Тайригон, или просто Тай, поправил черный ученический балахон, вздохнул, разглядывая себя в зеркале, и скривился. Не то чтобы он себе не нравился, нет, Тай считал себя вполне симпатичным, просто он не нравился другим. Вернее не он сам, а его талант. В мире, где каждый человек обладал хотя бы зачатками какой-либо магии, он получил самую мрачную из всех возможных – магию смерти. Поэтому и ученический балахон на нем черный.

Некромант…

И это бы ничего, сошло, если бы он был альфой, как три его собрата по несчастью, или бетой, как еще один сокурсник. Нет, если уж судьба делает пакость – она делает ее обстоятельно и со вкусом. Тай родился омегой! Омега-некромант – что может быть хуже? Ничего! Потому что к нему даже во время течки боялись подойти. А все из-за того, что какой-то придурок, когда Тай только поступил в магическую академию, распустил слухи, нелепее которых и быть не могло, но все поверили. Даже его сокурсники, и те повелись на байку, что переспав с альфой, Тай убивал своего партнера во время оргазма, чтобы высосать из него магию. Якобы всплеск небывалой силы, подпитка и прочая лабудень.

Сначала Тай не мог понять, почему от него шарахаются альфы и даже беты стараются держаться подальше. Он приписывал это общей нелюбви к некромантам, а потом случайно услышал, как о нем говорили в студенческом общежитии. В первое мгновение, Тай чуть не расхохотался, пораженный нелепостью таких домыслов. И только потом понял, что ничего смешного не было, потому что студенты восприняли сплетню со всей серьезностью, а передавая ее дальше, приукрашивали ее такими подробностями, что даже у Тая волосы на голове шевелились от ужаса.

Он бы сам ни за какие коврижки не стал связываться с подобным типом!

Поначалу он пытался говорить со студентами, объясняя, что это все ложь, шутка, ошибка, херня и мозгоебство, но только не правда, но никто его слушать не стал. Наоборот, попытки обелить свое имя, были восприняты как подтверждение, что некромант оголодал и заманивает в свои сети тех простаков, которые мудаки. И на него даже перестали смотреть в упор, по всей видимости, страшась, что он высосет их жизнь не через член, так через глаз, тьфу, взгляд! В конце концов, Тай плюнул на все и перестал обращать внимание на идиотских идиотов, мнящих себя образованными магами.

В результате некоторых размышлений Тай решил, что раз его считают таким опасным мерзавцем, значит, надо извлекать выгоду из чужого дебилизма. Он пользовался приобретенной дурной репутацией, окружая себя аурой мрачной таинственности, доучившись, таким образом, до выпускного класса без каких-либо помех, тогда как другие омеги покидали академию с животами наперевес, и, если им везло, к животам прилагались брачные браслеты и ошалевший альфа впридачу. Но ни о какой учебе речь уже не шла.

Еще немного и он получит диплом, после чего планировал убраться подальше от наводнивших академию придурков и жить себе спокойно, зарабатывая некромантией на пропитание. Только сначала предстояло сдать дипломную работу, а для этого…

«Нужно сходить в город, прикупить какую-нибудь безделушку, чтобы подвесить на нее дипломное заклинание».

Тай снова посмотрелся в зеркало, поправил длинную челку, закрывающую почти половину лица и делающую его еще более зловещим – сквозь черные как смоль пряди, пробивался блеск ярко-зеленых, колдовских глаз. Остальное стриг коротко, чтобы не мешали, да и не так жарко было летом, так что вид у него был довольно импозантным, выделяющий его среди остальной колдовской братии, предпочитавшей иметь волосы до плеч, а еще лучше до жопы. И вообще, своей внешностью Тай гордился – сочетание бледно-молочной кожи и нежно-розовых губ, делало его сногсшибательным. Особенно по ночам, в темных коридорах. А если Тай еще и улыбался, зловеще щурясь и медленно демонстрируя жемчужно-белые зубы и слегка увеличенные магией клыки… В общем, пара самых впечатлительных студентов, поспоривших, что смогут пробраться к нему в комнату, теперь довольно сильно заикаются. А нечего было хвастаться, что смогут выкрасть его мантию, пока он спит! Это у придурков заменяло посещение кладбища в полнолуние, что ли? Тай тоже пошутить любит, вот и развлекался, как мог.

Поправив в последний раз балахон, Тай решительно направился к выходу.

Базарная площадь встретила его, как и положено, шумом и суетой, но и в этой неразберихе толкнуть некроманта, даже нечаянно, не рискнул никто. Людские водовороты стихали, боязливо пропуская вперед. Увидев нужную вывеску, Тай направился к лавке. Коротко звякнул дверной звонок, и некромант очутился в полумраке и прохладе небольшого магазинчика.

Рядом тут же, подобострастно кланяясь, оказался седовласый хозяин:

— Чем могу помочь, уважаемому господину?

— Ничем. Я сам посмотрю, только не мешайте.

Хозяин оказался понятливым, моментально исчез, давая возможность оглядеться. Прилавок со шкатулками и прочими нужными в хозяйстве вещами Тая не заинтересовал, точно так же как и замысловато расшитая одежда, шали и платки ручной работы. Мимо игрушек и прилавка с посудой тоже прошел не глядя, а возле украшений задержался. Всем известно, что лучше всего к магии отзывчивы металлы и камни, так что какое-нибудь колечко или браслет вполне подошли бы, но ничего примечательного на прилавке не оказалось, а навешивать такое заклятие на самое простое кольцо, купленное по дешёвке, казалось кощунством по отношению к магии, хотя…

«На простое-то никто особо внимания не обратит, так что это скорее плюс, чем минус. Н-да, подобное решение может быть вполне неожиданным для врагов или конкурентов»

Тай еще раз осмотрел выставленные драгоценности, выбирая что-нибудь посимпатичнее, когда взгляд его уловил блеск слева.

Повернув голову, замер, пораженный увиденным. На самой верхней полке, за каким-то пыльным вазоном стояла статуэтка ястреба, выточенная из черного оникса. Птица широко раскрыла крылья, и даже присела, собираясь оттолкнуться и взлететь, клюв ее был раскрыт в беззвучном крике. Прекрасно переданная напряженность птицы говорила о высоком мастерстве резчика, потому что так точно передать облик и характер в холодном камне мог далеко не каждый умелец. Достав каменного ястреба с полки при помощи заклинания левитации, Тай окликнул хозяина:

— Эй, любезный, что ты хочешь за нее?

Хозяин лавки удивленно выпучил глаза на фигурку, словно впервые ее увидел, почесал затылок, а затем назвал цену в пять золотых. Это было очень дорого и намного больше, чем собирался потратить Тай, но взяв в руки статуэтку, отказаться от нее было уже невозможно.

— Беру.

Тай бережно сам завернул приобретение в замшевый лоскут, не доверяя покореженным старостью рукам хозяина, а затем уложил в специальный мешочек, на который было наложено заклятие от воровства и повреждений.

«Теперь, даже если статуэтку сбросить с самой высокой городской башни, она не пострадает».

Тай направился обратно в академию, но на выходе с базарной площади остановился у кондитерской, жадно принюхиваясь.

Да, гроза всей академии, самый страшный-престрашный некромант, обожал сладости. Вот и теперь не смог пройти мимо, не побаловав себя, любимого.

Лавка встретила покупателя ароматом ванили и лесных ягод.

— Чего желает господин? — На звук колокольчика вышел омега средних лет и совсем не изящной комплекции. — Есть свежие пироги, только из печи вынул. Сдоба. Кремовые пирожные. Медовые коврижки. Леденцы.

Посещение лавки со сладостями закончилось тем, что к увесистому мешочку с ониксовым ястребом добавился довольно объемный пакет со всевозможными сластями. Тай чуть ли ни вприпрыжку бежал в академию, представляя себе, как он сейчас все это будет есть, м-м-м… запивая ароматным чаем.

Поскольку все некромантские заклятия следовало создавать после заката, Тай со спокойной совестью сначала уделил внимание сладостям, да и на сытый желудок как-то приятнее творить, и только после того, как на улице стемнело, расчистил место посреди комнаты для ритуала. Потом он в сотый раз перепроверил расчеты и только тогда начал чертить мелом линии для круга заклятия.