− Это все? Все так просто? – Возмущение накрыло меня с головой. Я приподнялась со стула, наклонившись к нему ближе через стол. – Все это было только ради того, чтобы я сыграла роль влюбленной девушки? Все эти пугающие истории о тебе, нервы, похищение, метание ножей – это все ради пары вечеринок и дешевого спектакля?

− Сядь, − спокойно сказал он, выпуская дым из легких. Его глаза блеснули опасностью. Во мне бушевала такая злость, что, казалось, я была готова сбросить его с крыши.

– Какого черта ты заставил меня проходить через все это? Тебе было скучно? Мало девушек вокруг? У тебя же есть деньги, найми актрису, да хоть проститутку, они сыграют эту роль.

Его взгляд был уничтожающим, а выражение лица совершенно спокойным. 

− Я сказал сядь на место, – произнес он твердым тоном и потушил сигарету об пепельницу. − Не устраивай сцен, на нас уже люди смотрят. И если тебе на это плевать, тогда и мне ничего не помешает привести тебя в чувства, но очень сомневаюсь, что мои методы придутся тебе по вкусу.

Я села и замолчала.

− Вот так лучше. – Он поправил очки и продолжил: − Отвечаю на твой вопрос касательно ножей. Возлюбленная главаря должна быть стойкой к любым проявлениям эмоций или хотя бы тщательно их скрывать, как ты вчера. Ножи – это своего рода проверка. Думаешь, что первая, с кем я такое проворачивал? Кто-то впадал в истерику с криками и слезами, кто-то просто валился на колени, подползая ко мне и умоляя не убивать. Кто-то начинал в панике убегать, биться и кричать. А ты стояла, хоть и со слезами на глазах, но стояла и смотрела на меня с такой обжигающей ненавистью, что я сам удивился. Ник проводит свой инструктаж с правилами поведения абсолютно со всеми, наивно думая, что я об этом не знаю. Но только ты соблюдала эти правила. На счет нанять актрис или девушек легкого поведения, этого я делать не буду. Есть огромный риск, что они окажутся связанными с моими врагами. Плюс, я должен быть уверен, что тебя не страшно выпускать в общество. Все сказочные монстры прячутся под кроватью, а монстры реального мира скрываются за масками образованности и интеллигентности. Я должен знать, что о моей девушке не будут думать, как о недоразвитом существе, которое не знает простых вещей.   

− Проверки, оружие, убийства, насилие – это все не мое. – Я отрицательно покачала головой, пытаясь убедить и его, и себя. − Пойми, я не смогу это выдержать. Мне, порой, сложно выйти из зоны собственного комфорта, а ты хочешь, чтобы я связалась с криминальным миром и вела себя, как холодная статуя. Я так не смогу.

− Сможешь.

− Я себя лучше знаю. Тебе хочется, чтобы тебя позорила твоя же так называемая девушка?

− А у тебя выбора нет. Ты будешь делать все так, как я скажу. И достойно выполнять все поставленные задачи, − уверенно сказал он.

− Опять будешь угрожать убийством? – Я поежилась от порыва холодного ветра и мерзких мыслей одновременно.

− Ну что ты? Нет, вовсе нет.

Док поднялся со стула и взял плед, который предусмотрительно предлагала администрация open air ресторана. Он подошел сзади и накинул его на мои плечи, немного приобняв, после чего наклонился и прошептал:

− У меня есть другие рычаги давления. – Его дыхание жаром обдало щеку. – Я более чем уверен, что ты умеришь свой пыл, – сказал он и спокойно вернулся на свое место.

− Какие еще рычаги давления? – спросила я с подозрением.

Докер даже несколько смущенно улыбнулся, взял телефон, набрал чей-то номер и произнес:

− Мы тут немного заскучали. Покажешь нам фильм?

Он положил трубку и протянул мне телефон. На скрытых камерах видеонаблюдения стоял парень. Он находился возле автобусной остановки. Не отводя взгляд от объектива, он мерзко ухмыльнулся, скривив лицо, после чего указал рукой на рядом стоящую толпу. Я ничего не понимала, пока в сторону не отошел какой-то мужчина, открыв обзор на девушку, которая дожидалась своего автобуса. Моя сестра. Это была моя родная сестра. Внутренности сжались так сильно, что меня чуть не вырвало. Она находилась в совершенно другом городе, в другом конце страны. Мои родители живут в небольшом тихом городке. Сестра поступила в один мегаполис, а я в другой. Раз в месяц и на все праздники мы съезжаемся домой, а потом вновь разъезжаемся в разные стороны. Сердце бешено забилось об грудную клетку.

− Ну что? Как тебе мой рычаг давления? – Док откинулся на спинку стула, продолжая улыбаться.

 Слезы начали жечь глаза, горло сдавливало комом. Я не могла вдохнуть, пошевелиться.

 − У меня есть еще два таких фильма, где в главных ролях твои родители и лучшая подруга. Я же говорил, подобные организации находятся в каждом городе. Стоило лишь сделать пару звонков.

Я судорожно вдохнула воздух, сжимая в дрожащих руках телефон, на котором все еще транслировалось, как сестра, опаздывая на работу, нервно поглядывает на часы и поправляет прическу. Она даже ничего не подозревала. Захотелось позвонить ей и закричать: «Беги, пожалуйста, беги что есть сил, за тобой следят». Предательские слезы начали стекать по щекам. Я сделала пару глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя.

− Отмени это. Убери его оттуда, – сказала я сдавленным голосом.

− Что, прости? Не слышу. – Он смотрел на меня в упор, насмехаясь.

− Я сказала убери это! – уже чуть не кричала я. – Прикажи ему убраться оттуда и оставить её в покое.

− Извини, я все еще плохо слышу, что ты говоришь. Громче. Или конкретнее, чтобы смысл твоих слов долетел до моего сознания. – Он поддался вперед, приложив ладонь к уху.

− Хорошо. Ты хочешь услышать, что я согласна?

− Близко, но твоего согласия вроде не спрашивают. Тебя ставят перед фактом: либо ты делаешь то, что говорят, либо твоя семья почувствует на себе последствия. Знаешь, − Докер глубокомысленно потер подбородок, − в последнее время, все чаще и чаще регистрируются несчастные случаи. Бедные люди, ходят по улицам и не подозревают, что где-то сверху может упасть на голову кирпич, – он сделал небольшую паузу. – Или в здании разыграться пожар, после чего специалисты скажут что-то невнятное про старую проводку и короткое замыкание. Таких случаев не сосчитать. Кто знает, где брать их начало, скидывая на случай судьбы, или волю высших сил?

Я сидела и чувствовала, как каждая клеточка моей души загоралась жгучей ненавистью. Сжав челюсть, я попыталась выдавить из себя, что буду выполнять свою роль.

− Какую роль? – в недоумении спросил Докер. Он издевался. Издевался и насмехался. В его целях было раздавить меня, подчинить себе, превратить в игрушку на радиоуправлении, где пульт только у него.

− Я буду делать то, что скажут, − пробормотала я, ощущая, как сжались кулаки.

− Так-то лучше.

Я была готова сказать все, что угодно, лишь бы моих родных оставили в покое. Он допивал свой холодный кофе, а я горела изнутри ненавистью и яростью.

− Позвони всем, кто следит за моей семьей. Прикажи, чтобы прекратили.

Он вопросительно поднял бровь, в ожидании.

– Пожалуйста, – с запинкой добавила я. Док взял телефон и сделал пару звонков, после чего показал мне запись. За сестрой больше никто не следил. Я с облегчением выдохнула.

− Сейчас близится лето. Я так понимаю, что учебы у тебя уже нет. Ты в общежитии живешь?

Я еле заметно кивнула, все еще пребывая в потрясенном состоянии. 

− Хорошо, тогда сделаем так… Жить ты должна рядом со мной для правдоподобности истории. Если хочешь, мы можем заехать к тебе. Соберешь все необходимые на первое время вещи. Если не желаешь светиться со мной, тогда поедем и купим все, что понадобится. Еще лучше, чтобы я не шлялся по магазинам, позвонишь подруге, я выделю необходимые средства. Сама разберешься с этим вопросом. Я отдам твой телефон, будешь звонить родным и говорить, что все в порядке. Думаю, не надо объяснять, что нельзя никому рассказывать о происходящем? – требовательно спросил он. − Покидать границы дома можно только с моего разрешения. До тех пор, пока будешь делать все, что я говорю, я буду давать тебе свободу. Сможешь ходить на вечеринки, к друзьям, к кому захочешь. Только на свидания пока не ходи, а то могут следить. Держи меня в курсе своих передвижений, чтобы я, в случае чего, знал, где ты находишься. Я часто буду отсутствовать, так что по всем вопросам обращайся к Нику, он поможет.