Глава 9 Анна

Все мое тело по-прежнему наполнено адреналином.

— Какого черта тут только что произошло?

Ксавьер тяжело сглатывает.

— Старые друзья.

Я хмурюсь.

— Это были твои друзья? Господи, Ксавьер, не хотела бы я повстречаться с твоими врагами.

— Зря я сюда вернулся. Нам лучше уехать. — Он возвращается к дому.

— Мы справимся. Квинн и тетя Ди позволят нам остановиться у них, — напоминаю я. Потрескавшийся асфальт проседает под моими подошвами.

Ксавьер вздыхает, подходя к байку, припаркованному у крыльца.

— Этого мы тоже сделать не можем. Поедем в отель.

Я все еще держу в руках контейнеры от Нетти, пока он наклоняется, чтобы прицепить байк к столбу почтового ящика, вмонтированного в основание крыльца. Темные джинсы идеально облегают его сексуальную задницу, но я, отдавая должное этому виду, не позволяю себе отвлечься. У нас тут серьезные проблемы.

— Ты сказал, что мы не можем позволить себе отель.

— Я что-нибудь придумаю.

— Ну, если ты не хочешь остаться у моей тети, значит, мы останемся здесь. Так будет логичней всего.

Ксавьер распрямляется и расправляет плечи. Тонкая темная футболка обтягивает его бицепсы. Из-за мощной комплекции вся одежда кажется слегка тесноватой на нем, но его это не портит, потому что ему есть, что подчеркнуть.

— Ты уже забыла, что тут только что случилось? — спрашивает он.

— Нет, разумеется.

Он не отводит взгляд.

— Тогда ты понимаешь, почему нам нужно уехать.

Как бы сильно ему не хотелось покинуть это место, Ксавьеру пора осознать, что три месяца в отеле опустошат его банковский счет, а мы себе этого позволить не можем, даже если ему кажется, что мы не в безопасности.

— Эти парни навредят нам, если мы останемся?

Голубые глаза Ксавьера темнеют.

— Они никогда не прикоснутся к тебе.

Я смотрю ему в глаза, зная, что он не врет. Из раза в раз он доказывал, что не позволит никому причинить мне боль, так что за себя я не тревожусь, только за него.

Я делаю шаг вперед, сокращая дистанцию между нами.

— Они навредят тебе?

— Нет. Я слишком ценен для них. Думают, что я ходячий банкомат. Они могут угрожать мне, но понимают, если что-то случится, копы им проходу не дадут.

— Тогда мы можем остаться. Пока ты рядом и защищаешь меня, я не боюсь.

— Я всегда защищу тебя, красавица.

Я улыбаюсь.

— Мой телохранитель, который всегда присмотрит за мной в этом городе.

— Будь уверена в этом. — Он улыбается в ответ, совершенно смущенный тем, что я помню о его обещании быть моим персональным телохранителем от всех опасностей Детройта.

Мой взгляд переходит на ссадину над его глазом, кровь на ней уже стала сворачиваться.

— Надо войти в дом, чтобы я посмотрела что у тебя с глазом. Делать перевязки как ты, я, может, и не умею, но с пластырем управляюсь прекрасно.

Он усмехается, должно быть, припоминая тот момент, когда он приводил в порядок мое колено в кафе.

— Хочется взглянуть на твои навыки.

— Тогда пойдем. Нетти передала тебе еду. — Я делаю шаг к дому, но останавливаюсь, замечая, что Ксавьер все еще стоит на том же месте.

Он откидывает длинные волосы с лица, разглядывая дом перед ним.

— Я боюсь сегодняшней ночи.

Ему больше ничего не нужно добавлять, чтобы я поняла, речь идет о его ночных кошмарах.

Я беру его за руку, после чего он медленно переводит взгляд на меня. Я вглядываюсь в голубые озера его глаз и говорю:

— Говорят, первый шаг самый сложный, и я могу подтвердить это. Я боялась покинуть дом, хотя и ненавидела властный характер отца. Принять решение оказалось легко, но сделать шаг к трапу самолета было не просто. Я не жалею о своем поступке, решение оказалось правильным, оно привело меня к тебе. Понимаешь ты это или нет, но в том самолете ты помог мне пройти через труднейший день в моей жизни. Ты был добр ко мне. Оберегал меня. Теперь позволь мне быть рядом. Если почувствуешь, что для тебя это все слишком, просто положись на меня, пожалуйста, как я полагалась на тебя.

Ксавьер тяжело сглатывает, берет мое лицо в ладони и целует меня.

— Я постараюсь, но это место будит все самое худшее во мне, и я не хочу случайно обрушить свой гнев на тебя.

— Ты не сделаешь так, — шепчу я. — Я тебе доверяю.

Он прислоняется лбом к моему лбу.

— Ты и представить не можешь, Анна, как сильно я хочу быть хорошим парнем для тебя, ты этого заслуживаешь. Не надо было тебе приезжать в это чертово гетто вместе со мной.

Мои ладони оказываются на его щеках.

— Мне все равно где жить, пока мы живем там вместе.

Он закрывает глаза, но ничего больше не говорит. Я не давлю. Если я что и узнала о Ксавьере, так это то, что приказывать ему и настаивать на своем не стоит. Он сам разберется, когда и что сделать.

Мы стоим так еще какое-то время, пока Ксавьер не издает тяжелый вздох.

— Нам, наверное, стоит войти внутрь и посмотреть, где там можно лечь спать.

Он берет меня за руку и ведет к заднему крыльцу.

Я наклоняю голову.

— Я думала, мы будем спать в твоей старой комнате.

Мускулы Ксавьера под кожей напрягаются.

— Мы не можем этого сделать.

— О, — разочарованно отвечаю я.

Я надеялась увидеть комнату, где Ксавьер проводил время, будучи маленьким мальчиком.

— Ты, по крайне мере, покажешь мне свою спальню?

— И этого тоже не случится.

Я хмурюсь.

— Почему нет? Ты не хочешь, чтобы я ее увидела?

Он отворяет дверь.

— Не в этом дело, Анна.

— Тогда… я не понимаю. — Я совсем сбита с толку.

— У меня никогда не было комнаты. Не у всех детей есть свои спальни, Анна. Мне не досталось семьи, которую бы волновала моя жизнь. За счастье считалось быть покормленным. Моя бабушка не считала, что я заслужил вещи вроде игрушек и кровати.

Мое сердце сжимается, и, клянусь, словно разбивается на части. Знаю, он может посчитать, что я перехожу черту, до которой он хотел бы отвечать на вопросы о семье, но в голове крутится вопрос, и он мне не даст покоя, если я не спрошу:

— А что насчет твоей матери? Разве она не…

— Анна… — он произносит мое имя, вкладывая в него ответ.

— Прости. Эта тема не обсуждается, ты уже много раз повторял, но я хочу лучше понять тебя. Я хочу узнать о твоем прошлом.

— Херовое у меня прошлое. Ты это знаешь. Ты сама видела, как оно на меня влияет, так что должна понимать, почему я не хочу о нем говорить. — Он открывает дверь и смотрит в дом. — Мы можем сейчас не говорить на эту тему? Вспоминать все и быть здесь — уже слишком для меня.

— Прости. Мне не стоило давить, я постараюсь перестать так делать.

Он вздыхает и поворачивается ко мне.

— Хотел бы я говорить о своем прошлом с легкостью. Но в нем столько демонов, а ты слишком чиста, чтобы впутывать тебя в это. Я не хочу, чтобы Господь посмотрел на меня сверху и был огорчен тем, что я запятнал одного из его ангелов своей темнотой.

Я хмурюсь.

— Но я не ангел.

— Для меня — ангел. — Ксавьер протягивает мне руку, — пойдем, красавица. Найдем место для сна.

Он входит внутрь и зажигает свет в кухне. Шкафчики выглядят старыми, в центре маленькой комнаты стоит зеленый стол на металлических ножках. Как и в гостиной, все стулья накрыты полиэтиленом. Мы подходим к столу, я оставляю на нем еду, и мы идем в гостиную, единственную комнату в этом доме, которую я видела.

Дальше Ксавьер ведет меня в сторону лестницы, и мы поднимаемся наверх. Я касаюсь пальцами деревянных панелей на стенах. Здесь ничуть не просторнее, чем внизу. Лестница заканчивается тремя дверями, и все они закрыты.

Ксавьер указывает на дверь прямо напротив лестницы.

— Это ванная. Всего одна в доме. Дверь справа — это бывшая комната моей матери, другая дверь — комната бабушки. — Он поворачивается ко мне. — Единственное, о чем я тебя попрошу — это не входить в комнату бабушки. Я никогда не был там, и это та дверь, которую я бы никогда не хотел открывать.

Я удивленно смотрю на дверь и замечаю висячий замок.

— Поэтому она заперта на ключ?

Ксавьер кивает.

— Она сама его туда повесила. Не хотела, чтобы кто-либо входил в комнату.

— Ты не интересовался, почему она ее запирает?

— Нет, — однозначно отвечает он. — Мне никогда не приходило в голову поинтересоваться. Меня пугали последствия. Все и так было не слишком гладко. Я не хотел сам навлекать беды на свою голову.