— По-моему, я это выиграл.

— Это вы так думаете, — на ее ногах был розовый педикюр.

— Я участвовал в соревновании, а это был приз. Мне что, поставить его назад?

— Помолчите и дайте подумать.

Она нашла тапочки, отряхнула ноги и одела их. Затем начала расхаживать в задумчивости по комнате, причем, по-мужски, делая широкие шаги и резко поворачиваясь. При движении, однако, проступали немужские подробности ее тела. Иво глядел на нее, все еще прижимая к груди SPDS. Он понял, что Афра ему нравится в гневе не меньше. Она сорвала платок, и ее волосы развевались при поворотах. Стопроцентный кавказец, северо-западный европеец, никаких примесей… движения ее тела завораживали — мощная поступь, сильные взмахи рук, ритмичные сокращения диафрагмы. Определенно, она хотела видеть в нем не полиглота — замухрышку. Рожденная в Джорджии…

Внезапно она остановилась — волосы, груди, тапочки, — все замерло.

— Хорошо. Хотя, конечно, ничего хорошего. Нужно воспользоваться случаем. Бегите к Гарольду, я уверена, это он вас сюда впутал, и тащите его сюда срочно. Нет, это оставьте здесь. Ступайте.

Иво поставил статуэтку и поспешно вышел. Ему следовало сначала посоветоваться с Гротоном, зачем он тащился сюда с этим SPDS?

Кого он пытался обмануть, он прекрасно знал, что привело его сюда.

— Вам удалось! — воскликнул Гротон, когда Иво рассказал ему о ходе турнира. — Вы выиграли Скупер!

— Так оно и было. Но Афра вне себя. Она хочет вас видеть, говорит, срочно.

— Хорошо. Умная девочка. Ну все, теперь у нас до черта работы.

Иво раньше не слышал от Гротона подобных выражений и восклицаний, это был еще один признак того, что ситуация серьезная.

— На них повеяло дыханием войны, — коротко процитировал Иво. История, как обычно, повторялась. Смерть сенатора обрекла макроскоп и все планы исследований в интересах человечества.

Гротон громко окликнул:

— Беатрикс!

— Да, дорогой, — немедленно послышался ответ.

— Надевай скафандр и жди нас возле шлюза — нам нужно будет перевезти кое-какое барахло.

Не дождавшись ее согласия, он потащил Иво в коридор.

— Боже, как я рад, что вам это удалось, — сказал он. — Они уже до нас добрались, это был единственный выход.

— Но я ничего не знаю. О чем вы говорите?

— Нет времени, — бросил Гротон.

Иво опять пожал плечами и последовал за ним. Афра уже была в скафандре, за спиной болтался прозрачный шлем.

— Переодевайтесь, Иво, — скомандовала она. — Гарольд, помоги лучше ему, он тяжел на подъем.

— Я еще раз спрашиваю: что происходит? — воскликнул Иво, в то время как Гротон запихивал его в скафандр. — Зачем вы выставили меня на этот турнир, и почему Афра расстроилась, когда я выиграл?

Похоже, вся станция сошла с ума.

Дыхание войны…

— Это все из-за смерти сенатора, — сказал Гротон. Будто эти слова все проясняли. — Борланд важная фигура в политике, и нас обвинят в его убийстве. Этот хлыщ побежал к телетайпу прежде, чем все опомнились и завизжал, что совершено убийство — буквально так. Теперь нам конец.

— Разумеется, будет следствие, Но сенатор сам захотел посмотреть разрушитель и был предупрежден. Это должно стать хорошим алиби.

Гротон остановился на мгновение.

— Но вы же тут недавно! Вы не знакомы с ситуацией?

— Знаю только, что макроскоп находится под покровительством ООН, как и все космические проекты. Брад мне говорил о положении по использованию рабочего времени и финансированию.

На самом деле он не мог понять, почему существование разрушителя вызовет закрытие проекта, особенно после этого происшествия. Но он хотел услышать объяснения Гротона, так как это могло прояснить связь происходящего с турниром и SPDS.

Гротон закончил одевание Иво и начал сам натягивать скафандр. Урывками, в промежутках между движениями, он изложил Иво политическую обстановку, как ее видел человек, который сам не беседовал с сенатором. Эта альтернативная точка зрения показалась Иво любопытной.

Сенатор Борланд, как рассказывал Гротон, не был обычным человеком. У него были солидные связи, даже не столько в Америке, сколько в ООН. За ним стояли влиятельные фигуры и большие деньги. Его похвальба о том, что он знает правительства сотрудников станции лучше, чем они сами (это замечание облетело весь персонал), не была вовсе пустой: он был опытным политическим игроком международного уровня. Правительства и дворы во всем мире знали, что Борланд сможет сделать то-то и то-то, если взамен получит то-то и то-то. Например, Китай хотел иметь влияние на политику США по отношению к фермерам, чтобы изменить баланс в торговле зерном; Россия проявляла интерес к комитету по стандартам в автомотоэкспорте, так как этот комитет устанавливал стандарты не только для автомобилей, но и для других изделий — от прецизионных подшипников до теодолитов; Южная Африка пыталась установить неформальные отношения с корпорацией Бла Поу Инк.

Борланд был всем для всех — и у него это хорошо получалось.

Посредник способен на многое, если он нетривиален. Борланд доказал, что способен делать дело, занимаясь при этом политикой. Он знал многих и обладал обаянием, — после каждой частной встречи у него появлялись новые сторонники.

Припомнив диалог Борланд — Карпентер, Иво согласился с этим. Он сам был таким неофитом.

По мнению Гротона, смерть такого человека всегда, при любых обстоятельствах, означает крупные неприятности. Слишком уж многие проекты висели в воздухе, и кончина жонглера неизбежно приведет к их падению. Обещания больше никому не нужны, а самими проектами заниматься уже некому.

Макроскоп был главной заботой ООН. Здесь, как нигде, сфокусировались интересы многих стран. Борланд знал о могуществе макроскопа и хотел воспользоваться им. Это должно было здорово помочь ему в делах и принести пользу всему миру. По-видимому, он пошел на это из чистого альтруизма (для Иво это было неожиданностью). По-видимому, он не смог сопоставить свои амбиции с возможностями, но кому, как не ему, было знать положение Земли и как ей необходима помощь.

Может, Борланд был как раз тот человек, который способен повернуть Землю с пути планеты Санга, тот, кто смог бы найти практическое применение неземным знаниям. Хотя, кто сейчас может говорить что-то определенное.

Борланд погиб, и при отягчающих обстоятельствах. Он не оставил никаких свидетельств, ведь он не верил до самого конца, что разрушитель погубит его. Он думал, что это блеф — и проиграл. А в ООН будут подозревать, что персонал станции убил его, вероятно умышленно, подставив его под эти лучи смерти из космоса.

Неприятности? Когда разразится скандал, будет большая необходимость в международном козле отпущения. Очевидная причина кризиса: макроскоп.

Оба уже были в скафандрах, а Иво все не понимал, к чему такая спешка.

Афра возилась на складе, легко двигая ящики в условиях частичной гравитации. Иво заметил коробки с лекарствами, специями, крупами, бинтами и сыром, контейнеры с кислородом и сжиженным питанием.

— Какая у вас группа крови? — спросила она Иво.

— 01 — положительная. — Ему оставалось только отвечать на вопросы.

Афра выбрала канистру и бросила ее возле входа. На канистре было написано: «Конденсат крови. 01 — положительная». Были еще какие-то технические подробности, но он отвел взгляд, чувствуя легкое головокружение. Наверное, был еще миллиард факторов, которые нужно учитывать, чтобы переливание крови было безопасным. Почему она думает, что это ему понадобится?

За столом сидел начальник склада, его голова упала на грудь, будто он спал.

— Наверное, надо будет все ему показать, — неуверенно спросил Иво.

— Я дала ему снотворное, — ответила Афра. — Или вы пошутили?

Иво не знал, что на это сказать и поэтому промолчал. Слишком много таинственного происходит вокруг.

Афра повернулась к Гротону.

— Я все свяжу и повезу на подъемнике. А вы собирайте ваше личное барахло, Желательно, чтобы все влезло в одну коробку.