Стук в дверь прервал разговор. Это принесли наш ужин. Я впустил слуг, а пока они расставляли блюда, отнес пушистика умыться. Все это время я думал: как дать понять Нарису, что он для меня не просто каприз, что он - моя жизнь. Я и сам не понял, как этот смешной малыш стал так много для меня значить. И, кажется, я придумал. Я соблазню его! Медленно, шаг за шагом, и он скоро будет моим. Да, именно так, прекрасный план.

Кормил я своего Ариэ, усадив его к себе на колени и выбирая лучшие куски. Когда с тарелок исчез последний кусок, он откинулся назад, тяжело отдуваясь. Упс, кажется, перестарался. И как я его соблазнять буду, когда он едва дышит?

Нарис.

Из-под плаща мне ничего не было видно, но я терпел. Потом мы остановились, и Саршан, велев приготовить для себя комнату, пронес меня внутрь все так же под плащом, конспиратор хренов. Правда, по окончании доставки мне была обещана новая одежда, так что я особо не возмущался.

Поскольку после ванны меня ждал обед, вымылся я в рекордные сроки и вышел, завернувшись в большое полотенце. Как-то не хотелось на чистое тело вновь надевать штаны дрека. Вот получу обновки...

Обедали мы вместе с Саршаном. Правда, начал кушать я один, а дрек направился мыться. Но когда он явился, я расспросил о каждом блюде, чтобы в дальнейшем знать, что заказывать, мало ли что.

Каша из белых зерен, по вкусу напоминающая гречку, называлась слогр. Ее готовят примерно так же, как и нашу гречку, только в конце нужно добавить еще холодной воды и оставить стоять минут десять уже без огня, иначе каша начнет горчить. Странная каша, но именно ее ел дрек на стоянке в лесу, так что поверю. Потом была курица, здесь она свое название не поменяла. Я чуть не выдал: курица – она и в Африке курица, но вовремя сдержался, а то объясняй потом, что такое Африка. Горячий напиток, нечто вроде зеленого чая с лимоном, назывался ланг. Ничего, приятный такой на вкус, да и заваривался так же, как чай, ничего сложного. Кстати, то пиво, которым поделился со мной на стоянке дрек, здесь называли хмельн.

Отобедав, Саршан поспешил на жутко важную встречу, велев мне вести себя хорошо. А я что? Я ничего! Я вообще хороший, когда сытый. Так что, закрыв за дреком дверь, я подошел к окну.

Проводив глазами фигуру в черном плаще, я принялся разглядывать остальных прохожих и проезжих. Несколько раз по улице проезжали экипажи, запряженные ящерами. Причем неброские открытые «телеги» везли неизменные серые ящеры, некрупные и медлительные, а вот более богатые и закрытые – ящеры разноцветные, в основном синие и зеленые. Но один раз была пара розовых, да еще со смешными ленточками на верхнем гребне. Эти мне наши свадебные кортежи напомнили, не хватало только громких «би-бип». Мужчины, ходившие мимо окон, были все с большими ушками и рогами. Маленькие или большие рога торчали из той зоны головы, что начинается чуть выше лба, к сожалению, в анатомии не силен. А вот ни одной женщины с рогами я так и не увидел. Этот мир – просто мечта мужененавистницы, все мужики – козлы. Кроме меня, конечно. Ну, может, еще и моего дрека, но я пока не уверен.

Так, разглядывая улицу и злорадно ухмыляясь, я и провел время до вечера. Правда, интересно было только первый час. На втором часу я заскучал, на третьем – начал нервничать, а на четвертом – уже метался из угла в угол, время от времени замирая у окна. Сумерки уже захватили город в свои объятья, когда наконец я увидел знакомую фигуру в плаще, подходящую ко входу в гостиницу. Саршан. Облегченно выдохнув, я бросился к двери и, отодвинув щеколду, встал в проеме, дожидаясь его появления. Мне надо было так много ему сказать, не совсем лестного, как понимаете. Только все слова пропали из моей головы, когда распахнулась соседняя дверь, из которой появился мужчина без рогов в длинном черном балахоне.

На миг наши глаза встретились, и меня прошиб ледяной озноб. Бежать! Только эта мысль билась в моей голове. Невольно я попятился, а этот человек последовал за мной в комнату. Его лицо пугало меня сильнее, чем тот кот, бросившийся на меня в лесу. Откуда-то я знал, что он очень опасен, и испугался до дрожи в коленях. Я даже забыл о том, что могу защищаться когтями или зубами. Во мне в эту минуту жил только страх. Если бы не появление дрека, закрывшего меня собой, я бы, наверняка, в обморок рухнул. Когда же я услыхал, что этот страшный человек хочет меня купить и даже согласен оплатить по частям, у меня просто подкосились ноги.

Как Саршан выгонял этого человека, я помню плохо. Потом он взял меня на руки, обещая, что никому и никогда не отдаст. С ним мне стало хорошо, так тепло и спокойно. Но именно сейчас я понял, в какой ситуации оказался. Все, что было до этого, казалось какой-то интересной игрой, сном, видением. Я не воспринимал серьезно свои приключения, даже пресловутое сидение на дереве, так испугавшее меня, было чем-то неприятным, но не смертельным. Тогда как встреча с человеком в черном балахоне показала всю мою несостоятельность как самостоятельной личности. Если бы не дрек, не знаю, что со мной было бы.

Извернувшись в его руках, я вцепился в своего здоровяка изо всех сил, обняв его и руками, и ногами. Сразу стало легче.

- Саршан.

- Ариэ, мой милый пушистик, - он погладил меня по спине, рождая такое странное чувство, словно... словно... словно он самое дорогое существо в этом мире.

- Сейчас нам принесут покушать, а потом я расчешу тебя, как обещал. Хорошо?

Кушать очень хотелось, тем более после перенесенного потрясения, но вместе с голодом проснулась и моя вредность.

- Ты мне еще одежду обещал, - поспешил я напомнить, все еще дрожащим голосом, а дрек в ответ рассмеялся.

- Все будет, но только утром. А пока посмотри, какой гребешок я тебе купил.

Он вложил мне в руку белый гребешок, вырезанный из кости, с серебряными листьями. Красота неимоверная, я даже прослезился от такого подарка.

- Мне? Это мне? – я благоговейно пробежал кончиками пальцев по узору, оплетающему кость. - Спасибо, Саршан. Мне никто, кроме родителей, ничего не дарил, никогда.

Я прижал гребешок к груди и все-таки пустил слезу. Вот что со мной происходит? Плакать не хочу, а плачу. Это все нервы или гормоны, или и то, и другое вместе.

Потом Саршан наговорил мне много всего успокаивающего. Оказалось, что Ариэ, слово, которым он меня уже несколько раз обозвал, означает любимый. Красиво, только я пока не могу ответить на его чувства. То есть, я не уверен, что люблю его настолько, чтобы позволить ему... в общем, сами понимаете, не маленькие.

В ответ он заявил, что не торопит, что согласен ждать. А потом он меня кормил, посадив к себе на колени. Я много и вкусно кушал. Настолько много, что когда последний кусочек, покинув тарелку, оказался у меня в животе, я не то, что расчесываться, я дышать уже мог с трудом. Обожрался. Теперь меня начало клонить в сон.

Смутно помню, как Саршан укладывал меня на кровать, укутывал, а потом поцеловал в лоб и пожелал спокойной ночи. Милый дрек. После этого я провалился туда, где было тепло и спокойно.

Проснулся я оттого, что мне в глаза светил солнечный луч, нагло пробравшийся через неплотно закрытые шторы. Вздохнув, я повернулся спиной к окну и уткнулся носом в теплое плечо человека. Нет, дрека. Невольно принюхавшись, я уловил исходящий от его кожи тонкий приятный аромат, слегка терпкий, но мне понравилось. Захотелось лизнуть кожу и потереться об нее щекой, обмениваясь нашими запахами. Наверное, кошачьи инстинкты проснулись, желая пометить свое.

- Проснулся, пушистик?

Я задумался, прислушиваясь к себе.

- Нет, - ответил я и закрыл глаза.

- Значит, кушать еще не хочешь?

Я снова задумался и снова ответил отрицательно. Есть действительно еще не хотелось, наверное, вчерашний ужин пока не весь переварился.

- Тогда, может, я тебя расчешу?

О-о, а это хорошая идея. Только...