Тем не менее у них был общий интерес: оба любили породистых лошадей. Только разница была в том, что Симоне приобретал их, а Мэнди всю жизнь довольствовалась лишь картинками.

Очередная вспышка боли пронзила ее, и набрав знакомый номер, она услышала как всегда надменный голос:

-Si. Simone Romanyoli.

-Симоне, я...ох...-схватка держала ее в своих железных объятиях несколько секунд.

Тяжело вздохнув, Мэнди застонала:

-Я рожаю, Боже.

Послышался грохот, будто Симоне упал в обморок, но через мгновение он быстро заговорил:

-Mamma mia. Bambino. Мэнди, ждите меня, не куда не уходите.

-Вы знаете в таком состоянии я вряд ли куда-то пойду -выдохнула она после очередной схватки. Похолодев, она подсчитал между ними интервал и по торопила его: -Но, кажется, что я не дотерплю до больницы.

В телефоне прозвучали гудки, однако вихрь невыносимой боли усилился, и Мэнди заметила алое пятно, расплывающееся на розовом платье.

-Только не это -бессильно прошептала она, теряя сознание.

Алессио измерял шагами больничный коридор, испытующе окидывая взглядами брата, стоявшего у окна.

-Почему она позвонила тебе, а не мне? -ревниво произнес он, остановившись.

-По моим предположениям она не хотела тебя отрывать с совещания -объяснил Симоне, пожав плечами.

-Ненормальная моя -выдохнул Алессио, опустившись на скамью.

Его тело сотрясали волны дрожи, а руки увлажнились от волнения.

Пять часов назад, когда Симоне позвонил ему и сообщил, что везет Мэнди в больницу, то Алессио почувствовал как у него остановилось на несколько секунд сердце.

Хрупкая и беззащитная Мэнди мучилась так долго в родовых муках из-за Кармеллы и него, согласившегося на дурную идею жены.

В его голове прокручивались мысли одна страшнее другой: а вдруг она не в силах будет вытолкать крупного ребенка? Или у нее начнется кровотечение?

— Это первый ребенок, Алессио, — говорил Симоне брату, скрывая собственное беспокойство, — такое длится долго.

Алессио ничего не ответил, он только молча смотрел на мраморный пол. Да, процесс рождения новой жизни очень долог, но этот ребенок входит в мир слишком рано, так как его срок должен был наступить через неделю. Боли, вероятно, усиливаются, и становятся невыносимыми. Она была сильной, но как долго могла она выносить это?

Алессио не хотел потерять ее сейчас...фиолетовоглазая фея, вошедшая и изменившия его жизнь навсегда, он жаждел убедиться в том, что с ней все в порядке.

Он нащупал в кармане пиджака бархатную коробочку и открыв ее, сосредоточенно уставился на кольцо из белого золота, украшенного крисстально чистым алмазом.

Алессио собирался сегодня вечером после соития предложить ей выйти за него замуж, но,похоже, планы поменялись.

-Ты женишься на ней? -удивленно пробормотал Симоне, приблизивщись к нему.

-Да

-Но зачем? -изумленно спросил брат, присаживаясь рядом.

-Я люблю ее -выпалил Алессио, прежде чем успел подумать.

И внезапно пелена упала с его глаз: он любит Мэнди, потому собственическое чувство заставило его привязать ее к себе навечно.

Где-то в глубине души он мечтал, чтобы Мэнди была не только матерью этого ребенка, а всех их будущих детей.

Мэнди, его женщина, сейчас дарит ему сына и наследника, переживая самые худшие часы в жизни без него в одиночестве.

-Сеньор Романьоли, у вас родился сын -сообщил подошедший доктор и легонько похлопал его по плечу: -Мать и ребенок чувствуют себя прекрасно.

-Я могу зайти к ней? -выдохнул Алессио, и получив утвердительный кивок, быстрыми шагами пересек коридор и схватив дверцу ручки, дернул на себя.

                                 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

Мэнди вглядывалась в спящего малыша, и чувство безграничной любви переполняло ее. Ее сын прекрасен! Великолепен! У него шелковистые черные волосики и большие темные глазки. Он казался таким маленьким, хотя акушерка сказала, что он очень крупный — целых четыре с половиной килограмма. Большой, здоровый мальчуган. Ее сын!

Нянечка осторожно взяла его из рук Мэнди и стала укладывать в кроватку. В этот момент в палату вошел Алессио. Хотя сознание Мэнди все еще было затуманено действием лекарств, приход Алессио ее определенно удивил. Глядя на все будто со стороны, она отметила, что итальянец  осунулся, в глазах тревога, губы сжаты в тонкую линию. Он был без галстука, пиджак помят, верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты.

— Что случилось? — встревоженно спросила Мэнди.

Алессио с грустной задумчивостью смотрел на младенца, затем слегка подрагивающей рукой провел по его взъерошенным черным волосикам.

— Он великолепен, — прошептал Алессио прерывающимся голосом. — И даже не подозревает, какой опасности подверг тебя!

-Алессио...

Неожиданно он подошел к ее кровати и взяв за руку, надел на ее безымянный палец ослепительно красивое кольцо.

-Cara, выходи за меня замуж -прошептал Алессио, приникнув к ее губам в страстном поцелуе.

"Если будешь хорошей любовницей, то я женюсь на тебе"

Мэнди вспомнила его слова, и глаза наполнились слезами отчаяния.

Он выполнил свое обещание, предложив ей выйти за него замуж, но не по любви, а по плотским потребностям. У них грандиозный и великолепный секс, тем не менее это не является поводом для свадьбы.

-Я не могу выйти за тебя замуж -обреченно вздохнула Мэнди, снимая кольцо.

-Почему? -хрипло спросил он, задержав дыхание. У Алессио было такое чувство, что его ударили в солнечное сплетение -Разве я тебе не приятен?

-То, что у нас в постеле полное понимание и удовлетворение не причина для женитьбы, Алессио -Мэнди нежно погладила его по щеке, но итальянец отшатнулся.

-Секс -не причина? -переспросил он, внимательно уставившись на нее.

Мэнди всхлипнула и кивнула.

-Ты читала Золушку? -внезапным тихим голосом поинтересовался Алессио, взяв из колыбели младенца и осторожно покачивая его -Так что?

Мэнди не понимала тему разговора, но решила поддержать ее, дабы узнать намерения итальянца.