− Спасибо, – я смущенно опустила глаза.

− И выглядишь всегда замечательно.

Его слова разливались необъяснимым теплом в душе. Был сильный ветер, отчего мои волосы начинали танцевать. Влас, заметив это, повернулся ко мне, осторожно протянул руку и нежно заправил непослушную прядь за ухо. Непрошенные мурашки начали пробегать по всему телу. Он был так красив в лучах летнего солнца. Его светлые волосы, казалось, светились нимбом над головой, а ямочка на щеке была такой милой, что захотелось прикоснуться, но я сцепляю руки в замок до царапин от ногтей на ладонях, выпрямляю спину и поднимаю подбородок. Мне нужно было играть свою роль, не забывая о том, что я возлюбленная Докера. Но рядом с этим парнем мозг отключался.

− Ты очень красивая. – Он снял очки и посмотрел мне в глаза. – Не пойми меня неправильно, но я должен кое-что спросить. – Он сделал небольшую паузу, будто собираясь с мыслями. – Я знаю Докера уже очень долгое время и осведомлен, какими методами он может добиваться целей. Я искренне уважаю его, как своего друга, но иногда его действия переходят все границы.

Я слушала и не понимала, к чему он ведет.

− Если он каким-то образом угрожал тебе или шантажировал, ты можешь мне сказать, я помогу. Поверь, я в состоянии тебя защитить.

Он смотрел на меня с таким беспокойством и добротой, что вмиг захотелось припасть к его плечу, рассказывая обо всем происходящем, что моя семья находится в опасности, что я не хочу быть связана с криминальным миром и убийствами. Я просто хочу обратно свою спокойную размеренную жизнь, и не просить разрешения на каждый шаг. Влас с беспокойством вглядывался в мое лицо.

− Дина, посмотри на меня. Все будет хорошо, слышишь? – Он взял руку в свои теплые ладони и приложил мои пальцы к губам. 

А вдруг стоит рискнуть? Вдруг он мне поможет? Надежда была. Я собралась с мыслями.

− Докер жестокий человек, – сказала я. – Жестокий и бездушный. Всегда должно быть так, как он захочет, и ему все равно, кто у него стоит на пути. Ему плевать на человеческие жизни, ему плевать на всё. – Я почувствовала, как непрошенные слезы начали жечь глаза. – Абсолютно на все.

Поправив свои солнцезащитные очки, я добавила:

− Кроме меня. Я люблю его и знаю, что он чувствует то же самое по отношению ко мне. – Я осторожно высвободила свои пальцы из его ладоней. Каких только усилий мне стоило это сказать. – Извини, тебе не о чем беспокоиться. А мне пора идти.

− Да, конечно. Я тебя провожу. – Влас поднялся и подал мне руку. Мы подошли к поезду, после чего он вместе со мной вошел в вагон. В этих маленьких проходах он казался Гулливером в стране лилипутов. Легким движением Влас положил мою сумку на верхнюю полку для багажа и повернулся ко мне:

− Дай телефон, пожалуйста.

 Я непонимающе на него уставилась. Увидев мою реакцию, он заулыбался и поднял обе руки в воздух, добавив:

− Грабить не буду, обещаю.

Я протянула телефон и увидела, как он набирает чей-то номер.

− Вижу твой вопрос в глазах, поэтому говорю, что это мой номер. Ты можешь звонить в любое время суток. Не стесняйся, ладно? Если тебе что-то нужно или просто грустно, я приеду и помогу.

Он вернул мне телефон и ободряюще прикоснулся подушечкой пальца к кончику моего носа. Мы вышли из купе в коридор вагона, после чего Влас нагнулся и обнял меня, сильно и крепко, но в то же время ласково и бережно. Я вновь ощутила его запах и коварные мурашки по телу. Мои ладони легли на широкую спину, не желая отпускать. Мы стояли так какое-то время, соприкасаясь душами. Я была уверена, что он понимал, насколько лживые мои слова о любви к Докеру.

− Удачи тебе, Дина, и помни, ты не одна. – Низкий тембр его голоса отдался вибрацией в моей замершей душе. – Я тебя прошу, береги себя, девочка, которая всегда была такой маленькой и умела за себя постоять. Хорошей поездки.

Его руки разжались, после чего он подмигнул мне и направился к выходу. Я так и продолжала стоять в смятении, обдумывая, правильно ли сделала, не рассказав ему всю правду. Как раз у меня было время хорошенько все переосмыслить и решить, что делать дальше, или не делать ничего, оставив все, как есть.

Дни дома пролетели незаметно. В кругу семьи никакие воспоминания и ненужные мысли не лезли в голову. Я немного отвлеклась и набралась сил, а когда вернулась, прям из поезда меня забрал Докер. Несколько девушек завистливо посмотрели в мою сторону. Еще бы, такой парень радостно улыбается, подает руку, забирает сумку, нежно обнимает. Ему надо Оскара дать за великолепную актерскую игру.

Когда мы ехали в машине, его отношение ко мне резко менялось. Он становился холоднее, сдержаннее. Заезжая на территорию дома, я увидела Никиту, который дожидался нас возле фонтанов. Я обратила внимание, что выглядел он гораздо лучше, чем раньше: глаза приобрели нормальный цвет, кожа перестала быть такой бледной. Он радостно улыбался нам.

− Дина, здравствуй. Надеюсь, у тебя была хорошая поездка.

 Было очень приятно видеть его искреннюю улыбку, а не фальшивую радость Докера.

− Да, все замечательно. Ты хорошо выглядишь, – мне вдруг захотелось сделать ему комплемент. Его смущение надо было только видеть, как и закатанные к небу глаза Докера.

− Когда вы, голубки, закончите, предлагаю всем зайти в дом. Ой, вы закончили? Тогда может пойдем туда, где на нас не будут смотреть со всех сторон? – раздраженно сказал он.

До этого жуткого рассказа, мы часто втроем размещались на диванах и болтали о разных вещах, в особенности о книгах. Теперь я рассказывала, как провела время с родными, а спустя какое-то время меня отпустили в комнату. Я приняла душ и переоделась после дороги.

Ближе к вечеру, как обычно, пришел Докер. Он сел на диван и начал что-то печатать в своем ноутбуке, а я пыталась сконцентрироваться на книге, но взгляд в итоге непроизвольно падал на его ключицу, где виднелся шрам. Я зажмурилась от картины в голове, как директор издевался над ним, но в итоге все равно продолжала смотреть. В комнате было практически темно, только горел свет настольной лампы.

− Может хватит? – прозвучал его спокойный голос.

− Что?

− Рассматривать меня. Ты видела этот шрам и раньше. – И тут он замер. – Ах вот оно что. Помимо всей истории, Ник тебя еще и в детали решил посвятить? Бесполезная информация, как по мне.

Он встал и вышел на балкон, закурив сигарету. Немного подумав, я вышла следом.

− Извини, я не хотела рассматривать. Просто сложно выбросить все из головы.

Он выдохнул дым, улыбнулся и обернулся ко мне.

− Бедная девочка, пришлось слушать страшную сказку на ночь. Но ты не бойся, монстры уже не прячутся под твоей кроватью.

− Зачем ты так? – Я поморщилась порывам ветра и его словам. Где-то зашумели деревья, предвещая наступающую грозу. Он потушил сигарету:

− Как?

− Вот так, отстраненно и ядовито. Любой бы человек на моем месте проникся сочувствием и пожалел бы о вашем прошлом, − ответила я.

Док посмотрел мне в глаза. Его зрачки блеснули огнем в свете фонарей. Он привычным жестом склонил голову набок и начал медленно приближаться ко мне, не отводя взгляд.

− Тебе рассказать, что ты можешь сделать со своей жалостью?

Я молчала и делала шаги от него, пока он медленно наступал.

– Или со своими сочувственными взглядами?

− Не надо, могу и сама догадаться.

Моя спина наткнулась на стену. Я не понимала, для чего он это делает? Загоняет в угол, как добычу. Он подошел слишком близко, приложив руку возле моей головы, перекрывая выход.

− Ответь мне, милая, − Док тихо прошептал мне на ухо, нависая всем телом, − я разве похож на человека, которому нужно сострадание или жалость? 

Я отрицательно покачала головой.

− Тогда давай сделаем так, что с этого момента ты забудешь обо всем, ладно? Если я еще хоть раз увижу твои щенячьи взгляды в мою сторону, смотреть будет больше нечем.

Я задохнулась от возмущения. Мне так надоело бояться его, что я вспыхнула дикой яростью, после чего посмотрела прямо в его глаза и хладнокровно сказала:

− Тебя самого не тошнит от этих угроз? Интересно, что сказала бы на них Алина? Или на твое метание ножей? Она с порезами хорошо знакома, так что думаю… − Я не успела договорить, как Докер резко схватил меня за горло, потянул сначала на себя, а потом сильно толкнул в стену. Я больно ударилась затылком, зажмурив глаза.