- Надеюсь, этим всё и обойдется... Увидев вас, я, честно сказать, перепугалась...

- Спасибо вам. Люди не всегда останавливаются, видя, что человеку плохо.

- Я не вижу в этом ничего сверхъестественного. Я сделала то, что должна была сделать. Даже животные помогают друг другу, а мы – люди – тем более должны! Знаете, я иду к подруге занести книгу… А вы здесь живете, да?

- Нет, я был у друга. Готовлю работу. Он мне помогает.

- А сейчас вы пойдёте домой?

- Да. Как вас зовут?

- Нина, - ответила она, протягивая мне руку в честь знакомства.

- А меня - Костя, - сказал я, пожимая её руку.

- Давайте сделаем так, Костя. Сейчас я быстро занесу книгу подруге, а потом провожу вас до дома. Вдруг станет опять хуже? Я так не могу поступить, буду потом переживать.

Я не хотел прощаться с Ниной так быстро. Впервые в жизни я очень хотел общаться с девушкой.

- Почему нет? Если вы не заняты, можно и прогуляться. Я недалеко живу, потом провожу вас, если что.

- Хорошо. Я сейчас вернусь».

Только она сказала это, как быстро подошла к двери, находящейся рядом, нажала на звонок. За дверью послышались шаги, и вскоре ей открыла девушка, её подруга. Они поприветствовали друг друга, и моя заботливая знакомая скрылась за дверью, прикрыв её. Нина вышла где-то минут через 10. Лицо её переменилось: глаза стали ещё печальнее, улыбка сошла с лица, словно её и не было до этого. Что-то произошло между двумя подругами. Что? Мне предстояло это выяснить, потому что я не мог спокойно идти с Ниной, которая сильно переживала и расстроилась за несколько минут…

12 глава.

Вот всё, что успел рассказать мне Костя, потому что на кухню пришел розовощекий Альберт, улыбающийся и радостный. Наверное, ему приснился хороший сон или он просто выспался и набрался энергии. Я безумно за ним соскучилась, хотя вижу его каждый день. В порыве счастья, я принялась обнимать Альберта, нашептывая ласковые слова. В этот момент я забыла, что Костя прервал своё повествование, и всецело отдала внимание этому маленькому чистому созданию. В отличие от своего папы, Альберт чаще пребывал в весёлом, озорном настроении, что сильно различало их между собой. Может, дети просто не осознают в их безоблачный период детства все проблемы взрослых, они как будто отгорожены своей оболочкой, которая, как наружная мембрана клетки, пропускает вещества выборочно, только нужные. Вот почему Альберт часто не замечал подавленное состояние своего отца, и это было только к лучшему…

- Оля, а ты почитаешь мне книжку про доктора Айболита? – спросил Альберт, обнимая меня за шею.

- Конечно, почитаю, но давай сначала покушаем. А потом я сделаю всё, что захочешь!

Альберт согласился, и мы начали кушать. Плотно набив едой свои животы, мы пошли в комнату. Костя присел в кресло, а я с Альбертом села на диван, раскрывая красочную, хорошо иллюстрированную книгу о докторе Айболите. Прочитав около десяти страниц, я поняла, что Альберт больше не хочет меня слушать. Я отложила книгу в сторону и спросила:

- Альберт, тебе надоело слушать? Может быть, ты хочешь погулять на улице? Там уже гуляют дети, наверное.

- Да, я хочу на улицу. Папа, пошли гулять! – сказал Альберт, подбегая к Косте и теребя его за руку.

- Хорошо, сейчас соберемся и пойдем, - ответил Костя, смотря на Альберта нежным, по-отечески заботливым взглядом. В этот момент мне было приятно то, что Альберт и Костя так привязаны друг к другу; какая нежность и любовь исходила от Кости… Я вспомнила своё детство, но мой отец был не таким – вечно разъезжая по командировкам, он находился дома очень мало. Он был или слишком серьёзным, или слишком усталым для того, чтобы ещё одаривать меня с Гришей своим вниманием. Но я ему всё прощала, зная, что он нас всех любит и в глубине души всегда о нас думает и переживает. Хотя, конечно, иногда хотелось ощущать не только заботу мамы, но и поддержку отца тоже. Сейчас родители уехали на неделю в Москву, к нашим родственникам, но я не сильно по ним скучала, потому что Костя занимал все мои мысли. Молодые скучают реже – такой уж возраст…

Видя, что я задумалась о чем-то, Костя, помогая Альберту одеваться, спросил:

- Оль, о чем думаешь? Если, конечно, не секрет?

- Конечно, не секрет. Я думала о папе. Знаешь, Костя, ты прекрасный отец. Ты так заботишься об Альберте, оберегаешь его. Я даже на минуту позавидовала Альберту, хотя я – человек независтливый, и считаю зависть чувством очень нехорошим... Просто смотреть на вас одно удовольствие!

- Понятно, - робко, но солнечно улыбнулся Костя в ответ.

- Дай Бог, чтобы у тебя всё получилось, и ты воспитал бы человека с чутким сердцем.

- Ты права, Бог поможет мне...

Одев Альберта, мы вышли на улицу, залитую солнечным светом и наполненную радостными детскими голосами. Погода была великолепная: солнце не палило, а ласкало своими лучами; был легкий ветерок, который приятно скользил по коже, освежая воздух.

13 глава.

Альберт играл с детьми. Все веселились, бегая друг за другом, катаясь с горки, играя в песочнице. Каждый ребенок был чем-то занят, каждый вносил в игру что-то своё. Сегодня никто из детей не дразнил, не дрался, не капризничал; всё было мирно, спокойно.

Мы с Костей сидели на лавке; каждого сейчас занимали свои мысли, и мы не мешали друг другу размышлять. Мимо нас прошла пара – молодой человек с девушкой моего возраста. Мы с Костей ещё издалека услышали, как они ругались, посылая друг друга в очень далёкие места и говоря ужасные вещи, словно они и не любили, не уважали свою привязанность. Если, конечно, она у них была… В это мало верилось. Я следила за ними, пока они не скрылись в одном из дворов. Как я была поражена, когда увидела, что они обнялись и поцеловались, как будто между ними ничего не произошло!..

- Господи, куда же мы катимся?! Какая же это любовь!.. Разве можно так топтать чувство? Любовь – чувство сердечной склонности к кому-нибудь. Это дружба с крыльями. А люди превращают её в ничто, смеются над ней, устанавливают свои законы. Почему всё так?.. Почему мы становимся такими друг к другу?! Неужели мы ничего не видим, или просто не хотим видеть? Да, наверно, не хотим… Мы закрываем на всё это глаза, потому что редко, когда кому-нибудь станет стыдно за себя. Каждый оправдывает себя, даже если совершил что-то ненормальное. Люди всегда найдут крайнего, чтобы не получать критику и обвинения в свой адрес. Да, мы жуткие эгоисты. Мало сейчас можно найти людей, которые живут не только для себя, а стремятся помогать... Конечно, и мы личности, но такие люди, я считаю, всегда будут выше нас. У них и надо учиться.

Говоря всё это, я чуть не расплакалась. Как бы мне хотелось, чтобы я ошиблась, произнося этот жуткий монолог, но, увы, я пришла к выводу, что это не ошибка, а правда, горькая правда… Я посмотрела на Костю. Во всём его лице проскальзывала жалость. То ли это была жалость ко мне, потому что он понял мои мысли, полные горечи, то ли он жалел всё человечество. Я не знаю… Но по его молчанию я поняла, что он со мной согласен, хотя ему от моих слов стало очень неприятно.

- Оля, а о какой любви мечтаешь ты? – спросил Костя через несколько минут после нашего молчания.

- В разные годы я мечтала по-разному. Каждый раз я рисовала любовь в своём воображении, добавляя или наоборот отнимая какие-либо её качества. В 13-14 я хотела себе парня, который никогда бы не отходил от меня, посвящал бы мне много времени, внимания и заботы… В 15-16, мне хотелось эгоистичного поклонения моей особе, бурных признаний в любви и красивых, пафосных слов, от которых становится так приятно и тепло. Только сейчас я осознала, какой я была дурочкой, и какие ужасные мечты я коллекционировала. Мне 17, и теперь я представляю себе любовь совсем по-иному. Не нужны эти красивые слова и вычурные фразы; их может сказать любой, даже не любящий тебя человек, который имеет дар красноречия. Поклонения тоже никакого не надо, и тем более только с одной стороны, только от одного партнера. Любовь – это такое чувство, которое должно исходить от двух людей, которым приятно быть вместе. Иначе, будет страдать один, а, возможно, и оба сразу. Но главное для меня то, что люди должны не только любить друг друга, но и дружить. Любовь-дружба – вот о чем я сейчас думаю.