Удача сопутствовала мне. Ловушки не были пустыми, так что на обед у нас будут крабы. Когда я вернулся к нашему лагерю, Бани как раз закончил со своими волосами, и проявил интерес к моему улову. Увидев крабов, он взвизгнул от радости и сразу же запустил руку в корзинку-ловушку, чтобы в следующую секунду извлечь ее оттуда с криком. Большой краб вцепился в его мизинец и повис на нем, угрожающе щелкая второй клешней.

- Рок, сними-и-и!

Конечно, я отцепил хищного краба с визжащего омеги, едва сдерживая при этом смех. Вот как он умудрился дожить до своих лет с таким везением? Должно быть, за ним двадцать четыре часа в сутки няньки ходят, чтобы нос подтирать и руку подавать, а мне-то за что такое счастье? Сидит вон, всхлипывает, баюкая пострадавшую руку. Только бы не разревелся. Терпеть не могу слезы. Ну, вот, плачет. Ох, горюшко.

Отыскав лист, похожий на подорожник, прополоскал его и, отобрав руку, пострадавшую от злобного краба, завернул лист вокруг мизинца. Он, конечно, не так уж и поможет, но тут главное самовнушение, а его у омеги хватает. Слезы, уже катящиеся по щекам, сразу же высохли, и всхлипов больше не было.

- Спасибо.

- Не за что. Но можешь утешиться тем, что сегодня ты съешь этого краба, а не он тебя.

В ответ он кивнул с такой серьезной мордахой, что я снова едва не рассмеялся. За неимением посуды, в которой можно было бы сварить крабов, я их запек на углях, предварительно разделив каждого на две половинки и промариновав в океанской воде, с кое-какими травками. Скажу без ложной скромности, получилось довольно неплохо, а видя с каким аппетитом Бани уплетает этих самых крабов, я даже испытал чувство гордости за себя.

На десерт были кокосы, в которых я проделал дырки так, чтоб можно было легко пить их молоко. Бани прикончил свой кокос и, счастливо улыбнувшись, прикрыл глаза, откидываясь на ствол дерева. Блаженный покой. Повторяю его движение, благо стволов вокруг достаточно. Минуты три тихо, можно насладиться легким бризом и пением птиц. Солнце, перевалившее за полдень, медленно ползет по небосводу, опускаясь за деревья.

- Рок, а какие у тебя планы на будущее?

Вот так вопрос.

- Зачем тебе?

- Просто так, - пожал он плечами, только по его хитро прищуренным глазам понимаю, что вопросы он просто так не задает.

- Ну, - я поколебался, решая говорить или нет, - хочу взять в аренду небольшой рыболовецкий сейнер, но так, чтобы потом его можно было выкупить.

- Значит, хочешь иметь свой бизнес? Рыбу ловить будешь?

- Да. У меня и отец, и дед, рыбаками были, да и я при них с детства, так что работа хорошо знакомая. А ты?

- Я наследую отцовский бизнес, так что тут без вариантов.

- Ну, да, помню, ты говорил о дипломе.

- Говорил. Только меня никто всерьез не воспринимает.

- А ты этим пользуешься, - понимающе киваю головой.

Омега стрельнул на меня глазами и хихикнул:

- Немного. А откуда ты знаешь?

Сдержанно улыбаюсь.

- Догадался. Только мной манипулировать больше не надо. Особенно с помощью слез.

- Только если ты не начнешь говорить о моей бесполезности.

- Договорились, - протягиваю ему руку ладонью вверх и он хлопает по ней.

Вот так мы и заключили мирный договор. Бани оказался очень понятливым, когда дурачка из себя не строил. Конечно, рыбу ловить или свежевать добычу я ему не позволял, но правильно разводить костер и прочие мелочи он научился делать после первой же демонстрации с пояснениями.

Яиц местных пернатых мы так и не отведали. При внимательном осмотре гнезд, я обнаружил, что из них вот-вот должны вылупиться птенцы. В Азии есть страны, в которых невылупившийся птенец – деликатес, но Бани отказался даже слышать о подобном рационе, так что гнезда мы оставили в покое, сосредоточившись на более доступной пище.

Вскоре Бани начал готовить не хуже меня, даже всякие эксперименты проводил с едой, пытаясь разнообразить наше питание. То крабовое мясо в кокосах сварит, то рыбу, хотя было одно блюдо, которое он согласен был есть сырым и в большом количестве, сбрызнув цитрусовым соком. Устрицы! Нет, я их тоже ел, но так, нехотя. Не люблю я это склизкое… ну, сами поняли. А он лопает, да еще посматривает, как бы добавки получить, говорит, что они влияют на мужскую потенцию. Ага, влияют. Если он еще немного покрутит задом у меня под носом, я ему и без устриц покажу, кто и на что влияет. А ведь совсем недавно я на него и смотреть в этом смысле не хотел, вот что долгое воздержание делает.

После перемирия, я связал из лиан нечто вроде гамака, подвесив его между деревьями, рядом с импровизированным домом-шалашом. Сам не знаю, зачем я это сделал. Просто захотелось порадовать Бани за хорошее поведение и старательность. Помню, как осторожно он садился в мой гамак, боясь, что тот может лопнуть, но гамак выдержал, и его благодарная улыбка озарила остров. Тем же вечером мы оба сидели в нем, глядя на заходящее солнце, а потом и на звезды. Мы ни о чем не говорили, но с Бани оказалось очень уютно просто молчать, чего я, честно говоря, не ожидал.

А еще нам очень повезло с погодой. За все время нашего пребывания на острове, дождь собирался всего три раза, да и то, это был слабенький и недолгий дождик, едва промочивший землю. Ветер, хотя и переменчивый, тоже не досаждал нам, и волнение на море не превышало двух баллов. Красота, а не жизнь, если бы не одно «но»! В таком раю можно пожить, когда у тебя отпуск, под боком любимый и надежный омега, а не так, как у нас. Нет, Бани оказался не таким уж плохим товарищем, но я все время не забывал о том, что мы разные.

Три недели прошли вполне спокойно, если не считать того, что через несколько дней Бани, порвав свои штаны при очередной вылазке в лес, решил их поберечь до того момента как нас найдут. Поскольку ниток и иголок у нас не было, он просто снял их, сложил и принялся щеголять в одних плавках и моей рубахе. Лучше было бы наоборот, честное слово. Его торс меня мало возбуждал, а вот голые ноги с легким, чуть заметным пушком в промежности и едва прикрывающей самое интересное рубашкой… ну, вы меня поняли. Делать вид, что он меня не интересует, становилось все труднее. Особенно если по утрам я просыпался оттого, что это несчастье пытается устроиться у меня под боком, якобы замерзнув. Все чаще мне приходилось лезть в воду, чтобы там дать волю рукам, делая вид, что я просто купаюсь или рыбу ловлю.

По ехидному выражению его хитрой морд… лица, я понимал, что мои отговорки и попытки держаться от него подальше поняты, оценены и засунуты в… дальний ящик. Даже о посиделках в гамаке пришлось забыть, иначе я вполне мог сорваться. Находясь так близко, мне тяжело было держать себя в руках и не притронуться. Не знаю, сколько бы я так бегал, если бы, на исходе третьей недели нашего пребывания на острове, не проснулся утром от протяжного стона и влекущего аромата течной свободной омеги. И ведь чувствовал в последние два дня, что его запах усиливался. Чувствовал, но не обратил на это внимания.

Сев на своем «ложе», я встретился взглядом с его глазами, горящими от возбуждения.

- Рок. Пожалуйста, Рок, - то ли скулит, то ли стонет он.

Вот что бы вы сделали на моем месте, учитывая, что, когда нас найдут, его отец меня не похвалит за неожиданное пополнение в собственном семействе? Мой собственный член уже стоит колом, а перед глазами плывет от желания завалить его и сделать своим. Я едва сдержался. Конечно, не каждая течка заканчивается зачатием, иначе омеги всю свою жизнь ходили бы беременными, но риск, особенно учитывая его молодой возраст, определенно был. А тут еще Бани, заметив мою нерешительность, сам полез ко мне с поцелуями, только усугубляя наше положение.

- Бани, подожди. Так нельзя, - пытаюсь отстраниться, но все попытки увернуться от его поцелуев привели к тому, что он просто укусил меня за ухо, заставив вскрикнуть, и обвил руками и ногами.

 Бани. Омега.