Она слабо улыбнулась.

— Да, мне немного получше. Думаю, к вечеру окрепну и смогу встать.

— Ты должна оставаться в постели. Хью сказал, ты должна отдыхать, а Беата говорит, прошлой ночью ты почти не спала.

Эдит закашлялась от дыма жаровни, морщась и хватаясь за живот. Прошло несколько минут прежде, чем она снова смогла говорить.

— Я беспокоюсь за тебя, Роберт... Беата сказала, что ты ночевал в зале, но не зашёл повидать меня... пожелать доброй ночи... Знаю, Беата иногда скрывает от меня твои поздние возвращения. Думает, я сержусь.

— Я не хотел тебя беспокоить.

Эдит вздрогнула от накатившей волны боли, потом, задыхаясь, откинулась на подушки.

— Скажи мне правду, Роберт. Ты по-прежнему ходишь к ней?

Роберт разъярился.

— Прекрати, Эдит! Зачем ты себя мучаешь? Клянусь, эти твои постоянно грызущие подозрения и есть причина болезни. Хью сказал практически то же самое. Я тебе сто раз говорил, мои дела с госпожой Кэтлин давно закончены. Это всё фантазии в твоей голове, чем скорее ты их прогонишь, тем быстрее поправишься. А теперь, если тебе ничего не нужно, я должен идти. Я срочно нужен на складе.

— Здесь ты тоже нужен, Роберт, — тихо сказала Эдит, когда он уже направился к двери. — Даже не поцелуешь меня, супруг?

Разгневанный этой задержкой и её сумасшедшей ревностью, Роберт едва удержался, чтобы тут же не выйти из комнаты и хлопнуть за собой дверью. Однако он развернулся, сделал пару шагов обратно к кровати и, наклонившись, с отвращением коснулся губами её лба. От кожи шёл кислый запах.

Выпрямившись, он что-то заметил на мягкой льняной подушке — прядь сухих жёлтых волос, белых возле корней. Только тогда он увидел другие клочья на валиках и одеялах. Волосы Эдит вылезали пучками. Сглотнув подступивший комок, он смахнул слёзы и снова поцеловал жену, а этот раз с нежностью, какой давно уже к ней не испытывал.

Подходя к складу, Роберт заметил сына, стоявшего возле двери, рядом с повозкой. Даже издали было ясно, что тот в плохом настроении. Ян кричал что-то служащему, который то и дело поднимал счётные палочки-талли, стараясь защититься от хозяйского гнева.

Роберт увернулся от столкновения лоб в лоб с человеком, тащившем на плече длинные доски, и приблизился к этой паре.

— Проблемы, Ян?

Сын нахмурился.

— Двух тюков не хватает, а этот болван продолжает твердить, что весь груз на месте.

— Так и есть, — возмутился служащий, — можете убедиться сами. Все зарубки совпадают. Ничего не пропало.

— Кроме тех двух тюков! — возразил ему Ян.

Роберт локтем отодвинул его в сторонку.

— Я бы настоятельно посоветовал тебе ещё раз всё как следует пересчитать. Или ты предпочтёшь, чтобы мой управляющий сделал засечки на твоей спине и пересчитал по ним? Может, это научит тебя разбираться в цифрах?

Служащий бросился от них прочь, как испуганный кролик.

Ян обернулся к отцу.

— Ни к чему говорить мне, как следует обращаться с моими людьми. С этим я сам справляюсь.

— С моими людьми, — поправил его Роберт. — Тебе, мальчик, ещё многому следует научиться прежде, чем они станут твоими, и первое — заставь их бояться даже твоей тени, чтобы не смели отлынивать от работы, когда ты от них отворачиваешься. Тогда и товар пропадать не будет! — Он сердито взглянул на грузчика, чтобы подчеркнуть сказанное. — Ну, ты посылал за мной, я пришёл. Что ещё не так кроме тех тюков?

Щёки Яна залились густой краской, а глаза вспыхнули той же яростью, что и у отца.

— Я посылал за тобой ещё час назад.

— Я задержался, чтобы поговорить с Хью Баюсом о твоей матери.

Гнев на лице Яна тут же сменили раскаяние и тревога.

— Что он сказал? Ей лучше?

Роберт попытался оттолкнуть от себя воспоминание о жалкой пряди жёлтых волос на подушке.

— Говорит, теперь он знает, что у неё за болезнь. Печёночная горячка. Он лечит её новым снадобьем. — Сам Роберт был далеко не так уверен в лечении, но, если Ян отвлечётся от работы, это ничем не поможет. — Мальчишка, которого ты прислал, не сказал, зачем ты хотел меня видеть, и ты до сих пор об этом молчишь.

— Я ему не говорил. — Ян понизил голос. — Думал, чем меньше людей будут об этом знать, тем лучше.

Он отвёл отца от склада и опасливо оглянулся, проверяя, что их не подслушивают.

— Том, наш сборщик арендной платы, вчера вечером не вернулся домой. Жена беспокоится, но соседи сказали ей, что он, должно быть, застрял в какой-то таверне.

Роберт нахмурился.

— Том не пьяница, иначе я ни за что не доверил бы ему эту работу. Полная сумка монет — слишком большой соблазн. Хью де Гарвелл нанял сборщика арендной платы, который был не прочь выпить, и...

Ян его перебил.

— Вчера вечером, когда Том всё не приходил домой, соседи решили помочь, поискать его, и взяли с собой пару собак. Но не отыскали ни волоска, хотя ходили до темноты. Они уже возвращались домой, когда одна собака начала вдруг лаять на что-то, плавающее в болотном окне.

Сначала подумали, что это старый мешок, но потом рассмотрели тело. Оно пошло бы прямо на дно, если бы плащ не зацепился за торчащий над водой обломок сухого дерева. Те, кто бросил Тома, в темноте решили, что дело сделано, не стали проверять, куда упало тело. В ту ночь, когда он исчез, на болотах был плотный туман.

— Раз так, мог ли он оступиться и упасть сам? — спросил Роберт.

— Его нашли чересчур далеко от твёрдой земли. Если бы он барахтался, мог бы ухватиться за то дерево. Кроме того, человек, упавший в болото, таких отметин и не получит. Его избили, и я говорю не про подбитый глаз. Весь в синяках, с головы до пят. Говорят, если он и не помер прежде, чем оказался в болоте, всё равно был уже не жилец, отдубасили как отбивную.

Роберт покачал головой.

— Плохо дело. Думаешь, на него напали грабители? Они с каждым днём становятся всё наглее. Помнишь того монаха, что шлялся около склада? Клянусь, я видел его на улице, возле дома госпожи...

Ян вздёрнул голову, подозрительно взглянул на отца.

— ...в общем, болтался на улице, — нескладно закончил Роберт. — Если он наблюдал за людьми, высматривал, что украсть, то вполне мог пойти за Томом.

Ян кивнул.

— За мной как-то тоже шли следом, вечером, по дороге из Гритуэлла. Думаю, это вполне мог быть тот человек, которого мы видели возле склада. Но чтобы он на Тома напал... — Ян нахмурился. — Бейлиф, разумеется, убеждён, что это грабители, как и люди, нашедшие Тома, а вот я не уверен. Кошелёк его был срезан с лямок, вот только банда грабителей обычно срывает с жертвы рубаху, посмотреть, не привязаны ли на груди слитки или драгоценности. А рубаха и пояс Тома были на месте. Его не обыскивали. И ещё — если вор убивает, чтобы его не опознали, он пронзает человека кинжалом или перерезает горло. Избивать — слишком долго и шумно. И при этом кто-то может случайно на них наткнуться.

— Может, драка в таверне зашла слишком далеко? — неуверенно спросил Роберт.

— Ты же сам говорил, отец, Том был не любитель сидеть в таверне и пить. Нет, думаю, всё гораздо серьёзнее. Его жена сказала, что он пошёл к домам вдоль реки в Гритуэлле. За три из них уже два квартала не платят. Он следовал твоему приказу, отец. Отправился предупредить, что их выселят, если к следующему кварталу не расплатятся, и Том с ними не церемонился. Судя по тому, что я слышал, они и прежде были им недовольны.

— Ты думаешь, арендаторы тех домов избили его до смерти?

Роберт был потрясён. За прошлые месяцы несколько землевладельцев докладывали, что в дома их сборщиков ренты швыряли навоз, издевались над детьми, где-то даже убили курицу или разорили огород, особенно когда думали, что сборщики оказывают предпочтение своей родне или преследуют неплательщиков. Но чтобы убить? Нет, жильцы тех домишек не посмеют так нападать на облечённого властью.

— Жителей тех домов допросили?

Ян мрачно кивнул.

— Да, но они сбились в кучу, словно репьи на бродячей собаке. Клянутся всеми святыми христианского мира, что тем вечером Том не подходил к их дверям. Констебль отправил людей искать шайку грабителей, может, кого и найдут, но не обязательно виновных в убийстве. Но если арендаторам сойдёт это с рук, а похоже, так и случится, что помешает другим поступить так же? Я тебя предупреждал, если поднять плату — будут проблемы.