У вас когда-нибудь болел зуб? Тогда вы могли бы меня понять, если бы не одно «но!» – я боюсь стоматологов. Нет, не так. Я альфа, бывший спецназовец, способный подкову разогнуть руками и монетку скатать пальцами в трубочку, – панически боюсь стоматологов! Теперь вы понимаете весь ужас ситуации? Даже не утешало известное изречение, что «глупый человек должен быть здоровым и заурядным, а болезнь делает человека утонченным, умным, особенным». Да пропади все пропадом! Согласен быть идиотом, придурком и глупее глупого, но только чтобы эта пытка закончилась без похода к врачу!

Два проклятых дня промычал раненым бизоном и протоптал тропинку в паласе, носясь из угла в угол. Сердобольный сосед-бета, слегка оглохший от моего воя, надавал мне кучу советов и, заодно, по шее. Правда, ему пришлось подпрыгнуть до моих двух метров. Я сказал спасибо – ну, не могу же я руки ломать дедульке сорока пяти кг веса! Я все применил! Все! Сало на зуб клал, водкой полоскал, лук использовал, даже гвоздику жевал! Нет, не могу сказать, что не помогло. На пару часов, пока бутылка не опустела и сало не закончилось. Потом выяснилось, что лук, оказывается, надо было в противоположное ухо запихивать. Бля, да себе, а не деду! В ухо, противоположное зубу! А я, мудак, его ел, лук этот! Наверное, поэтому сегодня с утра щеку разнесло так, что заплыл глаз, и терпеть стало просто невыносимо.

Послав куда подальше девиз «спецназ не сдается», набрался отчаяния и пошел сдаваться в руки самого жуткого кошмара моего детства. По дороге пару раз останавливался, подпитывал свою готовность, так что к клинике причапал уже вечером, основательно «напитавшись». Совсем храбрый, да. Ну, что? Очень много надо решимости и сил, чтобы сесть в проклятое кресло. Как вспомню… бр-р-р-р. И тут, о чудо! Шагнув в раздвижные двери, вдруг понял, что зуб стал болеть меньше – вот радость-то! – и хотел уйти и даже развернулся, но ушлый бета в приемной ловко перехватил меня и потащил за собой, ласково приговаривая:

— Вы как раз вовремя. Доктор Харт уже собирался уходить, но для такого клиента он, конечно же, задержится немного. Он у нас такой замечательный доктор, сейчас он вас бормашиной вжжжик… и щипчиками, и зажимчиками… трах, трях…

— Оу…

— Проходите. Присаживайтесь. Вам удобно? Вас привязать? Сознание теряли когда-нибудь?

Он профессионально подбил меня под коленку и уронил в кресло, пугающее сильнее любого орудия пыток.

— Доктор, к вам клиент! Попробуй-ка справиться с этим! — вдруг как-то ехидно и громко сказал бета. — Тогда я поверю, что ты действительно супер. А то корчишь из себя…

Кому это он? Что вообще происходит? Пока я пялился вокруг, изумляясь, каким образом позволил завести себя сюда, бета прижимал мои плечи к спинке кресла.

— А кто это к нам пришел такой хорошенький? — откуда-то прожурчал хрустальный голос.

— Ха-ха! — выдал чудной бета и свалил. Я услышал, как стукнула дверь, а рядом тут же нарисовался большеглазый парень в белом халате.

Не понял я что-то. Парень в миленьком колпачке, почти скрывающем черные волосы, тоже недоуменно хлопал длинными ресницами. Я жопой почувствовал, что это знак, но пока не понял, какой.

— Ты кто? — спросил я.

— Доктор, — ответило видение.

— Это… — взглянув еще раз вокруг, а затем на милаху, я выкарабкался из кресла, — …завтра приду. У меня уже все прошло. Честно! Ну, бывай, командир.

За дверью раздался явственно слышный смешок.

— Стоять!

Грозный рявк тщедушного на вид стоматолога заставил меня замереть, а затем и удивленно обернуться:

— Это вы мне?

— Господи! — пацан всплеснул руками. — Такой большой мальчик, альфа к тому же, а испугался всего лишь кресла? Садись-ка сюда, дружок, — и он ласково погладил кожаное сиденье.

Он так говорил. И так гладил… Я охуел, вот честно!

Через секунду я уже снова сидел на белом чудовище, до скрипа сжимая подлокотники. Кстати, только сейчас обратил внимание, что креслице мне как-то маловато, что ли. Я в него плотно так втискивался, как палец в ноздрю. Док, удовлетворенно улыбаясь, повязал мне на шею слюнявчик с кошечками и бантиками. Кушать, что ли, сердешный, собрался? Непроизвольно икнув, я пожалел, что мало выпил, и сжал губы.

— Открой ротик, детка, я только посмотрю. Честно! — и он показал мне свои пустые руки. — Даже не дотронусь, ну, если только чуть-чуть, — и звучно щелкнул латексными перчатками. — Не бойся, дружочек.

Альфа я или кто? Врач, сосредоточенно сопя сквозь марлевую маску, полез ко мне какими-то инструментами, сильно смахивающими на орудия пыток в стиле хай-тек. Смотреть на этот никелированный ужас мне совсем не хотелось. Крепко зажмурившись, я послушно разинул хапалку, стараясь не выдыхать алкогольными парами. Застеснялся что-то.

— Вот почему нужно доводить себя до такого? И куда твой папа только смотрел?

Я бы тоже хотел знать, куда смотрел мой папа. И вообще, кто мой папа. Меня двадцать пять лет назад в капусте нашли. На овощной базе. Все это я промычал доку.

— Видимо, придется удалять, — тот огорченно поцокал языком. — Сейчас снимочек твоего зубика сделаем. Хочешь его фоточку увидеть? Интересно будет? Сиди смирно, зайчик. Это не больно.

Мне поплохело. С чего вдруг я затрясся именно сейчас? Если честно, я думал, что этот стоматолог псих, а в руках у него такие хреновины… Нет, я не считал его слабоумным, но и не доверял.

Металлический стук, скрип и маленькие ладони обхватили мою голову, чуть разворачивая и прижимая к десне тоненькую пластиночку.

— Держи так, красавчик.

Тихий стук, что-то коснулось щеки, я замер, но ничего не произошло. Когда снова заскрипело, я все же открыл глаза и увидел, как доктор, отодвигая в сторону штуку похожую на широкую камеру, только побольше и на колесах, что-то рассматривал на экране компьютера.

— Так я и знал. Надо удалять, и, возможно, потом чистить. Потом, когда все заживет, можно будет поставить имплант, так что никто и не поймет, что зуб ненастоящий.

Что? Судорожно сглотнув, я попытался встать, но доктор тут же оказался рядом, удерживая меня в кресле:

— Куда, миленький?

— Это… потом… — лепетал я, пытаясь отпихнуть от себя чокнутого.

— А если начнется воспаление? Или заражение? В реанимацию очень хочется попасть? Там голову отпилят. Вжик! И нету!

В реанимацию я хочу еще меньше, да и головой иногда пользуюсь, я ею ем, пришлось снова пасть в кресло. А между тем док нагнулся надо мной и принюхался. Я сначала не понял, что он делает, пока не услышал вопрос:

— Алкоголь?

— Пиво. Немного.

— Н-да?

— Ну, и коньячок, — не стал я отпираться в тайной надежде, что меня отпустят.

— Плохо. Наркоз не подействует. Неужели обязательно было пить?

Он стащил маску и опять наклонился, пытливо вглядываясь мне в глаза. Ситуация стала совсем неспокойной – я вдруг почувствовал странный запах. Омега! Молодой, неповязанный омега! Где мой нос был раньше? Это был просто пиздец. Если бы врачом был альфа, мы бы нашли общий язык. Наверное. С бетой я бы еще постарался потерпеть. Но омега?! Нет, это выше моих сил. Показать свой страх омеге я просто не могу. И я снова зажмурился.

Доктор отступил от кресла, тяжело вздохнув. И тишина.

— Я пойду тогда, док. Приду, когда выветрюсь, ага? — Я не выдержал и открыл глаза. Доктор стоял в шаге от кресла, задумчиво разглядывая меня взглядом непонятным и тревожным. Глаза доктора Харта странного, темно-бирюзового цвета в сочетании с черными волосами, выбившимися из-под шапочки, и светлой кожей смотрелись очень экзотично, а еще у него на носу было несколько милых веснушек. Да и сам курносый носик вполне себе хорошенький, как и задумчиво поджатые губки.

Наши переглядки длились всего пару секунд, а потом доктор улыбнулся каким-то своим мыслям. Я молча ждал, что будет дальше. Он скользнул пальцами по пуговицам на белом халате и… начал медленно расстегивать их. А под халатом… Отец мой альфа! Под халатом кроме синеньких плавок ничего нет, да блеснул маленький ярко-синий камешек. А когда же док брюки-то скинул? Пока я жмурился? Или без штанов тут всегда рассекает? Эта эротично подмигивающая сережка в пупке, заставила меня сглотнуть собравшуюся во рту слюну, а омега скинул халат на спинку стула и провел ладонью по своей груди: