Спроси кто-нибудь Самойлова о том, каким был его первый раз с мужчиной, и он бы ответил: "Жаркий и крышесносящий". Других слов к тому действу, что происходило в то утро, он просто не смог бы подобрать. Толчки, жаркий шепот на ухо о том, какой он тугой и прекрасный, движение руки на распираемом от удовольствия члене – все это слилось в одну волну, захлестнувшую с головой и вознесшую к небесам, туда, где мерцают звезды.

Когда Илья почувствовал содрогания тугих мышц, он позволил и себе получить удовлетворение. Кончал долго, а после упал на кровать, ощущая себя выжатым до дна, но это опустошение было приятным.

Сквозь сон все трое слышали звук будильника, настроенного на телефоне Никиты, но встать и выключить терзающую слух мелодию оказалось выше их сил. Так и дремали, обнявшись, пока солнце не затопило всю комнату ярким светом. Опоздав на учебу, Влад с Никитой остались дома у Ильи, который все еще находился на больничном, что привело к еще одному акту любовной игры вместо обеда, да и ужин они элементарно проспали. И только ближе к полуночи все трое проснулись, испытывая самые настоящие муки голода. Посетив по очереди ванную, поужинали омлетом, приготовленным на скорую руку Никитой, а потом засели за чаем, чтобы обсудить дальнейшую жизнь.

- Что вы решили? – Илья немного нервно теребил в руках чайную ложку, хотя сахар себе не насыпал.

Влад с Никитой переглянулись, и Луганцов кивнул другу, давая ему разрешение говорить за обоих.

- Мы остаемся с тобой, по крайней мере пока не окончим учебу, а там - как судьба решит, тем более Никита вон в армию намылился.

Илья понимающе кивнул.

- Только у меня условие, - вдруг заговорил Луганцов, бросая тревожные взгляды на своих любовников, – давайте не будем скрывать что-либо в наших отношениях. Не хочу вновь мучиться неизвестностью и подозрениями. Давайте будем говорить, если что будет не так - это будет честнее по отношению ко всем нам.

И снова согласные кивки.

- Тогда я хочу начать говорить правду первым, - Илья тяжело вздохнул, явно нервничая. – Эта квартира - моя собственная, и я был бы счастлив, если бы вы оба согласились переехать ко мне.

Никита поначалу опешил - ведь Бородин еще совсем недавно говорил о том, что жилье принадлежит другу, - а потом понимающе хмыкнул:

- Очередная проверка того, не повелся ли я на богатого папика?

- Да, - Бородин покаянно опустил голову, – но она была последней, честное слово.

- Ладно, поверю на слово, - снисходительно кивнул Никита, а Влад, глядя на них, уже откровенно смеялся.

- Ну, раз мы решили все проблемы, пойдем спать или…

- Или, - решительно кивнул Влад, но, поднимаясь, поморщился: все-таки для девственной еще вчера попы три любовных игры за сутки было многовато, – но я предлагаю ограничиться петтингом и минетом, а то завтра на лекциях мы сидеть не сможем.

Очень-очень маленький эпилог

- Илья! - оба счастливых выпускника налетели на мужчину, чуть не сбив его с ног.

- Можем отправляться в ресторан, чтобы обмыть ваши дипломы? - смеясь, спросил Бородин, по очереди целуя своих парней.

- Можно, - радостно закивал Влад и тут же доложил: - Никита назван лучшим выпускником университета.

Сам Луганцов улыбался все так же смущенно, как и всегда, но теперь в его глазах поселилось новое чувство - уверенность в собственных силах и завтрашнем дне.

- О-о, это требует особого подарка! - Илья и Влад заговорщицки переглянулись. - Значит, сейчас в ресторан, а потом... потом будем вручать подарки выпускникам.

Самойлов в предвкушении облизнулся: он-то знал, что они приготовили для Никиты, да и ему самому достанется немало.

- Чего стоим? Кого ждем? Вперед!

 Ужин в ресторане, посвященный удачно прошедшей защите дипломов, оказался выше всяких похвал. Одно смущало Никиту: Илья и Влад время от времени заговорщицки переглядывались, при этом Самойлов что-то прошептал официанту, а тот, понимающе кивнув, принес вместе со счетом какой-то пакет, который Илья перехватил сразу же, не давая Никите сунуть туда любопытный нос.

Домой они добирались на такси, поскольку Бородин не отказал себе в удовольствии пригубить вина за ужином, а стоило им переступить порог комнаты, как он послал обоих парней в душ, пока делает очень важный телефонный звонок. Пожав плечами, Никита безропотно отправился в ванную, решив, что рано или поздно все равно узнает, что задумал Илья.

Помогая друг другу, ребята быстро закончили приводить себя в порядок, а когда вышли, Бородин уже поджидал их, держа в руках широкую красную ленту. Никита хотел было спросить, зачем она нужна, но тут Илья шагнул к нему, крепко обнимая и притягивая к себе, чтобы поцеловать, а стоило Никите закрыть глаза от удовольствия, как на них легла та самая лента, тут же стянутая на затылке. Луганцов дернулся от неожиданности, но его удержали в четыре руки, не дав вырваться.

- Сегодня все для тебя, любимый, - прошептал на ухо Илья, в то время как с другой стороны Влад начал вылизывать и прикусывать шею Никиты. – Позволь нам доставить тебе удовольствие.

Луганцов заставил себя расслабиться, ныряя в новые ощущения, словно в омут. До кровати его довели, уложили на спину и начали ласкать в два рта и четыре руки, вынуждая изнывать от желания. Потом были пальцы, растягивающие его, и легкий холод в судорожно сжимающемся анусе.

- Что это? – не выдержав, спросил Никита, нервно переводя дыхание.

- Новый лубрикант с мятным эффектом. Освежает и заставляет намного острее переживать момент сексуальной близости, - продекламировал Влад, явно считывая информацию с упаковки. – А что, тебе не нравится?

- Нравится, - простонал Никита, запрокидывая голову, когда пальцы в очередной раз прошлись по простате, – только в следующий раз не вздумайте взять что-нибудь с перцем или имбирем.

- Мы же не звери, - рассмеялся Илья, вынимая пальцы, чтобы в следующую секунду в Никиту вошло…

Луганцов понял, что в него всунули, только когда эта штука начала вибрировать, заставляя извиваться и вскидывать бедра в поисках облегчения, но Илья крепко держал его, время от времени двигая вибратором, пока Влад занимался верхней частью, дразня соски, вылизывая, покусывая и целуя все, до чего мог добраться.

Когда Никита уже готов был кончить, его член у основания пережали, что заставило взвыть от разочарования, но ни сорвать повязку, ни приласкать себя руками никто не позволил.

- Это чтобы ты не баловал, - тихо произнес Илья, и руки Никиты подняли вверх, пристегнули наручниками к спинке кровати.

- Зачем это? Что?.. Уберите! – тут же забеспокоился Луганцов, напрасно дергая руками.

- Ш-ш-ш, - Илья провел ладонью по его лицу, а потом начал едва ощутимо целовать, приговаривая: - Это… для того… чтобы ты… наслаждался… и не мешал… нам. Сегодня… все… только… для тебя.

А дальше... спроси кто-нибудь у Никиты, что было дальше, и он не смог бы вразумительно ответить. Столь сильных эмоций и такого всепоглощающего удовольствия он еще никогда не испытывал. Вскоре голос уже охрип от криков и просьб, но ласки все длились и длились, накатывая оглушительными волнами, пока Никиту не смело в водоворот удовольствия, заставляя потерять сознание.

Открыв глаза, он прищурился - настолько болезненным в первое мгновение показался горевший в комнате свет, - а потом разглядел склонившиеся над ним лица, на которых было написано переживание. Влад и Илья действительно волновались за него.

- Ники, скажи, мы не перегнули палку? – голос Влада слегка подрагивал.

Никита в ответ отрицательно покачал головой, а потом все же смог внятно выдавить из себя:

- Изуверы вы. В следующий раз я буду над вами так же издеваться.

- Ну, раз против следующего раза не возражаешь, значит все хорошо, - рассмеялся Илья, а Луганцов прикрыл глаза, чтобы даже случайно не выдать свои мысли.