За окном шёл дождь. Было около двух ночи. Тесная комната-квартира девушки слабо освещалась уличным фонарем: кухня, зал и спальня в одном лице. Только ванная комната была огорожена тонкой стеной. Один раз, ради интереса, Маргарита прошла от двери до окна: получилось ровно пятнадцать шагов. Зато только её пятнадцать шагов. Старый стол стоял у узкого окна с вечно холодным подоконником, слева от него располагалась полутораспальная кровать, у двери стояли два шкафа. Справа пряталась ванная, потом, снова у окна, маленькая кухня, которой Маргарита никогда не пользовалась, потому что не умела готовить да и времени на это у неё не было. Легче сходить в кафе или бар. В шкафчиках кухни, вместо продуктов и посуды, хранились чертежи, альбомы, карандаши и книги. Она училась на дизайнера.

Два ночи. До занятий примерно пять-шесть часов.

Снова выругавшись, Маргарита торопливо стянула с себя униформу и бросила в пакет. Пару раз скользнув расчёской по волосам, девушка прекратила это бесполезное занятие, прошлась влажной салфеткой по следам соуса, чтобы не бросался в глаза, затянула светло-русые кудряшки в пучок, наскоро оделась и вышла из квартиры. Фартук, рубашку и брюки нужно отнести сейчас, иначе завтра вечером ей не в чем будет идти на работу. А ей она очень дорожила. Других источников дохода не было. Как и все представители её возраста, девушка предпочла не задерживаться у родителей и уехала в Лондон, как только смогла, перебиваясь случайными заработками. На учебу был взят кредит.

Глаза слипались. Марго зевнула и закрыла дверь. В коридоре старого обшарпанного дома стояла тишина. Иногда Маргарите казалось, что она живёт тут одна: девушка ни разу не видела своих соседей, только престарелую старушку в самой крайней квартире. Весь день Марго проводила на учебе, вечером была на работе и приходила лишь после полуночи. Из-за дверей не доносилось ни звука; девушка тихо, как мышь, дошла до лестницы. Лампочка мигала, как и весь год, что Марго жила тут, на тёмной улице Лайл-стрит (1), где постоянно гасли фонари. Так и сегодня. Стоило Эйс-Тёрнер выйти на улицу, как с громким хлопком взорвалась лампочка у входа. Девушка улыбнулась. Подобное происходило так часто… Марго торопливо пошла вниз по улице, к прачечной.

Дождь моросил, покрывая плащ маленькими капельками. В Лондоне всегда дождь, она к нему привыкла. Конечно, бывали и тёплые солнечные деньки, но пасмурная погода наступала чаще. Маргарита повернула голову: на табло было написано «+16». Теплее, чем дома в ноябре. Перепрыгнув через лужу, она подумала, что неплохо было бы поужинать. До Чайнатаун (2) в такую погоду идти не хотелось, к восточной кухне не тянуло ─ девушка решила сходить в «Five Guys Covent Garden» (3).

***

Вот и «Spaghettihouse». Улицы были пусты: только бесчисленные камеры кроваво мерцали сквозь серую пелену. Всюду горели названия баров и магазинов, но заведения были закрыты. К её большому сожалению. Узкая улица едва освещалась фонарями. Это не Сохо, где ночью жизнь, наоборот, начинает кипеть; в этом районе в такое время можно было зайти только в одну точку быстрого питания. Маргарита перебежала через улицу, дождавшись зеленого света, и уткнулась в свою цель: маленькую забегаловку. Звякнул колокольчик. Марго торопливо вошла внутрь здания. Тут было теплее, чем на улице. Красно-белые стены, полные рекламы, воздух, пропитавшийся запахом жареного мяса и картофеля, сладковатыми ароматами колы и пепси, горьковатым кофе. Зал был практически пуст: в самом дальнем углу сидел мужчина в тёмном плаще, повернувшись к ней спиной, а у входа ─ компания из трёх девушек, в одной из которых Марго с удивлением узнала одногруппницу Оливию Стоун. Та о чём-то возбужденно, размахивая руками, рассказывала, голос раздавался по всему кафетерию.

─ Привет, Олли, ─ поздоровалась девушка, садясь за свободный стул.

─ Марго! ─ выжженная блондинка расплылась в улыбке, показывая, что тоже рада, и торопливо представила своих подружек: ─ Штеффи, ─ Оливия кивнула на брюнетку в красном платье-футляре, деловито пьющей колу, ─ и Алекс, ─ кивок на чопорную темноволосую девушку у стены, явно шотландку, это выдал грубоватый акцент. Маргарита напряглась. ─ Присоединяйся, я расскажу тебе кое-что, от чего ты офигеешь!

Олли была американкой и в своих выражениях не стеснялась. Подумав, Маргарита виновато выговорила:

─ Боюсь, если я сейчас останусь с вами, то на занятия завтра не попаду.

Оливия щелкнула пальцами, отчего многочисленные браслеты на загорелом запястье зазвенели. Стоун всегда отличалась страстью к попугайским расцветкам и обилию безделушек. Даже её ногти были раскрашены в сине-желто-белые цвета с каёмкой страз на кончиках маникюра.

─ Брось, занятий завтра не будет. Именно об этом я и хотела рассказать. Неужели тебе не написали?

Маргарита сообразила, что забыла перед уходом на работу свой айфон. Музыку она слушала на плеере, а общаться было не с кем.

─ Я не заходила в Телеграмм (4).

─ Я тебе расскажу больше, чем то сообщение! ─ крикнула Олли вслед уходящей к кассе Марго.

Средняя картошка-фри, бургер в фольге, соус. Оплатив, девушка ненадолго задержалась перед автоматом с колой и вернулась к взбудораженной Оливии и её скучающим подругам. Марго села рядом с Штеффи. Мужчина в углу не двигался. Маргарита была готова поклясться, что он хочет услышать продолжение их разговора. Стол незнакомца был пуст.

─ Так вот, ─ Олли, даже не пытаясь сдерживать эмоции, продолжила рассказ, ─ он вернулся, чтобы заменить нашего охранника на смене. В двенадцать ночи. Дверь была открыта, насквозь пробита пулями, как этот, как его… дуршлаг.

─ Как что? ─ не поняла Штеффи.

─ Ну хрень такая, в ней еще спагетти варят, ─ нетерпеливо бросила Олли. ─ Он заходит, а там Винни, ну ты его знаешь, Марго, наш симпатяжка, помнишь, он сказал, что у Кристины ноги красивые? А там Винни лежит в луже крови. С перегрызенным горлом.

─ Что?

Алекс поморщилась.

─ Ты откуда знаешь? ─ пожелала разобраться Штеффи. Как знала Маргарита, девушка училась в полицейской академии в Америке и приехала в Лондон к подруге на выходные.

Стоун зарделась.

─ Джон сказал; я с ним встречаюсь, ты что, забыла? Джон пришёл на смену. Он вызвал полицию. Говорит, что сначала подумал, что собака загрызла. Деревенщина, какие собаки в Лондоне? Лондон… он же как Нью-Йорк! Какие тут собаки! Вызвал этих ваших bobby (5), ─ это слово Оливия произносила как «детка», чем вызывала смешок у Маргариты и, удивительно, Алекс. ─ Оказалось, что камеры не работают! Плёнка сгорела. Парню будто всю грудь разворотило, правда, жуть? Там будет расследование, поэтому мы завтра не учимся. Думаю, что не только завтра. Круто, да? Штефф, я еду с тобой в Нью-Йорк, ─ блондинка кинулась к своей низкокалорийной коле, наконец замолчав.

─ По-твоему, это хорошо? ─ высказалась Маргарита, отпивая напиток из красного стаканчика. ─ Через полторы недели выставка, мне, например, нужно отдать работы мистеру…

─ Не все такие ботаны, как ты, ─ беззаботно откликнулась Олли, подкрашивая губы. ─ Я хочу веселья и отдыха. Штефф, ты меня слышала? Во сколько у тебя самолет?

─ В десять утра.

─ Ну так пошли быстрее, мне нужен билет! И собрать вещи, немедленно!

Не прошло и минуты, как Стоун исчезла из заведения на пару с хмурой Штеффи, которой трескотня подруги явно надоела. Такова была Олли: непредсказуемость и спонтанность. Маргарита быстро доела картошку, вытерла руки салфеткой и, не говоря ни слова и тем более не обращая внимания на Алекс, вышла следом. Часы показали без двадцати три ночи. Дождь прекратился. То, что завтра университет будет закрыт, Эйс-Тёрнер действительно не обрадовало. Всю свою жизнь девушка мечтала стать дизайнером. Для этого она поступила в Дом искусств Лондона. Через полторы недели пройдёт выставка, которая могла стать решающей в её жизни ─ а тут, как назло, в университете произошло какое-то непонятное происшествие! Может, завтра переговорить с мистером Эйзенхауэром?

Маргарита быстрым шагом возвращалась домой, хмурая, как туча. Кроссовки промокли: пару раз девушка наступила в лужу. Фонари на Лайл-стрит не работали… Окна не горели, витрин в её уголке не было. Марго осторожно дёрнула за ручку двери. В доме было еще темнее.