Я уставилась на входную дверь, как будто не узнавая её. Думаю, так оно и было. Дом теперь был уже не мой. Это дом Кассиана. И вдобавок, дом Северина тоже.

Странный новый мир ждал меня за этой дверью. Будущее вместе с Кассианом.

Мой желудок протестовал, наполненный кислотой. Нет. Моё будущее было не здесь. Мне нельзя так просто его навязать. Моё будущее только моё. Только я могла выбирать, что мне было нужно. И я осознала, что мое будущее напрямую связано с Уиллом. Сейчас я это понимала лучше, чем когда-либо.

Я покачала головой. Как только я могла сказать ему, что мы не принадлежим друг другу? Он и был тот самый — единственный. Только он. Неважно, кто он и кто я...

Я найду способ снова быть с ним.

Кассиан открыл дверь, и мы вместе зашли в дом.

Несмотря на поздний час, я приняла ванну, позволяя теплой воде смягчить и успокоить мои уставшие и настрадавшиеся мышцы. Я медлила, долго отмокая и впитывая влагу, пока кожа не сморщилась, как чернослив, и мне не пришлось признаться самой себе, что я сидела тут не только из-за того, что хотела расслабиться.

За дверью ничего не было слышно. Поднявшись из воды, я вытерлась и оделась, покинув убежище ванной, готовая встретиться с Кассианом. Сотни невысказанных слов вертелись у меня на языке, созревшие вырваться на свободу.

Я заглянула к себе в спальню и, к счастью, там его не нашла. Прерывисто дыша, спустилась в коридор и направилась в гостиную. Он поднялся с дивана, как только я вошла в комнату.

Его взгляд скользил по мне, задержавшись на водопаде мокрых волос. Прежде чем я осмелилась что-либо сказать, он спросил:

— В какой комнате мне остаться?

Я мигнула — хотя в этом был весь Кассиан. Всегда переходил прямо к делу.

Он продолжал:

— Я подумал, что тебе захочется спать в своей комнате. Я могу спать в комнате Тамры или у твоей мамы.

Чувство облегчения охватило меня. Не могла отрицать, что волновалась об этом моменте, совершенно не имея представления о его намерениях и ожиданиях. А еще я гадала, как к нему относиться, когда теперь у нас новые... отношения.

— К-комната Тамры, — предложила я. Вполне подойдет, если он будет оставаться на ночь в комнате моей сестры.

Мы остались стоять там, где были, уставившись друг на друга, не двигаясь. Хотя вокруг нас витали невысказанные слова. Я неловко теребила руки, выкручивала пальцы до тех пор, пока они не стали неметь от оттока крови.

Я слишком многого не понимала — зачем он все это делал, почему не подталкивал меня к близости, когда мы были уже связаны узами. Я же не идиотка. Даже если я и не давала своего согласия, я осознавала, что после обряда обручения следовали определенные отношения. Еще с самого первого дня в школе нам рассказывали о важности продолжения рода. Стая должна была жить.

На кухне загудел генератор для льда, и я чуть было не подпрыгнула от этого звука. Взгляд Кассиана метался, как у беспокойной птицы, которая искала место для приземления. Я понимала, что он тоже нервничал — или даже чувствовала это. Начало положено. Я никогда еще не видела, чтобы Кассиан так нервничал.

Подумала, что мне стоило поблагодарить его, выразить признательность за то, что он спас меня от наказания. Но слова застревали в горле.

Наконец он откашлялся. Звук громкий и неожиданный.

— Я знаю, должно пройти немало времени, прежде чем ты почувствуешь, что все по-настоящему.

Я только и могла, что таращиться на него. Время? Он думал, что время поможет мне смириться с этим? Разве заключенный или пациент больницы привыкает к своей камере? Или он думал, что со временем я стану воспринимать нашу связь как-то по-другому? Как нечто большее?

— Я знаю, что ты взволнована из-за сегодняшнего вечера.

Конечно. Мы же теперь вместе. Он знал обо всех страхах, которые то и дело меня терзали, и от этого я была сама не своя.

— Я дам тебе время, Джасинда. Я могу быть терпеливым. У нас много времени до того... как ты поймешь, что момент настал.

Что же, я получила отсрочку. Но надолго ли? Как долго я смогла бы держать его на расстоянии вытянутой руки? Ах, Кассиан никогда не стал бы торопить события, но как долго я бы смогла делать вид, что мы с ним действительно связаны, под пристальными взглядами Стаи? И перед Северином.

Сколько времени потребовалось бы, чтобы я сломалась и пошла по легкому пути, чтобы смогла забыть то, чего на самом деле хочу... забыть, кто я? Забыть Уилла.

Лицо Уилла материализовалось у меня в голове, и я ясно услышала ответ. Никогда.

Мы вообще не должны будем долго притворяться истинно любящей парой. Я сделала успокаивающий вдох. Одна неделя. Всего неделя, и я буду свободна.

Укладываясь в постель, я вздохнула, наслаждаясь моей удобной, привычно взбитой подушкой. Теплое стеганое одеяло неуловимо пахло лавандой, и этот запах напоминал о маме. Звезды на потолке все еще светились, несмотря на то, что прошло столько лет. Они все еще были здесь. А папы уже нет. Как это случилось? Как я могла потерять так много? Папу. Маму.

Я уткнулась лицом в подушку и позволила себе выплакаться. Только не Уилл. Я не потеряю и его тоже. И я не потеряю свою сестру.

Завтра. Я найду Тамру и расскажу ей всё. Абсолютно всё. Больше никаких секретов.

Я расскажу ей о плане Уилла, о том, что он будет ждать меня вне территории Стаи через неделю. Я попрошу её присоединиться к нам, когда мы с Уиллом встретимся. Попрошу её сбежать с нами. Пойти туда же, куда и мы. Мы могли бы найти маму.

По телу пробежала легкая дрожь от этой перспективы: испугалась, что придется открывать ей сразу так много секретов... испугалась, что могла потерять и её тоже. Я этого бы не перенесла.

Я крепче сжала подушку, пытаясь убедить себя, что этого не случится. Тамра должна была оставить свои иллюзии по поводу Стаи и согласиться уйти. Они изгнали маму. Почти отрезали мне крылья. А теперь еще драко, которого она всегда желала, повязан со мной. Разве она захотела бы тут остаться?

Я легла щекой на подушку, подложила руку под нее — и вдруг пальцы нащупали хрустящий уголок бумаги.

Сердце загрохотало в груди. Я сжала в руке кусочек бумаги, села на кровати и включила лампу, торопливо откинув мокрые спутанные волосы с глаз, чтобы можно было видеть.

Похоже на какой-то обрывок. Как будто его оторвали от старого конверта. Я смотрела на четыре слова, которые в спешке были набросаны небрежным маминым почерком.

«Помни о Пальмовом Дереве».

Это подсказка. Намек. Я прижала бумажку к груди и напрягла зрение в полумраке комнаты. Мама мне оставила записку. Она пыталась сообщить, где она — о месте, где я могла бы найти её!

Но эта записка не говорила мне абсолютно ни о чем.

Но все же, она дала мне надежду. Уголок моего рта изогнулся в улыбке. Мама ждала меня на свободе. Она бы не стала мне это писать, если бы не была уверена, что я все пойму.

Я сжимала пальцами кусочек бумаги. Я вспомню. Или Тамра вспомнит. И вместе мы найдем нашу маму. Я не проиграла. А Северин не победил.

* * *

Я не увидела Тамру на следующий день. И через несколько дней тоже. Неделя медленно истекала, и с каждым днем моё беспокойство нарастало, что-то темное и сумрачное глодало сердце.

Я совсем позабыла о традиции, следуя которой, только что связанная пара уединялась в своем доме и ни с кем не встречалась, ничем не занимаясь, как лучше знакомясь друг с другом, вместе обустраивала новую жизнь. Что-то вроде медового месяца. Стая ждала, что мы так и поступим. Этого же ждал и Северин, а так как я дала клятву быть послушной и покорной, у меня не было выбора, кроме как сыграть свою роль.

Члены Стаи приходили и уходили, но никто не заходил внутрь. Я слышала их шаги, их шепотки около дома, пока они на крыльце оставляли нам еду и подарки. Все и вся, чтобы сделать наше с Кассианом времяпровождение особенным.