Глава 25 Роуз

Лиам не слушает меня, а слушал ли когда-нибудь? Я выхожу, даже не прихватив биту, потому что знаю, что это он. Блэк ворчит каждый раз, когда врезается во что-то или спотыкается об игрушку. Я вижу его с того места, где стою — он одет в черное и прикрывает уши руками. Лезет в шкаф и что-то безуспешно там ищет, ругаясь себе под нос.

— Лиам... — Он поворачивается на мой голос, но увидеть не может — в коридоре слишком темно. — Что ты здесь делаешь?

Он идет ко мне и останавливается в двух шагах, которые так и не делает.

— Ничего не могу поделать.

— С чем, Лиам?

— Я не могу держаться от тебя подальше.

— Можешь продолжать. Это только поможет нам обоим.

— Я не хочу. Но я не могу держаться от тебя подальше, — повторяет он.

— А я не хочу, чтобы ты держался от меня подальше. Хочу, чтобы ты перестал делать то, что ты делаешь. Это погубит нас.

Он кивает, соглашаясь, но я знаю, что врет. Лиам делает это только для того, чтобы угодить мне, но сейчас я слишком устала, чтобы возражать или уговаривать.

— Пошли в постель.

Блэк тянется за чем-то в шкафу и, наконец, вытаскивает полотенце. Прижимает его к уху и идет ко мне, а я стою и жду его. Он берет меня за руку, и от этого прикосновения я таю.

— Роуз.

— Да?

— Я люблю тебя.

Время останавливается. Все замирает.

Лиам сжимает мою руку, пока я смотрю на него не моргая, а мое сердце начинает бешено колотиться.

— Ты вспомнил?

— Да.

— Ты бросил меня, — горько произношу я слова, исходящие из самой глубины.

Это больно, так больно. Но Лиам вспомнил меня, и он любит меня.

Блэк касается ладонью моей щеки. Рука пахнет бензином, но мне все равно, я не хочу знать причин.

— Никогда. Мне просто нужно было найти тебя еще раз.

— Я родила тебе ребенка.

— Я знаю.

— Он похож на тебя.

— Это пугает. Никто не должно быть таким, как я.

Я поднимаю руку, хватаю его за рубашку и крепко сжимаю ткань так, что она оказывается зажата между пальцами.

— Я могу дотрагиваться до тебя?

Он кивает, и я просовываю руки под его рубашку. Кладу ладони на место, где бьется его сердце, а он подходит ближе и прижимается ко мне щекой, целуя в макушку.

— Куда пойдем? — спрашиваю я.

Не хочу подталкивать его. Хочу, чтобы он сам выбрал.

— Туда, где будешь ты.

Так все и происходит.

Последующие дни состоят из взлетов и падений. Мне хочется вписать Лиама в привычный ход вещей, но это невозможно. Изменились все: я, он, наша семья. Когда мы вдвоем — я сосредоточена на нем. Когда все вместе — я теряю его. Он закрывается в черном ящике, в который самостоятельно себя поместил, и я гадаю, достаточно ли во мне сил, чтобы его оттуда вытащить. Иногда кажется, что нет, но потом вижу, как он на меня смотрит. В его зеленых глазах — только я. И это дает мне надежду.

Вот и сейчас: с ним говорит Изабель, он смотрит, но не обращает на нее внимания — в этом весь он. Я наблюдаю за ним на расстоянии, надеясь, что вернется хоть что-то. Что он станет прежним. Но факт в том, что это не так.

— Лиам. — Он не замечает меня и ничего не слышит.

Я повторяю его имя, и затем он поворачивается и смотрит на меня, а Изабель уходит смотреть телевизор.

Пока Лиам сидит там и наблюдает за мной, входит Джейк. Блэк остается на месте совершенно недвижимый, пока Джейк смотрит на нас обоих, а потом тащит меня на кухню, небрежно толкает к стойке и опирается руками о ее края.

— Что не так?

Я качаю головой. Не знаю, правда. Когда мы в спальне — только мы вдвоем — все замечательно. Но когда рядом кто-то еще, он превращается в незнакомца.

— Он закрывается ото всех, да? — Я смотрю в пол, потом бросаю взгляд на Джейка.

На глаза наворачиваются слезы, но я вынуждена кивнуть.

— Он не похож на нас с тобой, Роуз. Он кардинально отличается. Но он точно пытается, Блэк всегда так делает, особенно, если дело касается тебя. Ты же знаешь.

— Знаю.

Действительно знаю.

Я знаю его и что он может. Просто семейная жизнь и он — несовместимы.

— Он работает?

— Нет, он просто сидит дома.

— Почему?

— Я попросила его. Ради детей.

— А что насчет него?

— И ради него самого тоже.

— Думаешь, что можешь выбирать за него?

— Нет.

— Так почему делаешь это?

— Потому что он — мой, а я — его. Все было и будет именно так. И он это знает.

— Но ты же понимаешь, что заставляешь его делать то, что для него несвойственно? Он не делает ничего только потому, что любит тебя и хочет, чтобы ты была счастлива. Даже если это убьет его. Ты отбираешь у него смысл жизни, все, что он знает и умеет.

Как он смеет говорить такое?

— Я не забираю ничего. Не говори так! — Слезы мгновенно высыхают, их вытесняет злость.

Джейк поднимает руки вверх, будто сдается.

— Я говорю это не для того, чтобы сделать тебе больно. Я делаю это ради него.

— Больше ему это не нужно.

Джейк делает шаг назад.

— Он уже не тот, кем был раньше.

И я знаю, что это правда. Просто не хочу верить.

— Мне нужно идти, — говорит Джейк, глядя на Лиама.

Потом останавливается возле него и шепчет тому что-то на ухо. Лиам поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его взгляд застывает на мне. Джейк хлопает его по спине, улыбается мне и выходит.

Я наблюдаю за тем, как Лиам встает и подходит ко мне, становится прямо передо мной и смотрит сверху вниз. Прямо сейчас он ощущается, как незнакомец. Нет никаких теплых жестов, никаких намеков для меня, ничего.

— Мне нужно… — он оглядывается на комнату, где сидят дети, и снова поворачивается ко мне, — нужно время наедине с тобой. Только ты и я.

— Хорошо.

— Сейчас мне нужно уйти, но поговорим позже.

Я киваю, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня. В этом жесте нет никакой эротики, никакого языка — простой нежный поцелуй. И я наслаждаюсь каждой секундой этого прикосновения. Отстранившись, Лиам прижимается своим лбом к моему, а его борода щекочет мою щеку. Я ощущаю его дыхание на своем лице, и все становится неважно. Важно то, что мы пытаемся. Это должно сработать.

Я не вижу его весь день, но по звуку двигателя слышу, как он возвращается. Детей забрали Сакс и Кейси, поэтому я полностью свободна, как он и хотел. Выглядывая в окно, я просто смотрю, чем Лиам занимается. Он сидит в своем пикапе — руки опущены на руль, глаза скрыты за солнцезащитными очками — и делает это дольше, чем необходимо. Затем поворачивает голову и видит, как я наблюдаю за ним. И сейчас я совершенно не уверена в том, что будет дальше.

Блэк не стучит, когда входит, а я не отхожу от окна. Слышу тяжелую поступь его ботинок позади, а затем он протягивает руку и, наконец, касается моего плеча.

— Нам нужно ехать.

— Хорошо.

Лиам берет мою уже упакованную сумку, которую я оставила у двери, и забрасывает в пикап. Я же сажусь внутрь, гадая, куда мы едем и что будем делать.

Путь достаточно долгий, и я украдкой поглядываю на Лиама каждый раз, как только могу. Он не двигается и ничего не говорит, не отрывая взгляда от дороги. Когда мы, наконец, приезжаем, я уже в полудреме. Мы у дамбы, и она просто огромна. Я могу видеть рядом трейлеры для кемпинга, а в отдалении — лодки и водные лыжи. Перевожу взгляд на него, потом снова к дамбе.

— Зачем мы здесь?

Он снимает очки, убрав руки от руля.

— Я часто бывал здесь, хотя и не понимал почему. Мне казалось, для тебя это будет важно.

— Что ты имеешь в виду?

— Вода напоминает мне о тебе. Когда я не видел тебя, она будто была твоей частью. Я знаю, место другое, и я не собирался везти тебя в то самое, но... оно напоминает мне о тебе, помогает помнить тебя.

— Я влюбилась в тебя благодаря воде и так же потеряла. Озера, дамбы и все подобное теперь пугает меня. Мы с Джейком тогда искали тебя часами.

— Он рассказал.

— Почему ты думаешь, что я захочу вернуться к воде?

— Потому что я хочу, Роуз. Мне нужно было приехать сюда.

— Ты делаешь мне больно.

— Мне больно проживать каждый день. Мне больно знать, что ты хочешь, чтобы я жил именно так. Больно осознавать, что я не могу жить так, как ты хочешь, чтобы я жил.

От удивления я приоткрываю рот. Что он такое говорит?

— Разве ты не любишь меня?

Открыв дверцу машины со своей стороны, он выходит, а затем открывает дверцу для меня. Лиам подтягивает меня, заставив сесть так, чтобы сам он мог встать между моих ног и положить свои ладони мне на бедра.