Я одарил его холодным взглядом.

– Что ты знаешь об этом?

Волк рявкнул, смеясь, и Ариэлла зашевелилась.

– Я знаю, что ты глупец, мальчик, — сказал он, понизив голос до тихого грохота. — Души не предназначены для нас. Они привязывают к миру, делая смертными, подобными им. Быть человеком … это сведет тебя с ума, маленький принц. Особенно, такого как ты.

– Что ты имеешь в виду?

Волк медленно моргнул.

– Я могу рассказать тебе, — спокойно проговорил он, — но это не остановит тебя. Я могу чуять твою решимость. Знаю, ты переживешь это до конца. Поэтому, зачем тратить дыхание?

Он зевнул и сел, принюхиваясь к бризу.

– Кот близко. Жаль он не заблудился.

Я повернулся как раз в тот момент, когда из ближайших кустов появился Грималкин, одарив меня скучающим взглядом.

– Если ты ждешь восхода солнца, принц, то в попусту тратишь время, — заявил он без преамбул и прошагал мимо меня с хвостом по верху. — Свет не проникает так далеко в Глубокие Дебри, да и мы привлекли слишком много внимания, сидя здесь. — Он не оглянулся, несясь в направление к плоту. — Буди остальных, — скомандовал он. — Нам самое время уходить.

Мы с Волком переглянулись через костер.

– Я мог бы съесть его теперь, — серьезно предложил он. Я подавил ухмылку.

– Может быть позже, — сказал я и поднялся, чтобы разбудить остальных.

ПАК ПРОСНУЛСЯ ЛЕГКО после того, как я пнул его в ребра. Он вскочил со вскриком боли, заставив Волка одобрительно ухмыльнуться.

– Ой! — проворчал он. — Черт возьми, снежный мальчик, почему бы сразу не вонзить мне нож в ребра и покончить с этим?

– Я думал об этом, — ответил я и склонился, чтобы разбудить Ариэллу, свернувшуюся у костра на своем плаще. Колени были подтянуты к груди, и она напомнила мне, как всегда, спящего котенка. Она пошевелилась, когда я коснулся ее плеча, открывая бирюзовые глаза и сонно моргая.

– Пора отправляться? — прошептала она.

И внезапно у меня перехватило дыхание. Она выглядела уязвимой, лежа на песке, волосы серебряным занавесом спадали на плечи. Она выглядела изящной и хрупкой. Мне захотелось защищать ее, прижать к себе, оградить от всех опасностей мира. Осознание это, заставило живот скрутиться.

– Пойдем, — сказал я, протягивая руку, помогая ей подняться. Ее пальцы были мягкими. — Всезнающий кайт ши вернулся и нам было приказано выдвигаться.

Это заставило ее улыбнуться, как я и надеялся. Секунду мы стояли в песке, пристально смотря друг на друга, наши лица на расстоянии дыхания. Ее пальцы сжали мои. И на мгновение мне показалось, что ничего не изменилось, что Ариэлла никогда не умирала, и мы вернулись в то время, когда оба были счастливы, где не было никаких кровавых клятв между друзьями и никакой клятвы, стоящей между нами.

Но тоска по невозможному ничего не вернет.

Виновато, я отпрянул, прерывая зрительный контакт. Ариэлла опустила руки, тень легла на ее лицо. Без разговора мы последовали за Паком к плоту, где Грималкин уже сидел на краю, размахивая хвостом от нетерпения. Позади нас тихо ковылял Волк, но я мог чувствовать его древний, знающий взгляд на своей спине.

Под нетерпеливое сверкание глаз Грималкина мы поднялись на борт плота, оттолкнулись, и течение снова вынесло нас в середину реки. Никто не разговаривал. Но я не пропустил, ни холодных, сердитых взглядов Пака, ни нежных взглядов Ариэллы брошенных в мою сторону. Я проигнорировал их обоих, пристально смотря прямо вперед и не отрывая глаз от реки.

Но после этого Река Грез стала набирать скорость. Более не сонная и спокойная, она мчалась вперед, словно мы бежали от какого-то мрачного и безликого ужаса, который преследовал ее по ночам. Осколки, которые проплывали в воде и врезались в плот, вселяли жуткое чувство. Гробы показывались на поверхности, ножи и пластмассовые головы кукол вращаясь проплывали мимо, хоккейные маски и обувь клоуна ударялись о переднюю часть лодки.

– Не нравиться мне это, — размышлял Пак. Я едва избежал столкновения со сломанной надгробной плитой, которая неожиданно всплыла из-под воды. Это было первое, что он произнес за несколько миль, и что я расценил как своего рода рекорд. — Что случилось с цветами, бабочками и всеми солнечными, прекрасными снами?

– Мы приближаемся к участку кошмаров, — зловеще прогрохотал Волк. — Я говорил вам. Вам не понравиться то, что вы увидите.

– Чертова фантастика. — Пак бросил на него взгляд. — И, мм, кто-нибудь еще слышит барабаны?

– Не смешно, Пак, — упрекнула Ариэлла, но в тот же момент в одно из бревен вонзилась стрела, заставив всех подскочить.

Я взглянул на берег реки. Маленькие, бледненькие существа неслись через кустарники и подлесок, не отставая от плота. Я мельком уловил круглые, красные глаза, короткие, луковичные хвосты и темные плащи. Но трудно было различить что-нибудь сквозь деревья и тени.

– Ну что ж, местное население определенно не дружелюбное, — размышлял Пак, увернувшись от очередной стрелы, пролетевшей сверху. — Эй, кот, есть идея, какую мерзость мы так по-царски достали?

Грималкин, конечно, исчез. Больше стрел понеслись по воздуху, вонзаясь в доски или пролетая мимо в воду, некоторые едва нас не задев.

– Черт возьми, — прорычал Пак, — мы здесь легкая добыча.

Волк с рычанием поднялся и прыгнул, заставляя плот бешено раскачиваться, когда он подобно валуну плюхнулся в реку. Сражаясь с течением, он мощными рывками плыл к берегу, игнорируя осколки, врезающиеся в него. Потоки воды, несущиеся на него, были не в состоянии его утопить.

Я разрубил другую стрелу мечом и призвал чары из воздуха, чувствуя их круговорот вокруг меня. Резким движением я метнул шквал ледяных стрел в кусты, растущие вдоль береговой линии. Осколки пронеслись сквозь листья, кромсая их, и вопли боли наполнили воздух.

Ариэлла стояла с луком, натягивая тетиву. У нее не было дрожи, но чары мерцали вокруг нее, а блестящая ледяная стрела сформировалась между ее пальцами, как только она отпустила тетиву. Та пролетела в кусты с ударом, и маленькое, бледненькое тельце упало из папоротника в реку.

– Хороший выстрел, Ари, — каркнул Пак. Волк подплыл ближе к берегу. Град стрел уменьшился и раздался крик мародеров, когда мокрая черная форма Волка вылезла из воды и начала энергично встряхиваться. Они с визгом побежали, рассеиваясь в кустах, а Волк с ревом бросился за ними. — Иди и схвати их, Волчара! — подбодрил Пак, когда нападавшие скрылись в деревьях. — Похоже, что он отпугнул их, чем бы они не были.

Впереди я увидел движение на берегу и прищурил глаза.

– Не слишком надейся на это.

Что-то маленькое и бледное, как и другие формы, взобралось на скалу, выступающую над водой. Лучше присмотревшись, оно было похоже на приземистого, двуногого тритона со слизкой белой кожей и лягушачьим ртом, полным зубов. Его синие глаза — бусинки были покрыты пленкой, в отличие от других с ярко — темно — красными глазками. Оно носило странный головной убор на своем голом черепе.

Поднимая посох обоими когтями, оно начало петь.

– Это не к добру, — пробормотал Пак.

– Ари, — позвал я, уклоняясь от другого града стрел, летящего в нас из кустов. Местные определенно защищали своего шамана. — Подстрели его сейчас!

Ари отступила и выпустила стрелу (прекрасный выстрел), попавшую прямо в грудь шамана, если бы другое существо не прыгнуло перед ним, принимая удар на себя. Я метнул град осколков в него, но несколько существ выпрыгнули и столпились вокруг тритона, вопя от вонзившихся в них стрел, но не сдвинулись с места. Песнопение продолжалось, когда плот проплывал мимо, унося нас из зоны досягаемости.

Вокруг нас начала закипать вода.

Я достал свой меч. Чудовищное кольцо, черное, блестящее и толще моей талии, разбило поверхность реки. Пак взвизгнул, а Ариэлла отпрянула назад. Огромная голова показалась из-под воды с пронзительным визгом и взрывом осколков кошмара. Не змея или дракон, у этого чудовища был круглый, безгубый рот с острыми зубами, созданный, чтобы высасывать, а не кусать. Гигантская минога, а где была одна, обычно было и еще несколько.