– Это она сделала? – от шепота Олдена моя кожа натянулась. Это работа зла, даже ребенок это понимал. В конце концов, она винила себя, потому что отец был воином и умер, чтобы ее защитить.

– Они что-то искали, была ли это я? – спросила малышка с глазами, слишком понимающими для пятилетнего ребёнка.

– Олден, хватит. Она в шоке, – прошептала Мари, словно малышка не могла ее услышать.

Я рванула назад, скрывая воспоминания того, что произошло дальше... мои руки рвали мои воспоминания, словно я могла их покромсать. Я не смогу пережить следующую часть – как забрала их души. В пять я была сильнее любой другой ведьмы. История записала все подробности того, что произошло. И из-за этого, я стала лабораторной крысой для Олдена, после смерти моих родителей.

– Хватит, мы рискуем повредить ее разум, если продолжим, – тихо сказал Райдер, и голос его проник сквозь иллюзию.

Комната снова стала белой, а мое тело затряслось от сильных спазмов. Я сжала зубы от желания убить всех Фейри, за то, что они увидели произошедшее.

– Интересно, они что-то искали, – сказал Фейри позади меня.

Дристан прочистил горло.

– Я не узнал ни одного из них, они выглядели...

– Хватит, – резко прервал их Райдер, а я бросила на него свирепый взгляд.

Я моргнула, снова фокусируясь на комнате, борясь за воздух и поднимаясь прежде, чем обрела равновесие. Грудь вздымалась от боли, я вновь пережила худший день в моей жизни.

Я встретилась глазами с золотым взгляд Райдера. Он выглядел почти озадаченным и встревоженным тем, что увидел. Я повернулась, чтобы протолкнуться мимо его людей, но они окружили меня, словно знали, что захочу уйти. Я возненавидела то, что увидела в их глазах. Жалость.

– Пропустите, – огрызнулась я, желая к чёртовой матери убраться отсюда, вернуться домой и свернуться калачиком пока не пройдет чувство ненависти и безнадежности. Обычно это занимало несколько дней.

– Она жертва, – негромко сказал Зарук.

– Я. Не. Жертва! – Зарычала я низким голосом, четко выговаривая каждое слово.

– Нет? Тогда кто же ты? – Спросил он, рассердившись на мои слова.

– Я уцелевшая.

Зарук склонил свою светло русую голову. С того дня, никогда больше я не позволяла себе стать жертвой. Я боролась и стала лучшей в классе, куда меня определила академия Гильдии. Мари всегда была рядом и на каждом шагу помогала мне, подбадривала. Олден обвинил меня, но не без оснований.

Я забрала души родителей и отказалась их отпускать. Страх – это сука. Он может заставить вас сделать то, чего вы от себя никак не ожидаете.

Я забрала их души прежде чем поняла, что делаю. Моё горе, плюс юный возраст и огромная сила, заставили меня действовать необдуманно. В итоге я отметилась двумя звездами на плечах, как напоминание о первой неудаче в моей жизни.

– Она повреждена, – сказал еще кто-то из находящихся в комнате, словно меня тут не было.

Вы даже не представляете, повреждения заставляют меня нормально выглядеть.

– Да, справится ли она с работой для которой нужна нам? – спросил Дристан.

Я возненавидела то, что они вырвали эти воспоминания из моего разума. И все же теперь, когда их воспроизвели, слова моего отца не были такими тихими, хотя тогда мой разум не осознал сказанное.

– Пошел ты, и пошла твоя чертова работа, Райдер. Я ухожу отсюда, – зарычала я и повернулась с абсолютным намерением уйти.

– Позвони в Гильдию, позови Олдена к телефону, – спокойно попросил Райдер.

Я выдохнула и закрыла глаза, борясь за самообладание.

– Я повреждена, другие тоже могут использовать гламур, – предложила я ему решение проблемы.

– Мне не нужны другие, мне нужен самый лучший и Мари настоятельно рекомендовала тебя.

Я моргнула и посмотрела на него через плечо.

– Мари мертва, – резко ответила я.

– Да, но она была другом моего отца, – заявил Райдер.

– Найди кого-нибудь еще, – рявкнула я отчаянно желая выбраться из комнаты, от чувства что стены наползают на меня.

– Позвони в Гильдию, – рявкнул он на Фейри, стоящему ближе всех к столу, возле дальней пустой стены в комнате.

– Ты только что затрахал мою голову! Чего ты от меня ждешь? Поцеловать твои чертовы ботинки, Фейри? Неправильная. Проклятая. Девчонка!

– Напротив, я думаю ты идеально подходишь для работы, – заметил он.

Я уже собралась сказать ему, куда засунуть это заявление, но он узнал от Олдена, что если я не возьмусь за эту работу, она станет моей последней. Я могла убежать, жить в одиночестве, но вероятно, подписала бы смертный приговор Адаму и Лариссе. Это то, чего бы я никогда не сделала. И он это знал, что делало его опасным.

– У меня есть готовый контракт. Ты его подпишешь.

Я пристально взглянула на него, не соглашаясь, но и не отвергая то, что буду подписывать.

– Сам подписывай его, я не уступлю тебе Райдер, – заорала я.

Он сжал губы: – О, думаю ты уступишь. Ты сделаешь даже больше, чем просто уступишь мне, – он щелкнул пальцами и дверь в комнату открылась. – Ты безропотно подчинишься и уступишь, даже если придется умолять меня, позволить это.

– Син, – голос Адама перебросил меня через край, мой гнев вскипел до предела. Пораженная, я резко повернулась к нему. Как долго он здесь находился и сколько видел?

– Придурок, – зарычала я на Райдера, не обращая внимания на тех, кто слушал, или тех, кто потянулся за кинжалом. Я была готова к атаке.

– Син, осторожнее. Прямо сейчас Олден подписывает свой собственный контракт. Вот почему меня прислали сюда. – Предупредил меня Адам.

– Уверена, что так и есть. – Олден мог начинать считать свои грёбаные дни. Отсчет начался, когда он загнал меня в этот проклятый угол. Казалось, со дня смерти Мари, он начал злоупотреблять своей властью. Поползли слухи, что он берётся за работу, где больше всего платили, что было против законов Гильдии. Она была создана, чтобы защищать человеческую расу, а не набивать наши карманы.

– Ладно, – зарычала я, протягивая руку за контрактом.

Райдер холодно улыбнулся, словно уже выиграл. Я закатила глаза, когда он схватил мою руку вместо того, чтобы отдать мне контракт. Его пальцы обернулись вокруг моих, напоминая о том, что произошло на том заброшенном участке трассы. Я попыталась вырваться, но он был сильнее и подтащил мое тело вплотную к себе.

– Отпусти меня – сейчас же! – закричала я, когда воспоминания о моей матери с удвоенной силой пробились на передний план.

Райдер ослабил хватку, словно воспоминания наводнили и его ум. Сузив глаза он изучал пепельный цвет моего лица. Может, если бы я была достаточно сумасшедшей, то смогла бы выбраться оттуда до того, как подписала его глупый контракт.

Уголки его губ приподнялись в злой улыбке. В ответ я сузила глаза, задаваясь вопросом не читает ли он мои мысли? Я знала, что некоторые Фейри обладают такой способностью, но не была уверена какие именно силы есть у него. И пока не узнаю, буду чертовски осторожна со своими мыслями. Я отбросила эту мысль и подошла к столу.

Пергамент, на котором был составлен контракт, был серым и от одного взгляда на него по моей спине пополз озноб. Легенда гласила, что Фейри заключали договора на коже тех, кто предал свою расу. Они сдирали кожу заживо и держали заключенных в подвешенном состоянии, пока нарастала новая... только чтобы вновь повторить эту процедуру. Они заложили абсолютно новое понятие в утилизацию.

Я не собиралась прикасаться к этому и неважно, что там сказано, в любом случае мне придётся подписать. Иначе я подпишу смертный приговор – своим друзьям. Я огляделась в поисках ручки, но единственной вещью на маленькой деревянной столешнице рядом с пергаментом, был нож с костяной рукояткой.

От плохого предчувствия мой желудок скрутило узлом. Я повернулась и уставилась на Райдера. Он по-прежнему улыбался во все тридцать два зуба.

– Прочти, – хрипло прорычал он.

Я приподняла бровь.

– Разве имеет какое-то значение прочту я его или нет? Либо я его подписываю, либо отправляюсь на войну с Гильдией, чего я делать не собираюсь. – В Гильдии у меня были друзья, и не только те из моего ковена.