Глава 19

Вот так всегда

Раздался звонок в дверь.

— Я открою! — крикнула Саванна, подбегая к двери на высоких каблуках.

Лиз хихикнула из гостиной, а Брейди поднялся со своего места, где отвечал на электронные письма. Он мгновенно перешел в режим старшего брата. И ей просто нужно было вытолкать Лукаса за дверь прежде, чем Брейди не поймет, что происходит.

Она распахнула двери и замерла на месте.

— Привет, — затаив дыхание, произнесла она.

Она так привыкла видеть Лукаса в баскетбольных шортах и футболке. Это был его любимый наряд. Но сегодня на нем был темно-серый костюм с голубым галстуком. Это был сильный контраст, от которого у нее в животе запорхали бабочки.

— И тебе «привет», — сказал он, неспешно растягивая улыбку, и глядя на ее маленькое черное платье, которое она нашла в гардеробной Лиз.

— Нам нужно…нам нужно идти, — поспешно сказала она.

Он приподнял бровь.

— Что за спешка?

Она склонила голову набок, и заглянула в дом, чтобы увидеть, как Брейди шел к ним.

— Я разберусь с Брейди, — сказал Лукас.

— Что ж, добро пожаловать на твои похороны.

— Лукас, — произнес Брейди, появляясь возле нее, как властный отец.

Он протянул руку, и Лукас дружелюбно ее пожал.

— Рад встретиться, Брейди. Как поживаешь?

— Хорошо. Может, зайдешь, чтобы мы немного поговорили?

Саванна слышала смех Лиз, доносящийся из другой комнаты.

— А если нет? — сказала Саванна. — Ты всю жизнь знаешь Лукаса.

— Именно поэтому у меня есть опасения, — ответил Брейди.

Лукас рассмеялся.

— С Сави все по-другому.

— Надеюсь.

— Я верну ее до того как она превратится в тыкву, — с ухмылкой пообещал он.

— Он мне не отец. Давай не будем ничего обещать, — фыркнула она, отталкивая Брейди с дороги.

Она улыбнулась брату.

— С нами все будет в порядке.

Брейди посмотрел на нее.

— Рад видеть твою улыбку. Повеселись.

Она поняла, что он был прав. Было приятно улыбаться. Настоящей улыбкой. А не той, которую она надевала на себя ради других…или даже самой себя. Она чмокнула брата в щеку.

— Люблю тебя. Скоро увидимся.

Брейди проследил, как они подошли к Рендж Роверу Лукаса, прежде чем закрыть за ними дверь.

— Он так меня оберегает, — проворчала она.

— Порадуйся этому. Значит, ему не все равно.

— Даже если он груб с тобой?

— Да. Это же…Брейди.

Лукас пожал плечами и открыл дверь своего внедорожника.

— Роскошная тачка, — сказала она, любуясь машиной.

— Бонусы от подписания контракта оказались полезными.

— Так вот откуда это.

Они никогда не обсуждали контракт и все, что него касалось. По крайней мере, после старшей школы, когда стать профессиональным баскетболистом было всего лишь несбыточной мечтой.

— Знаю, они говорят, не покупать новых машин, изучать, куда можно вложить свои деньги и все такое, — лениво пожимая плечами, сказал он, — но я не мог сдержаться.

— И вот так, — произнесла она, толкая его в грудь, — ты вскоре попадешь в финансовые трудности.

Он фыркнул.

— Думаю, со мной все будет в порядке, Сави.

Она заметила, что они стояли на месте. Она просто стояла перед ним с открытой дверью. Тяжелая июльская жара принесла с собой столько влаги, что она практически не могла заставить себя пить воду. И все же, закусив губу, она сделала шаг ближе, приподняв голову навстречу к нему.

— Ты уверен? — спросила она.

Он не обманывал ее. Он не пытался перебить ее. И не перевел все в шутку. Вместо этого, он просто поднес свою ладонь к ее лицу, запустил пальцы в волосы и сказал:

— Уверен.

Она сглотнула, очарованная его взглядом.

— Просто…мы всю жизнь знакомы.

— Именно потому, что мы знакомы всю жизнь, я хочу прояснить: с тобой все по-другому.

— Верно. Но…я не знаю, может это глупо.

— Я же говорил, что мы сделаем все правильно. И мы уже все делаем правильно, — настаивал Лукас, проводя большим пальцем по ее шее.

Она сглотнула, ее сердце забилось в ответ.

— И это значит – я забираю свою девушку на наше первое свидание.

Она сдержала желание, которое охватило ее, когда он прикоснулся к ней.

— Полагаю…я не могу сопротивляться.

— Верно, — ответил он.

На его лице виднелась ухмылка. Должно быть, он осознал свое влияние на нее. Как ее тело прижалось к нему и дрожало от потребности в нем. Он наклонился и грубо прижался к ее губам. В этом поцелуе, она ощущала, как он теряет контроль. Ту дикость, которая возникала при их сближении. Это было именно то, от чего они утопали в страсти, каждый раз, когда были наедине. Это было то, что провоцировало их на ожесточенные споры также, как и на страстный секс.

Она медленно выдохнула, когда он отстранился. Его собственное дыхание было прерывистым.

— Нам пора…,— медленно произнес он. — Иначе мы опоздаем в театр.

Ее глаза распахнулись.

— В театр?

Он ухмыльнулся.

— Наконец-то я привлек твое внимание.

— Ты его привлек еще две минуты назад.

Он неохотно отступил на шаг, оставляя между ними пространство.

— Как бы ты не заставляла меня, забить на все мои планы, я бы хотел сводить тебя туда.

Она кивнула. Она видела, как много для него это значило. Все старшие классы он хотел этих настоящих свиданий. А они провели эти четыре года, занимаясь невыносимыми попытками сойтись: делая шаг вперед и два назад. Она не позволит их ноющему, подавленному сексуальному влечению испортить их планы.

— Хорошо.

Она повернулась к нему спиной и села в машину.

Он захлопнул дверь и побежал к водительскому месту. Когда они ехали по знакомым дорогам Вашингтона, под звуки его любимых радиостанций, Саванна наконец-то смогла расслабиться. Одно прикосновение, один поцелуй что-то пробудили между ними. Что-то первобытное. И чем больше она хотела этому поддаться, тем сильнее она понимала, что они были не готовы к этому. Не готовы, если они хотели, чтобы это продлилось как можно дольше.

Лукас подъехал к фасаду Центра исполнительских искусств им. Дж. Кеннеди в центре Вашингтона. Это было огромное здание семидесятых годов, расположенное на реке Потомак, недалеко от Мемориала Линкольну. За эти годы Саванна раз сто бывала здесь со своей семьей, и, было похоже, ей никогда это не надоест. Хотя многие думали, что это здание устарело с его ярким красно-золотым интерьером, с трубчатыми колоннами и круглыми люстрами, Саванне все равно здесь нравилось. С этим местом было связано слишком много счастливых воспоминаний, чтобы обращать внимание на что-либо еще.

Она вошла внутрь, идя с Лукасом под руку. В этот момент она чувствовала себя Золушкой на балу. Словно это было слишком сказочно, чтобы быть правдой. Что они на самом деле могли провести нормальный вечер, несмотря на столько слов ненависти, которые были высказаны друг другу в лицо на протяжении многих лет.

Когда Лукас принес напитки, Саванна, не раздумывая, направилась к ложе. Обычно ее семья сидела именно там. Она всегда чувствовала себя королевой, смотрящей на своих подданных. Немного удаленно. Где можно наблюдать не только за шоу. Ей стало немного грустно, когда она узнала, что то, откуда ты смотришь на выступление в театре, значило намного больше, чем сам спектакль.

Но Лукас схватил ее за локоть, прежде чем они успела двинуться дальше.

— Сюда.

Она вздернула бровь.

— Но ложи здесь.

— И я в курсе, что ты их ненавидишь, — мягко произнес он.

— Я их не…ненавижу.

Теперь он приподнял бровь.

— Там не такой уж и хороший вид. Ты все время жалуешься, что видишь только три четверти сцены. Парень такого не может забыть. То есть…даже когда его заставляют смотреть четырехчасовую оперу.

— Тогда…куда?

Он провел ее через центральные двери к оркестру. Он взглядом пробежался по билетам, после чего они вошли в ряд, примерно в двадцати рядах от сцены, в самом центре.

Глаза Саванны заблестели от радости. Это были ее любимые места. Она не была в театре с Лукасом с восемнадцати лет, но он как-то помнил, что именно ей нравилось. Она раньше говорила об этом, но, казалось, парень ненавидящий оперу, о таком точно забудет.

— Спасибо, — выдохнула она, опускаясь на свое место. — Что запомнил.

Он сел возле нее и кивнул в сторону сцены.

— Там могла бы быть ты.

Она фыркнула.

— Ни за что. Я совершенно не гожусь. Я просто любила этим заниматься.

— Иногда, именно в этом и разница.

— Это не восполнит мою нехватку занятий по вокалу или мои слабые актерские способности. Я была достаточно хороша для небольшого городского театра, может быть для Треугольника, но точно не для Бродвея. Знаешь, хобби может быть просто хобби. Нам всем не нужно становиться профессиональными баскетболистами.

— Будем надеяться. Мне не нужна лишняя конкуренция, — ответил он, лениво кладя руку на спинку ее сиденья.

Саванна расслабилась и отпила шампанского. Вскоре, театр заполнился людьми, свет погас, предвещая о начале спектакля. Зал затих, кулисы были подняты, и внезапно она была полностью погружена в музыкальную версию «Аладдина».

***

К тому времени, когда наступил антракт, ее щеки болели от улыбки. Она уже и забыла насколько любила мюзиклы, за последние четыре года полностью посвятив свою жизнь газете. Ей едва хватало времени заняться чем-то еще. И это было как освобождение для чего-то, что она когда-то так сильно любила.

В антракте она последовала за Лукасом из театра на открытую террасу с видом на реку. Она была огромной и красивой, освещаемая театром позади и городом перед ней. Мемориал Линкольну и Монумент Вашингтона были как маяки, возвышающиеся над ровным горизонтом Вашингтона.

Для посетителей выкатили тележки, чтобы они могли купить напитки или закуски. Саванна вспомнила, как выпрашивала конфет у матери, и отец ее баловал, несмотря на мамин запрет. Так много воспоминаний. Воспитываясь как дочь политика, она словно разрывалась на части. Половина ее сердца всегда принадлежала красивому Чапел-Хилл, а другая половина была здесь, в центре политики.

— Я принесу нам еще выпить. Я сейчас вернусь, — сказал Лукас, их губы соприкоснулись, прежде чем он встал в очередь.