- Ты только коготки отпусти, и я тебя сниму с дерева. Ты даже не заметишь. А у меня внизу еще много всего вкусного. И мясо есть, и сыр.

Сыр? Сыр я люблю. И мясо. А если обманет и колбасу заберет?

Крепкие руки обхватили меня за бока, я запаниковал и, отпустив ветку, вцепился в них когтями. Здоровяк только громко вздохнул, и перетянул меня к себе. В панике я опять взвыл, но вскоре невесомость закончилась, и я оказался прижат к крепкому горячему телу. Я чувствовал, как двигаются мышцы груди в такт движению крыльев. Несколько мгновений, и он снова уговаривал меня, только теперь просил отпустить его.

- Мы уже на земле. Открой глаза и посмотри. Давай, отцепись от меня. Или так и будешь висеть на мне с колбасой этой несчастной?

Может и буду, а что, нельзя?

- Да отцепляйся ты уже, - нервничал, пытался отодрать силой, но я держался, - кушать хочешь? Значит отцепляйся.

О-о, а вот это дело. Кушать я очень хочу. Я открыл глаза и понял, что завис на здоровяке, словно обезьяна, обхватив его руками и ногами. Как только до меня дошло, что мы таки на земле, меня с этого мужика как ветром сдуло. Отбежав метров на пять, я настороженно замер, глядя на здоровяка рогато-крылатого. Не гонится. Выхватил изо рта основательно обслюнявленную колбасу и жадно съел ее, практически не жуя. Как я не подавился, для меня самого загадка.

Тем временем здоровяк нашел свой мешок, сел возле него на корточки и достал оттуда лепешку, сыр и копченое мясо. Все так же, не вставая, он протянул все это богатство мне.

- На, кушай. Извини, что напугал.

Я повел ушами, пытаясь понять, в чем подвох. Решил схватить меня, когда я подойду ближе? Так я был в его руках буквально минуту назад. Неужели он, правда, решил меня покормить?

Я двинулся в его сторону боком, медленно, маленькими шажками, готовый каждую секунду сорваться и броситься бежать, но он так и не сдвинулся с места, пока я не заполучила долгожданную еду в свои маленькие жадные лапки.

Лепешка свежая, мягкая, сыр тоже ничего, только слегка кисловат, а мясо чуть солоновато. Закончив еду, я облизал пальцы, не сводя глаз со своего «кормильца». Пока я подкреплялся, он сел около костра, достал бурдюк и теперь пил из него, смачно причмокивая.

После соленого мяса и кислого сыра пить хотелось довольно сильно. Я потоптался на месте, стараясь решить, что делать: идти искать родник или попросить воды, но все решилось без меня. Здоровяк клыкасто улыбнулся и протянул мне бурдюк.

- Пить хочешь?

Конечно, хочу, что за глупый вопрос, вот только приближаться к нему мне все еще боязно. Здоровый такой мужик, я ему до подмышки только и достаю. К тому же бегает быстро и летать умеет, вон крылья топорщатся, как у летучей мыши. Да и сам он лыбится, как сытый волк, намечающий меню на завтра.

И опять я бочком приблизился к здоровяку, взял бурдюк и быстро смотался на прежнее место. Так оно спокойнее будет.

Прежде чем пить, я принюхался. Резковатый запах пива ударил в нос. Я поморщился, но все-таки решился глотнуть немного. Ум-м, а ничего так, вкусно даже. Присосавшись к пиву, я даже зарычал, когда бурдюк начали отбирать, но его все равно выдернули из моих рук.

- Хватит, а то чего доброго буянить начнешь.

- Можно подумать, ты испугался, - тихо бросил я в спину отходящему здоровяку.

Не думал, что он услышит, но он остановился и, оглянувшись, вопросительно приподнял правую бровь.

- Ты разговариваешь?

- А что, не должен?

- Не знаю, - он пожал плечами, - я таких зверей никогда не видел.

- Это кто тут зверь, лоб рогатый?! – от возмущения я просто закипел. - Я существо разумное!

- Уже вижу, что разумное, - он усмехнулся, обнажая клыки, - только, кто ты такой?

Тут меня словно холодной водой обдало. Если этот здоровяк не знает, кто я, то в этом мире что, таких вообще нет? Ой, мама, куда же это меня занесло? И как я теперь один тут жить буду?! Ну, Яков Соломонович, попадись ты мне, гад полупрозрачный. Все беды в мире от мужиков, даже полупрозрачные, они все равно - козлы.

Кажется, от недобрых новостей я немного завис, потому что в себя меня привело легкое встряхивание. А тряхнул бы этот увалень меня сильнее, так из шкуры точно бы вытряхнул.

- Эй, ты что, припадочный?

Вот чего не люблю, так это умников всяких. У меня на них страшная аллергия. Словесная. Невзирая на ранги и звания.

- Сейчас ты у меня сам припадочным станешь, - я оскалился и обнажил когти, демонстрируя серьезность намерений. К сожалению, здоровяк не впечатлился, а начал ржать, да так, что ему любой конь обзавидовался бы.

- Ой, мелкий, ты такой милашка, при этом страшно колючий. Прямо нарис, честное слово.

Нарис? Не знаю, что за слово, но мне нравится, красивое. Решено, так меня и будут звать. И от здоровяка хоть какая-то польза будет.

- Так кто ты такой, пушистик?

Вот пристал.

- Я - нек. Можешь звать меня Нарис. А ты кто?

- Я? – мужик удивленно приподнял уже две брови, забавно, кстати, получилось. - Зовут меня Саршан, я – дрек. Еще что-то хочешь узнать?

- Ага, - я набрался наглости и осмотрел дрека с ног до головы и обратно. А ничего так представитель сильного пола. Голый торс с кубиками пресса, перевитый ремнями крест-накрест, совершенно без волос, но с вполне приятным загаром. Штаны и сапоги простые, без излишеств. На руках когти подлиннее моих, к тому же с кроваво-красными кончиками, этакий маникюр пикантный. Кстати, следов от моих когтей на его руках уже не видно, регенерация у мужика работает что надо. Лицо очень даже человеческое, вполне симпатичное, но не смазливое. Терпеть не могу смазливых мужиков. Подбородок квадратный, нос небольшой, прямой. В общем, все как у людей, если не смотреть на роговые парные гребни, начинающиеся сразу над бровями и идущие к затылку. Каждый следующий выступ больше предыдущего, а самые последние два рога были длиной сантиметров десять и слегка загибались назад. Ушей не было видно из-под волос, а сами волосы, черные и блестящие, доставали ему до лопаток. Причем, посредине, между рогов, и по бокам от них, волосы были заплетены в три косы, уходящие назад. Там они были связанны вместе и перевиты черной лентой с золотым и красным узором. Прикольно. Что еще. А вот, в правом ухе висит сережка - красный камень, ограненный в виде капельки, сверкает и переливается в свете костра. Ему идет, хоть и мужик.

- Так что ты там еще хотел узнать?

Что? Хотел? Ах, да, конечно хотел. Что-то я в последнее время часто отвлекаюсь.

- Хвост у тебя есть?

- Что-о?

Ну вот, теперь не только брови вверх полезли, но и глаза пытаются выйти за рамки, отведенные им природой. Может он дефективный?

- А что, у меня вот есть, - повернувшись боком к здоровяку, я помахал хвостом из стороны в сторону. При этом он как-то странно сглотнул, словно ему дышать было тяжело. Потом дрек сел на землю и тяжело вздохнул:

- Ты что, не из этого мира?

- А что, раньше это было не заметно?

- Заметно, только как-то не верилось. Таких, как ты, нет в нашем мире, но мало ли что могли маги придумать. Они все время что-то создают и переделывают. Но ты не знаешь элементарных вещей, так что ты точно не наш.

- А люди у вас тут есть?

- Есть, только они живут в королевствах на юге, сюда редко кто из них забредает, разве что маги, - дрек вздохнул еще раз, - ты, наверное, домой захочешь вернуться?

Рогатый поднялся и, сложив крылья, накинул на себя свой черный плащ.

Я пожал плечами.

- Домой – это вряд ли. Я там умер. Меня переселило в новое тело, вот только с миром что-то напутали, так что возвращаться мне некуда.

Саршан сразу заулыбался, услышав мое признание, и потянул ко мне руки.

- Но-но, - я отскочил в сторону, - руки при себе держи. Я тебе не зверюшка ручная, и нечего меня лапать.

Дрек заулыбался еще шире, демонстрируя полный набор зубов хищника.

- Настоящий Нарис. А ты не замерз случайно?

Только сейчас я понял, что действительно замерз. Меха на мне было смехотворно мало. Для того чтобы согреваться, пусть даже такой теплой летней ночью, как сейчас, надо было что-то посущественнее. Вот, например, одеяло здоровяка вполне подойдет, или плащик, но он уже занят.