- Мать вашу!

Так вот что это была за пекучая гадость, что-то вроде депилятора. Теперь я не знал, куда себя деть от стыда. Пока кто-то из слуг занимался одной рукой, второй я прикрывал свое хозяйство от чужих взглядов. Имея растительность на причинном месте, я как-то меньше стеснялся своей обнаженности, а теперь... вот же, блин, повезло.

Пальцы на руках мне обработали быстро, после чего занялись ногами. Особенно долго ребята колдовали над стопами и пятками, сочувственно качая головами и вздыхая. После многочасового издевательства над моим телом я был, наконец, отпущен в бассейн, ополоснуться, а затем в свою комнату, где меня ждал ужин и сон. Завернувшись в широкое полотенце я, мало что соображая, поплелся к себе. Если бы не сопровождавший меня слуга, я бы заснул прямо в зале на полу.

Что было на ужин – не помню. Я механически съел все, что было в тарелке, и отправился на боковую. После всех сегодняшних стрессов отрубился я сразу, едва голова коснулась подушки, а утром проснулся с ощущением дикого голода.

К счастью еда уже ждала меня на столе. Это была какая-то нежная, чуть солоноватая паста, которую надо было намазать на маленькие теплые лепешки, и горячий бодрящий напиток вроде кофе.

Как только я закончил завтрак, как за мной пришел слуга, принесший мне полупрозрачные зеленые шаровары, вроде тех, что я видел вчера на других наложниках. Делать нечего, пришлось облачаться в них и топать вниз следом за слугой.

И снова почти в точности повторились все вчерашние мучения, кроме крема-депилятора, на мне, после его предыдущего применения, так и не выросло ни единого пушка. Зато массаж, длительные ванны со всевозможными притираниями и уход за ногтями стали ежедневными процедурами.

Вроде и не сложное занятие, позволить другим ухаживать за своим телом, но к вечеру я чувствовал себя как разбитая ваза на полке магазина, которую склеили и пытались выдать за целую.

Так прошло три дня. За это время я ни с кем так и не познакомился, очень уж величественные были лица у всех этих наложников, мне было просто страшно к ним подходить первым. Ну, да, я никогда не был особо контактным человеком, а теперь и вовсе не знал как себя вести. Слуги со мной тоже не разговаривали, разве что просили сделать что-то, или спрашивали о чем-то, но ни на один мой вопрос они мне так и не ответили. Разве что Зент иногда развлекал меня беседой. Он приходил по вечерам, перед ужином и рассказывал мне что-то из жизни эльвитов, чтобы я по своей необразованности не попал в неприятности.

Обязанностей у меня, оказывается, была куча, а вот право всего одно: отказать Владыке по уважительной причине, не чаще чем раз в месяц, который здесь, кстати, насчитывал двадцать пять дней и был разделен на пять пятидневий. Смен сезонов здесь не было. В году насчитывалось четырнадцать месяцев, четыре из которых назывались дождевыми, из-за обильных осадков, день и ночь льющихся на головы эльвитов.

У самих эльвитов, это название, кстати, обозначает «управляющий жизнью», все тоже было не так просто. Женщин у них было мало, и жили они отдельно, в сообществах вроде наших монастырей. Раз в десять лет все крылатые эльвиты собирались в женской долине и устраивали там соревнования, где за ними наблюдали их женщины, выбирая себе партнера для зачатия ребенка. Только крылатый лорд мог претендовать на женщину, причем избранный ими не обязательно был самым сильным или красивым, хотя их шансы провести ночь с женщиной были намного выше, чем у слабых или обезображенных.

Девочки, рождавшиеся после таких «смотрин» оставались с матерями, а мальчиков в возрасте трех лет отдавали отцам. И если ребенок был крылат, он назывался наследником лорда, если нет... тут были различные варианты. Нет крыльев – нет магии, а значит, мальчик не может претендовать на титул лорда. Тогда родитель мог воспитать сына сам, а мог отправить на воспитание к воинам или торговцам, а если мальчик признавался «донором энергии» его ждал гарем. Сытая жизнь в обмен на энергию, которой он сам никогда не сможет воспользоваться. В этом мире на одного крылатого приходилось по двадцать-тридцать бескрылых эльвитов. Вот такой вот расклад.

И еще кое-что интересное: у эльвитов волосы имели огромное значение. Чем длиннее волосы, тем выше статус эльвита или человека. Только воины носили короткие стрижки, у всех остальных волосы были строго определенной длины. Иерархия у людей и эльвитов отличалась. Самые длинные волосы среди людей были у гаремных наложников. Чем длиннее – тем более приближенным к хозяину был человек, но даже самый длинноволосый из нас не имел права приказывать коротковолосому слуге-эльвиту, любой из них был выше по статусу любого из нас, но... не среди гарема. Тут вся странность была в том, что в гареме люди и эльвиты, будучи наложниками, были равны, и длиной волос измеряли только количество энергии, которую они могли подарить своему хозяину. Чем больше энергии мог дать наложник, тем более приближенным к хозяину он был, и тем длиннее ему надлежало иметь волосы.

Выслушивая весь этот бред я вконец запутался, и решил, на всякий случай, вообще по возможности избегать общения с эльвитами-наложниками и слугами, а то точно вляпаюсь во что-то с моим-то везением.

Зато теперь мне стало понятно, почему слуги так усиленно ухаживали за моими волосами, все время натирая их различными мазями и настойками, да так, что мои невзрачные в прошлом волосы темно-коричневого цвета, приобрели несвойственный им раньше блеск и стали слегка виться, отрастая. Да, да, я не ошибся, именно отрастая. Не знаю, что за гадость они втирали мне в голову, но за эти три дня волосы отросли на три сантиметра. Им бы запатентовать это в нашем мире, так отбою бы от лысеющих мужиков не было. Озолотились бы.

Про Владыку Силена гаремный распорядитель мне ничего рассказывать не захотел, сказал что тот, если пожелает, сам меня просветит относительно своей жизни, мой же удел только слушать и слушаться. Слушаться. Легко сказать, но так трудно выполнить.

Я прекрасно осознавал, для чего меня готовят, и от этого меня иногда пробирала нервная дрожь. Лечь под мужчину, каково это? Я не ханжа и не гомофоб, но тут речь шла о моей «филейной части», а не о чьей-то чужой. В свои восемнадцать лет я еще ни разу не заходил дальше поцелуев, и то с девчонкой. Мужчин в плане партнеров для секса я вообще не рассматривал, а тут...

Кто бы знал, как пугали меня вечера. Каждый день после полудня весь гарем наполнялся тревожным ожиданием. Перед ужином распорядитель гарема не просто приходил развлечь меня беседой, он приходил, чтобы объявить имя того, кто будет этой ночью ублажать своего Владыку, и я отчаянно трусил от того, что сегодня могут назвать мое имя.

На оглашение имени собирался весь гарем. В первый же вечер я пересчитал всех наложников, их оказалось двадцать два, вернее двадцать три, вместе со мной, но я тут был единственным человеком. Счастливец, чье имя назвали, а как оказалось их могло бы быть и двое, и трое, бежали вниз, приводить себя в порядок, а я, облегченно вздохнув, спешил к себе за очередной порцией рассказа Зента.

На три дня обо мне благополучно забыли, а на четвертый...

- Виктор.

Сказать, что душа моя ушла в пятки – значит, ничего не сказать.

На негнущихся ногах я последовал за слугой, ведущим меня вниз. За три предыдущих дня я немного привык к унизительным процедурам очищения кишечника, но когда сегодня слуги после этого начали увлажнять мое тело маслами не только снаружи, но и внутри, я чуть не вырвался, панически забившись в руках слуг. Пришлось им звать Зента на помощь.

Эльвит прижал меня к столу, давая возможность слугам закончить начатое, рассказывая, что сегодня, вполне возможно, Владыка и не тронет меня. Он намного больше любит приучать строптивцев, чем ломать их, как делают многие лорды.

- «Вполне возможно» – это слабое утешение, - возразил я дрогнувшим голосом.