- Хорошо, давайте я вас провожу. Всё равно домой идти ужасно не хочется, - сказала я Константину, взяв Альберта за руку. – Или вам хочется дойти самим? Я, наверно, навязываюсь?

- Нет, нет. Оля, я ничуть не против. Вы плохо обо мне думаете. Пойдёмте с нами, ведь вы хотели со мной поговорить. Я приглашаю вас к нам домой. Вы не против этого варианта? Мы сможем поговорить в спокойной обстановке.

- С радостью, – сказала я, смотря на идущего рядом со мной Альберта.

- Вот и договорились. Я смотрю, вы сильно привязались к Альберту.

- Да как же к нему не привяжешься?! Мне кажется, что даже человек с камнем вместо сердца, не пройдёт мимо такого ребёнка. Моё сердце уже любит Альберта, и я всегда рада его видеть.

Константин ничего мне не ответил, но по лицу его я поняла, что он полностью разделяет мои мысли и в душе безумно рад моим словам. Я говорила искренне. Константин это, конечно же, заметил, и не пытался от меня этого скрыть.

Константин с Альбертом жили на третьем этаже. У них была чудесная квартира: присутствовали пастельные тона, а также кофейные и нежно-жёлтые. Из-за этих приятных оттенков в комнате царила тёплая, безмятежная атмосфера. Я наслаждалась спокойствием и тишиной; в этом было что-то убаюкивающее.

Пока Константин готовил ужин, я переодевала Альберта. Мой выбор пал на светло-зеленую пижаму; в ней он смотрелся ещё младше и красивей. Потом мы пошли мыть руки, чтобы сесть за стол чистыми и опрятными. Вышли мы из ванной очень довольными и свежими, с детскими улыбками и искрящимися глазами. Ужин был готов; это я поняла по запаху жареной курицы и макарон. Не успел Константин выложить еду на тарелки, а мы тут, как тут. Плотно покушав, я предложила вымыть посуду и убрать со стола, чтобы в это время Константин спокойно занялся Альбертом. Это предложение с трудом, но было принято, и через 20 минут всё было убрано, а Альберт спал сладким сном.

5 глава.

Убрав на кухне, я ждала, когда Константин вернётся из комнаты. Мне ничего не хотелось обдумывать, потому что я знала, что мысли мои от этого окончательно спутаются. Я села на стул и сидела в полной отрешенности; глаза мои были устремлены прямо передо мной, но ничего не видели. Время будто замерло. Через несколько минут я вышла из своей прострации и посмотрела на дверь; за стёклами двери мне почудилось лицо Константина. Всмотревшись повнимательнее, я убедилась, что за дверью находился действительно он, но взгляд его был не такой, как обычно, а лицо было бледнее, чем в тот день, когда я впервые встретила его. Мне стало страшно. Только сейчас я осознала, что совсем не знаю, не представляю, что творится в его голове. Я встала и направилась к двери, чувствуя, как бьётся моё сердце. Когда я подошла совсем близко к ней, то увидела, как по щекам Константина бегут слёзы. В этот момент он меня заметил и стал поспешно вытирать слёзы, приоткрывая дверь, чтобы зайти на кухню.

- Что с вами, Константин? Умоляю, скажите! Вы чем-то измучены, но не можете довериться мне. Да?

- Да... Вот уже год, как я плохо себя чувствую. Но, прошу, давайте не будет об этом.

- Нет, Константин. Я шла поговорить с вами и сделаю это, хотя уже поздно и вы устали. Надеюсь, вы простите мне это!..

- Прощать мне вас не за что. Садитесь.

С этими словами мы сели друг против друга.

- Оля, скажите, о чём вы хотели поговорить? – начал Константин.

- Мне очень сложно говорить… Пожалуйста, выслушайте меня внимательно. Так получилось, что по жизни я иду без друга, вернее у меня есть друзья, подруги, но они меня никогда не понимали и вряд ли поймут. Без друга так плохо. Не с кем поговорить, не у кого спросить совета, не у кого просить помощи в трудной ситуации. Иногда у меня возникает чувство, что я в этом мире почти никому не нужна. Я, как лишний человек, которому никто не хочет помочь. В тот день, когда впервые я увидела вас, сидящим на скамейке в глубокой задумчивости, с печалью на лице, то почувствовала в вас родную мне душу, также ждущую помощи и друга. И, как мне кажется, я не ошиблась… Я пришла просить вас принять мою дружбу и спросить хотите ли вы быть мне другом. Хотя я понимаю, что у вас есть девушка или жена, да и вообще без меня проблем хватает… Если это так, если дружба наша будет вам в тягость, скажите сразу, сейчас, чтобы я больше не доставала вас. Пожалуйста.

Константин выслушал меня, поник головой и ничего не отвечал. В нём словно боролись два человека: первый, который хотел общения и дружбы со мной, а второй – наоборот, не желавший этого. Так мы и сидели; я не знала, куда себя деть и что делать дальше. Я решила больше не надоедать ему. Встав, я подошла к Константину и сказала:

- Я вижу, вам трудно принять решение. Я не буду вас мучить, не люблю причинять людям боль, но возможно, разговаривая с вами, я обидела вас чем-то или вы вспомнили что-то неприятное. Если вы не хотите дружбы между нами, ничего. Я от вас ничего не требую... Спокойной ночи. Отдыхайте, попытайтесь забыть мою просьбу, если она вам неприятна...

Сказав это, я направилась к выходу, но не успела пройти и двух шагов, как рука Константина задержала меня. Я обернулась на него и удивленно посмотрела.

- Оля, извините меня, это я вас обидел. Сядьте, пожалуйста. Не уходите! Теперь вы должны меня выслушать. Мне тоже сложно говорить, я ни с кем ещё не делился этим, но вам я доверяю. Вы меня поймёте, я чувствую это.

- Конечно, я сяду. Не извиняйтесь, - сказала я, спокойно усаживаясь обратно на стул. – Доверьтесь мне, если вам станет легче от этого. Всё хранить в себе долгое время ужасно неприятно.

- Хорошо… Я всегда был немного замкнутым, робким ребёнком. А когда наступил период юности, то ещё больше ушёл в себя. В школе учился довольно хорошо, дополнительно занимался философией и культурологией. Всё своё свободное время проводил за ознакомлением с этими двумя нелёгкими дисциплинами, из которых наиболее затруднительной, но от этого ещё более интересной, являлась философия. Всей душой я унёсся в трудные трактаты, пытался постичь их и глубоко вникнуть в каждую из новых тем, каждый раз открывая их заново, исследуя с разных сторон и обдумывая. В этом я находил огромное удовольствие, словно с каждым днём мой разум и душа ещё больше обогащались. Все дни моей юности прошли без проблем, которыми мучились мои сверстники. Я совсем не думал заводить себе девушку, чтобы с ней пофлиртовать и переспать, а потом бросить, как надоевшую игрушку, хотя так делали почти все парни. И продолжают делать сейчас. Но я уже в тот период стремился к настоящему, неподдельному чувству; к прекрасному, которого, увы, было очень мало по сравнению с грубостью, которая царила и показывала свою власть всеми существующими способами. Сначала я верил в счастье, в то, что найду цель жизни, ну и, конечно, в мечтах я лелеял образ девушки, которую ждал. Но она никак не появлялась… В какой-то момент я даже перестал мечтать о ненашедшемся идеале и ещё более углубился в науки и чтение литературных произведений различных жанров: романов, стихотворений, рассказов и мемуаров. В то время я читал с упоением, забывая о реальности…

Тут Константин в задумчивости остановился. Лицо его покрылось лёгким румянцем, глаза остановились на одном предмете, но ненадолго. Я подумала, что он или вспомнил какой-то момент из жизни, или устал. Но через минуту глаза его стали влажными от слёз, которые катились по щекам прозрачными, тонкими струйками. Я посмотрела на него печальными глазами. Чтобы успокоить Константина, я взяла его руку в свои тёплые ладони, чтобы он ощутил прикосновение и пришёл в себя. Но реакции не последовало.

- Константин, вам плохо? Прошу вас, идите отдыхать! Уже поздно! Мне кажется, вы хотели рассказать мне что-то очень важное, что каким-то образом перевернуло вашу жизнь и, что вы никогда не забудете... Если хотите, мы завтра продолжим наш разговор… Мне надо уже идти домой, не то родители начнут переживать. Уже темно, да и время небезопасное для хождения по ночам одной. Я оставлю вам свой номер сотового телефона. Позвоните, когда я понадоблюсь. Я постараюсь придти. Звоните, когда вас будет что-то тревожить. Хорошо?