У всех нормальных людей судьба как судьба, а моя вечно какие-то финты выбрасывает. Не верите? Судите сами.

Жила-была девушка по имени Лиза. Это финт первый. Скажете, что нормальное имя? Да, Елизавета – нормальное, а Лиза – подлиза? То-то же. А мне с таким именем три года в детсаде и всю школу оттрубить пришлось. А если к этому еще и фамилию Лаптева прибавить, то тут вообще целое море возможностей открывается. Причем, море - в прямом смысле этого слова.

Финт второй – внешность. Родители и дедки с бабками часто повторяют – перерастет, поменяется. А я вот не переросла и не поменялась. Темные редкие волосы всегда были тусклыми. Глаза маленькие, невзрачно-серые, к тому же глубоко посаженные, с вечными синяками под ними и редкими ресницами. Бледные узкие губы, а на подбородке - дурацкая ямочка. Нос – картошкой. Мало? А как насчет родинки на самом кончике носа? Нравится? Мне – нет. В зеркало на себя противно смотреть, особенно, когда вижу второй подбородок. А уж что за урод на фотографиях получается, я вообще молчу.

Финт третий – тело. Я, как вы уже поняли, толстая. Нет, я жирная. Сто тридцать пять кг живого веса. Знаю, что сама виновата, но что я могу сделать, когда депрессия по поводу моей внешности всегда выливается в голод. Вот бывало, заскочу в магазин, возьму десяток пирожных, и, хоть ненадолго, но мне хорошо становится. А тут еще и бюст не растет. Другие девчонки – воблы сушеные, но имеют второй, третий, а то и четвертый размер, а я? Мне даже бюстгальтер можно не покупать, все равно цеплять не на что. И вообще, с одеждой всегда проблемы возникают, попробуй на мою фигуру что-то приличное купить. Ага, днем с огнем не сыщешь. Хожу в вечных мешковатых шмотках, чтобы жиры сильно в глаза не бросались. Получается этакий кубик на ножках.

Несколько раз меня пытались подбить на всякие диеты, спорт и аутотренинг, но я неизменно отвечала, чтобы отцепились. «Пока толстый сохнет, худой – сдохнет!» - стало моим девизом по жизни.

Финт четвертый – мужчины. Тут вообще отдельный разговор. Если записать все мои обиды на «сильный пол», это ж четырехтомник вроде «Войны и мира» получится. Мальчишки меня с детсада дразнили и обижали, а я их за это била. И во дворе, и в школе, везде было одно и то же. А в десятом классе я вообще готова была убить трех придурков. Они, видите ли, поспорили: кто из них меня в постель сможет затянуть. Я поначалу приняла их ухаживания за чистую монету, даже на диету села, краситься начала. А потом подслушала, как один из них жаловался, что у него на меня не стоит. Можете себе такое представить? Я тогда наревелась до икоты, в школу всю неделю не ходила. А когда пришла и один из этих гадов сунулся ко мне, он получил от меня такую оплеуху, что отлетел шагов на пять, не меньше. В общем, могу сказать вполне авторитетно: все мужики – козлы! С тех пор я на все комплименты и попытки подмазаться отвечаю словом, но так, чтобы несколько дней утереться не мог. А если кто-то руки тянул, то меткий удар коленом был хорошим аргументом против панибратства.

И, наконец, финт пятый – смерть. Да, да, я умерла. Причем, из-за чьей-то глупости, разгильдяйства и, конечно же, своей вечной невезучести.

Шла я, значит, поздним зимним вечером из библиотеки, я там работаю, если кому интересно, вернее работала. Шла я поздно вечером, темно уже было, и, главное, до подъезда уже дошла и дверь открыла, как бац! Одна единственная сосулька, и меня нет. Глупо, несправедливо и ужасно обидно. Зато теперь я точно знаю, что все рассказы о душах, бесцельно таскающихся по миру – правда. То ли грешила я много, то ли еще что, но ни в какой рай или ад я не попала. Сижу вот на кладбище, возле своей могилы, и так мне себя жалко, что слов нет. Поплакала бы, да нечем.

- Ой, девушка, я Вас прошу, зачем такие страсти? Ща Яков Соломонович усё заделает в лучшем виде.

Странную речь с одесским говором я поначалу даже не приняла на свой счет, так привыкла за месяцы одиночества, что меня никто не видит и не слышит. Но тут моего плеча коснулась чья-то рука, и я завизжала от неожиданности.

- Ша, дамочка, зачем такие звуки? Вы ж совсем оглушили старого еврея.

За моей спиной стоял полупрозрачный призрак с пенсне в левом глазу и большой папкой в руках.

- Вы кто?

- Я? Я - распределяющий души. Поскольку Вы, дамочка, в нашем реестре не числитесь как умершая, мы Вас немножко потеряли.

- Немножко потеряли? Вы что, издеваетесь?

- Ни Боже мой, ну что Вы, - замахал руками призрак, - наоборот, сейчас я Вам буду компенсацию делать. Поскольку смерть Ваша была не запланирована, мы готовы подарить Вам еще один шанс на жизнь. А поскольку Вам причитается моральная компенсация за три месяца скитаний, Вы можете сами выбрать мир и тело, в которое сможете вселиться.

Самой выбрать мир и тело – это же роскошный подарок. Так, главное сообразить, чего я хочу.

- Хочу красивое тело, чтобы не такое, как у всех, а самое-самое. Так. Хочу, чтобы мужики–«козлы» сами за мной бегали. И имя хочу красивое, никаких Лиз-подлиз чтобы и близко не было. Вот.

- О-о, это мы быстренько.

Призрак захлопнул папку, а потом улыбнулся мне, сверкая стекляшкой в глазу.

- Поехали! – он хлопнул в ладоши, и я почувствовала, как меня куда-то затягивает. От мелькания всевозможных цветов и бликов у меня просто закружилась голова. А когда я, наконец, пришла в себя, то оказалось, что я стою на четвереньках на берегу озера и смотрю на свое отражение в воде.

Первое связное предложение, которое вырвалось у меня в результате всех этих разглядываний, было:

- Ну, козел старый, попадешься ты мне еще раз, я тебе твое пенсне засуну туда, откуда ты его долго доставать будешь!

Очередной финт судьбы оказался круче всех остальных вместе взятых. Начнем с того, что я перестала быть человеком. На меня из воды смотрела милая, даже смазливая, мордашка молодого существа, с ушками на макушке. Дальнейший осмотр продолжил повергать меня в шок. Кроме ушек мне от кошачьих «родственников» достались зеленые глаза с вертикальными зрачками, хвост, когти и зубы, а также шерсть. Шерстка была мягкая, на голове длинная, а в остальных местах короткая. Остальные места – это хвост, тыльные стороны ладоней, на спине вдоль позвоночника – V-образный воротник на ключицах, сбегающий на грудь, и еще небольшой островок внизу живота. А еще там, в той нижней шерсти, было нечто, заставившее меня потерять дар речи. Там была мальчиковая... или мальчиковый… В общем, теперь я - мальчик!!!

Около часа мне понадобилось, чтобы успокоиться. Все деревья на берегу озера в результате моей нервной вспышки были исцарапаны. Зато мне полегчало настолько, что я смогла, вернее смог, обратить внимание еще на одну деталь – окрас. Нежный такой, розово-оранжевый, нет, скорее абрикосовый, да, именно абрикосовый цвет был у моей шкурки. И, кстати, я вспомнила, вернее, вспомнил, как в одной легенькой фентезюхе назывался такой зверь, - нек! Я – НЕК!

- А что, не так уж плохо, - констатировала я, потратив еще час на изучение своей внешности, - по крайней мере, теперь я могу сам за девками бегать. Такому красавчику никто не откажет. Киски, я иду к вам!

Идти, правда, предстояло босиком, но мои стопы имели более плотную кожу, чем у человека, так что поколоть босые ноги с непривычки мне не грозило.

Ой, как же я ошиблась в своих надеждах. В очередной раз, между прочим. Вечно мне не везет.

Побродив по лесу, где меня так некстати выкинула судьбинушка моя горькая, я набрел на дорогу. Выходить к людям я так и не решилась, потому как из одежды на мне был только мех. Немного подумав, я пошл… пошел вдоль дороги под прикрытием кустов, решив, что так оно надежнее будет, мало ли кого я встречу.

Пока шел, экспериментировал со своим телом. Вы себе не представляете, какое это наслаждение, когда твое тело юркое и легкое, когда можно бежать, прыгать или тихо красться, распугивая мелких пичужек, щебечущих в кустах. Еще я учился управлять когтями. Оказалось, что они у меня убираются и вытягиваются по желанию не только на руках, но и на ногах. Здорово! А еще у меня стали намного острее слух, зрение и обоняние. Эти приятные мелочи жизни отвлекли меня на несколько часов от основной проблемы: найти население и занять свою нишу в этом обществе. Интересно, каково это будет, стать членом стаи, или что тут у местных неков. А может они вообще тут как-то по-другому называются. На всякий случай я решил при встрече поменьше рот открывать и побольше слушать.