовое состояние Меганезии, ориентировочно через год. На этом этапе страна перейдет к упорядоченной розничной торговле через сети супермаркетов с использованием преимущественно электронных платежных инструментов. Это позволит контролировать расходы граждан, а значит, и построить эффективную систему налогообложения. В правой части диаграммы виден принцип распределения налоговых поступлений, и схема обслуживания госдолга по консолидированному кредиту МВФ, с которого мы начали этот разговор.