- Шарли, - позвал он, выходя из комнаты. Кутался в клетчатый халат, специально привезенный к ней вместе с другими вещами, которые пригождаются, когда ночуешь не дома.

- Я здесь, - послышалось из гостиной.

Шарлотта сидела у камина, ноги на специальной подставке. За окном задувают холодные ветра, они гуляют по безлюдным каменистым пейзажам. Как может любить этот сурой край такая мягкая женщина? Его женщина. И да, дома она предпочитала ходить в халате в полоску.

- Что тебя гнетет? – спросил Лоран, присаживаясь в соседнее кресло.

- Все изменится. Все. И мы изменимся, и они.

- Шарлотта, я тебя не понимаю, - он бережно заключил ее прохладную сухую ладонь в своих руках.

- Мне было видение, - Шарлотта перевела взгляд с огня на Лорана. – Мы должны готовился к тому, что скоро все изменится. Мы поможем.

- Поможем, - согласился он. – Расскажи о своем видении.

И она рассказала. Действительно, всё должно измениться. И они помогут.

Перемены почувствовала не только мисс Шарлотта. Изольда Дмитриевна Золотая уже продала всю недвижимость и сейчас наслаждалась последними блаженными деньками в Праге, городе, где она встретила любовь и провела самые счастливые дни.

Госпожа Такаяма тоже не спала этой ночью, она перелистывала альбом. В нем были собраны газетные вырезки, где описывалось, чем занимались ее родители. Описывалось в красках, подробностях, со смаком, как умеют журналисты скандальных газет.

Почему Акира Такаяма позволяла себе такое мазохистское занятие? Среди строк она хотела найти ответ на вопрос: как избавить себя и свою семью от позора? И раз за разом ответа не находила.

Роза тоже не спала этой ночью. Еще вечером в голове засела мысль, что ее волосы недостаточно рыжие. Хотела оставить процедуру покраски до утра, но в голову лезли разные мысли.

Короче, ночью Роза щедро смазывала красивые, от природы каштановые волосы, специальным составом, который превращал ее в огненную бестию. И пусть дядя отстанет со своими нравоучениями. Когда-нибудь Андрей Рихтер увидит ее богатый внутренний мир, оценит ее чувство юмора и женскую привлекательность! Он обязательно взглянет на нее по-другому! И как ни странно, Роза оказалась права.

Утром, задолго до начала рабочего дня, Андрей Рихтер проснулся под шуршание бумаги: Мира рисовала что-то на полу. Растрепанная после сна и невероятно хорошенькая: рот приоткрыт, настолько поглощена своим занятием. Так и хочется провести пальцем по полным губам, чтоб они обязательно приоткрылись в ожидании. И оголить плечо, которое просунулось в ворот наспех застегнутой рубахи, еще больше.

Она сейчас даже не подозревает, какая привлекательная и желанная для любого мужчины. А отрылась и доверилась по-настоящему только Андрею, его милая девочка.

- Я надеюсь, ты пытаешься запечатлеть своего несравненного мужчину в соблазнительной позе, - с улыбкой сказал он.

- Почти, - улыбнулась она в ответ, - пытаюсь систематизировать все, что услышала вчера. Оказалось, что мне проще зарисовать.

И показала схемы и таблицы вперемежку с заметками. На отдельном листе выписала темы, которые ей необходимо было еще изучить в Академии.

Такой странно возбужденной он ее еще никогда не видел.

- Это только на этот семестр. А ты можешь организовать обучение по видеосвязи или стажировку в другой Академии магии, чтобы я смогла глубже изучить перемещения в пространстве?…

- Мира.

- … а еще я нашла, что некоторые металлы и камни помогают переходам через миры. В записях твоих родителей говорится, что рубины вместе с изумрудами…

- Мира!

- … минимизируют воздействие магии. У меня есть твой браслет с рубинами, осталось только купить что-то с изумрудом. Подаришь? А почему ты? У меня же тоже есть деньги! Стипендию Академии я практически не трачу, у меня были еще и собственные сбережения…

Он встал с дивана, сел рядом и обнял.

- Мира, девочка моя, - но она не реагировала, продолжала лепетать.

- … и еще мне нужно будет оружие. Нет, это опасно. Тогда что-то вроде оружия. Поможешь? И мне еще нужно будет…

- Мира! Уймись! – впервые за все время их знакомства он накричал на нее. Сам испугался, что ее напугал.

Она замолчала, перевела на него взгляд расширенных от удивления глаз, подбородок задрожал.

- Девочка моя, - он прижал ее к себе, но она уже сотрясалась от затаившейся еще вчера истерики.

- Ты накричал на меня, - с трудом выговорила она.

- Да, накричал. Чтобы отпустить ситуацию, женщинам нужно поплакать, - спокойно говорил он, прижимая к себе всхлипывающую девушку.

- Так ты специально? – слезы полились с новой силой.

- Конечно, специально. Ты говорила как буйно помешанная. Меня не слышала, не реагировала.

Рихтер был из тех мужчин, кто не любил женских слез, причину которых не знал. Мира никогда не плакала, чтобы получить желаемое или в целях манипуляции. Ее слезы – это всегда выход избытка чувств, которые она привыкла прятать глубоко внутри себя, потому, что всю жизнь заботилась о себе сама. Постепенно он давал ей понять, что с ним она может быть другой, слабой, ранимой, и он любит ее и такой.

Андрей почувствовал, как ее тело, скованное еще со вчерашнего дня, расслабляется, как она кутается в его объятья, потому что ей с ним спокойно, потому что знает, что он ее защитит. Последние всхлипы, и она уже мурлычет что-то себе под нос, прижавшись к его груди.

- Идем умываться, чудовище, - улыбнулся он и отвел ее в ванную комнату.

Она сейчас стеснялась раскрасневшегося лица и опухших глаз, но она ему такой тоже нравилась. Ранимая и нежная, такую хотелось защищать, глаза становились ярче, а губы вкуснее. Последними он и насладился сполна, когда они вернулась на диван.

- Итак, - проговорил он, когда понял, что Мира готова к разговору, - еще раз расскажи о своем бурном утре.

И она рассказала, но на этот раз спокойно, с расстановками и ответами на вопросы.