Пролог

Принц Дарик коснулся гигантской стены тумана и отдёрнул руку. Он поглядел на пальцы, но ничего не изменилось. Кожа не покраснела, а ногти не обуглились. Всё осталось неизменным.

Нервно сглотнув, он повернул голову, дабы убедиться, что за ним не явились из королевского лагеря. Умирающий лес смотрел на него узловатым взором, такой сухой, скрипучий, готовый в любую секунду вспыхнуть огнём. Никто не тревожил сухие ветви, но лишь вопрос времени, когда принца хватятся и отправятся на его поиски.

Они ещё в нескольких днях пути от дома после визита в соседнее королевство Раану, за которым последовало паломничество в их собственный священный лес Лейтон. Переговоры с королевским домом Рааны Нейтхоллом приняли нежелательный оборот, и все прибывали в плохом настроении, особенно отец Дарика. Король Уайлдер беспокоился за свой народ, ведь королева Илланна Нейтхолл, как обычно, проявила больше жадности, чем человечности.

С самого рождения Дарика каждый год происходило одно и то же. Засуха. Длившаяся десятилетие. Поля становились иссохшими, жители Ледена отощали, а королевская казна пустела на глазах, поскольку родителям Дарика приходилось закупать у соседних королевств воду, зерно и провизию.

Ещё раз оглядевшись, Дарик снова повернулся к Котлу Брэйлиан. Плотный слой тумана исходил от священного круга, но он знал, что в любую секунду стихии могут измениться, обернувшись либо яростным пламенем с молниями, способными ослепить человека, либо завывающим штормовым ветром, либо осколками льда, взмывающими вверх, прежде чем обрушиться наземь будто кинжалы.

Детей предупреждали держаться подальше от Котла с той поры, как они начинали осознавать страх. По меньшей мере раз в год Дарик вместе с остальными членами королевской семьи приходил к изменчивому каменному кругу, дабы почтить Брэйлиан, богиню стихий и божественную создательницу четырёх времён года.

Обычно он не один приходил к Брэйлиан, умоляя вернуть воду в озёра и реки Ледена. И насколько ему известно, никто ещё так близко не стоял к Котлу. Он не настолько юн и наивен, чтобы не понимать последствий постоянного отсутствия весны. Он видел напряжение родителей и худобу своего народа. Тот факт, что он с засухой одного возраста, ещё больше укрепил его решимость. Так или иначе, он чувствовал себя ответственным за происходящее.

Собравшись с духом, Дарик протянул руку в туман, на этот раз потеряв из виду всю ладонь до запястья. Было прохладно, сыро и страшно. Он сжал кулак и отступил. При этом мог бы поклясться, что почувствовал прикосновение пальцев к костяшкам.

Дарика затрясло так, как не должен дрожать молодой храбрый принц. И будь он саблезубой гончей, то почувствовал бы, как на затылке шерсть вздымается дыбом.

Он расправил плечи. Раана жаждала заполучить леденовский рудник орина. Соседнее королевство не желало мириться с простой покупкой прочного универсального металла. В этих переговорах жадная Илланна Нейтхолл выторговала почти нетронутый рудник, простиравшийся вдоль границы. Теперь она владелица приисков. Дарик боялся, что на следующий год у королевы ещё сильней возрастут аппетиты.

Оставалось загадкой, почему весенние дожди поливают и питают все окружающие королевства, но не Леден. Однако Дарик доподлинно знал, что Леден преданно охранял Котёл Брэйлиан на протяжении многих поколений. Настало время богини оплатить услугу.

― Брэйлиан! ― крикнул он испуганно, хотя сегодня каменный Котёл казался спокойным. Здесь собирались духи, сменялись времена года, и из него рождались бури. ― Мы нуждаемся в вашей помощи!

Ответа не последовало, туман оставался спокойным. Он наклонился вперёд, нырнув головой в призрачный столб. Подобный поступок дерзок и страшен, но если богиня увидит его, то возможно ответит.

Плотное серебристое облако увлажнило кожу Дарика сильнее, чем он чувствовал за пределами ванной с тех пор, как выпал последний снег зимой, но он видел перед собой лишь туман.

Разочарованный и немного успокоенный Дарик вышел из столба. Летняя жара Ледена иссушала влагу из земли, осенние бури порой уничтожали с таким трудом выращенный урожай, а суровые зимние морозы заставляли их подданных, замёрзших и голодных, сгрудиться вокруг кухонных очагов. Долгие весенние дожди, орошавшие землю, покинули Леден в тот день, когда Дарик появился на свет.

Он не знал, как и почему, но ему нужно всё исправить, пока засуха не вынудила его родителей продать своё королевство по частям властолюбивой королеве Рааны.

Рудник орина за воду. Ещё больше оринора за хлеб. Что с ними будет, когда в Ледене не останется богатств?

Другие королевства вскоре обратят на них свои алчные взоры, как это сделала Раана. Даже мёртвая, земля остаётся землёй.

Дарик снова наклонился и обратился к богине. Он знал, насколько опасны его действия. Даже безрассудны. Но какая польза от принца для королевства, которое вскоре может перестать существовать?

Он звал Брэйлиан, пока не охрип. Наконец, вынужденный признать поражение Дарик отошёл от тумана и направился к лагерю. Сердце изнывало от тяжести собственной неудачи.

Переливчатый женский голос остановил его:

― Я слышала зов. Кто ты?

В каждом звуке плескалось больше воды, чем букв. Охваченный благоговейным страхом Дарик обернулся и увидел, как из туманного столба показалась чья-то рука. Маленькие пальчики повторили осторожные движения, которые он впервые сделал в тумане. Словно научившись у него, она повторила его жест и в конце концов наклонилась вперёд. Каждое движение повторяло его собственное, за исключением того, что пред ним предстала девочка. На вид его ровесница, хотя и самое неземное, сияющее существо, которое ему доводилось видеть.

Она ещё сильней вытянула руку. С её пальцев скатились капли воды. Дождь. Капли, окропившие погибающую землю между ними, возрождали ту к жизни и покрывали зелёным ковром.

Дарик с распахнутыми глазами бросился к Котлу. Сердце в груди загрохотало с дикой надеждой.

― Я ― Дарик Эшерский. Вы – Брэйлиан?

― Я её дочь, ― ответила незнакомка. Речь была слегка замедленной, будто она только сейчас училась говорить.

На заре времени Брэйлиан создала четыре времени года, призванные помочь ей управлять годом.

Молодые побеги виноградных лоз одеянием овивали стан этой дочери, волосы серебристым водопадом струились по её плечам, а глаза были цвета озёр, которые ему довелось видеть в Раане.

Весна! Вероятно, это весна! Она ещё не отправилась отдыхать. Сегодня её последний день в этом году. На рассвете пробудится лето.

― Почему ты покинула моё королевство? ― спросил Дарик. ― Неужели ты больше не будешь орошать наши поля?

― Я не покидала ни одного королевства, ― ответила она. ― Я поливаю дождями всю землю, которую вижу.

Дарик нахмурился.

― То есть... ты не видишь Леден?

Она выглядела такой же растерянной, как и он. Казалась, не дав ответа, она в любую секунду вернётся в Котёл.

― Пожалуйста! ― Дарик бросился за ней. Он шагнул в туманный столб, позабыв о каменном круге, который не должен был пересекать. ― Ты меня видишь? Видишь моё королевство?

Неясная фигура кружилась в облаке, будто несущая и бурлящая река. Он ринулся к тени, и ледяная струйка воды омыла лицо. Дарик отпрянул, тяжело дыша.

― Не переступай порог, иначе никогда не сможешь вернуться, ― предупредила она. ― Брэйлиан заберёт тебя, и ты, обернувшись погодой, будешь метаться по земле и небу.

Дарик отступил, сердце бешено колотилось от страха. Весна последовала за ним, но замерла на полпути. Они начали то приближаться, то отступать друг от друга, будто танцуя. Она встретилась с ним взглядом, и её радостная улыбка могла затмить самую прекрасную из звёздных ночей.

― У нас ужасная засуха, ― сказал он, пока они продолжали синхронно двигаться. Иногда Дарик наполовину входил в Котёл, а иногда она наполовину выходила из священного тумана. ― Ты можешь нам помочь?

Она звонко рассмеялась, взмахнула рукой, и в лес полетела высокая струя воды.

― Великолепно, ― усмехнулся Дарик. ― Однако, нам необходимо гораздо больше.

Она покачала головой.

― Я вижу только тебя и магию Котла. Всё остальное покрыто мраком.

Внезапно сильные руки оторвали Дарика от неё. Он сопротивлялся, но не смог совладать с взрослым мужчиной, тащившим его назад. Он узнал хриплый голос Сорена, когда солдат из личной охраны отца крепко обхватил рукой его грудь и велел успокоиться.

Слова Сорена будто разрушили чары. Вокруг него появились люди. Бледная от ужаса мать стояла всего в шаге. Рядом с ней отец переводил расчётливый взгляд с него на дочь Брэйлиан и обратно. У короля в голове явно созревал план.

― Нет! ― воскликнул Дарик за долю секунды до того, как король Уайлдер бросился вперёд и схватил девочку за запястье. Решительным рывком он вытащил её из Котла.

Стоило ей пересечь каменный круг, как она полностью обрела плоть. Виноградные лозы, обвивавшие молочно-белую кожу, увяли и засохли. Серебристые волосы перестали струиться потоком водопада. Влага осталась лишь в её глазах. Девочка стояла и дрожала.

Дарик вырвался из хватки Сорена и подбежал к ней, накинул плащ на хрупкие плечи, а потом запахнул полы. Она вцепилась мёртвой хваткой в воротник. Её ноги дрожали, как у новорожденного жеребёнка.

― Ты можешь вызвать дождь, дитя? ― настойчиво спросил король, наклоняясь к ней. ― Я за дождь отдам тебе всё, чем владею.

Она заморгала, глядя на отца Дарика с безграничным ужасом. Слёзы, ручейками стекающие из глаз, упали на землю, но они ничем не помогли хрустящему коричневому мху, всё ещё пытавшемуся выжить в священном лесу Ледена.

Дарика начало трясти вместе с ней. Он потерпел полное поражение и навсегда погубил весну.