— Ну, мы набираем команду… Ездим за Претендентами… Нет?

— Да, но главное не это. Конечно — команда, Претенденты… И всё же, Сонни, главное — это ваше обучение. А оно продолжается практически постоянно, оно проявляется даже в мелочах, которых вы и не замечаете. Вы учитесь быть Духами, при этом оставаясь людьми. Вот если бы я отправил вас в Орден, где за вас взялись бы учителя и наставники, всё было бы иначе. Из вас бы сделали Духов — безусловно, но мне нужно, чтобы в вас оставалось человеческое. Мне не нужно, чтобы вы учились по шаблонам Кодекса, зазубривали наизусть азбучные истины, которым лет больше, чем самому Миру людей, нет. Мне нужно, чтобы вы учились у самого Мира, у самого Истока, который незримо течёт вокруг нас, отражаясь и в огоньке фонаря, что светит в слепом переулке, и в свете прожектора, разгоняющего тьму недолгой летней ночи… Каждый из вас — частичка этого Мира, но Мир — это отсвет неоновых реклам в ваших глазах… И когда вы предстанете перед Врагом, я хочу, чтобы вы повергли его всей неиссякаемой силой этого Мира, всей силой Истока, что будет течь через ваши души… А ещё я хочу курить, но это уже так, к слову пришлось, — закончил я, мысленно рассмеявшись выражениям их вытянувшихся физиономий.

Это ничего. Главное до них уже дошло, они его уже поняли, и без моих высокопарных сентенций. Но пусть они запомнят этот момент и этот ночной Город. А они запомнят — из-за нелепой фразы про сигареты, именно из-за неё.

Ларёк, к слову, оказался под боком. Денег, правда, у меня не было. Как поступить?

— Давайте я куплю, Герман Сергеич, — сказал Сонни. — У меня есть деньги.

Я недовольно нахмурился, но выбор был невелик: либо принять его предложение, либо подсунуть продавцу очередную «пустышку». Последнее показалось не очень уместным после моих многомудрых речей, так что я милостиво согласился на предложение Сонни.

— Только какие-нибудь недорогие, типа «Союз-Апполона».

— Хорошо, я сейчас!

Он побежал к ларьку, а спустя минуту вернулся с серебристой пачкой:

— Вот, держите!

— Спасибо, Сантино. Всё, будет у меня теперь вечная пачка.

— А как вы это сделаете? — полюбопытствовал Звезда.

— А почти так же, как и ты: буду воссоздавать сигареты из окурков. Дёшево и сердито. Фактически, достаточно даже одной сигареты.

— Удобно, — рассмеялся Валя. — Хотя ещё удобнее бросить.

— Да что вы ко мне привязались! — возмутился я. — То Маринка, то Эбби, то вы двое.

— А кто такой Эбби? — невинно поинтересовался Сонни, и я осёкся. Ну да, он ведь с Эбби не встречался.

— А, это… Это у Первого такое прозвище, я когда-то придумал. Только никому ни слова, а то он и обидеться может. Это вроде как тайна.

— Не вопрос, Герман Сергеич! Тайна есть тайна.

Я облегчённо вздохнул, закурил и сразу же обнаружил, что сигареты этот работающий в фастфуде адепт здорового образа жизни купил лёгкие! Ну вот и что с таким делать? Ладно, нахаляву и уксус сладкий. Заодно можно потренироваться делать из них обычные, там всего-то нужно концентрации веществ изменить, элементарно.

— А куда мы теперь отправимся? — сонно спросил Валя.

— Весь день прошатались, поди? — Мастер Иллюзий кивнул. Я усмехнулся: — Тогда можно к донье Лукреции завалиться. Правда, Сантино? Или бабушка ругаться будет, что так поздно вернулся?

— Будет, конечно, — обречённо ответил Сонни. — Но я её попробую утихомирить, что-нибудь придумаю.

— Знаешь… Есть у меня ещё один вариант, — пробормотал я задумчиво. — Если хотите, можем отправиться ко мне… В смысле, в мою старую квартиру. Я там, правда, уже не живу, ибо покойникам квартиры не положены. Да и вдова моя там, наверное… Но это ничего, о вдове я позабочусь. Зато там места много, не то что в твоей «двушке», Сонни, уж прости.

— Да что вы! — парень весело рассмеялся. — Конечно она тесная, просто ужас! Я-то привык уже, а вот гостей привести — это проблема. Впрочем, друзей у меня никогда не было, так что обычно и гостей не было тоже.

— Какая-то невесёлая у тебя юность… Ладно, ещё не вечер. Так, а сейчас будет финт ушами…

Я вздохнул и закрыл глаза, мысленно вспоминая дверь своей квартиры — хорошую, добротную стальную дверь, обитую вишнёвым кожзаменителем. Ручка с отделкой «под дерево» привычно легла в ладонь…

— Ой, дверь! — удивился Сонни, рассматривая образовавшуюся посреди тротуара дверь.

— Ты весьма прозорлив, мой юный друг. Но это не простая дверь, — это моя дверь. То есть, бывшая моя… Так, теперь замок…

Замок был кодовый, электронный. Помнится, заядлый консерватор, я долго ворчал по этому поводу, но в нём была встроена какая-то хитроумная сигнализация, которая чуть что вызывала в квартиру наряд ОМОНа. Да и Марина настояла… Короче, в конце концов я сдался.

Введя знакомый код и убедившись в том, что вдова не потрудилась его поменять, я аккуратно открыл дверь и шагнул в темноту квартиры.

Здесь было тихо. Марина либо спала, либо её тут не было. Так или иначе, проход был свободен. Я махнул ребятам: мол, заходите, только тихо. А когда они зашли, закрыл за ними дверь, напоследок удостоверившись в том, что её, неведомо откуда взявшуюся посреди тротуара, никто не заметил.

Потом-то она исчезнет, конечно, когда я её закрою.

«Ждите пока здесь, в прихожей. Я пройдусь по квартире, проверю, на месте ли вдова», передал я бойцам. Бойцы мысленно кивнули.

И я побрёл по коридору, устланному до одури знакомой ковровой дорожкой. А сколько времени-то прошло? Кажется, будто чёртова Вечность, а на деле всего три дня. Ещё и тело, как говорится, остыть не успело. Похороны-то когда были, интересно? Однако какой же всё-таки лох: прогулять свои собственные похороны! Такое раз в жизни бывает, а я прогулял. Обидно, ну да что теперь дёргаться.

В спальне Марины не оказалось. Я немножко похмурился, вспомнив своего «зама» Титова: удалось ли ему завоевать доверие безутешной вдовы моей, или же послан он был далеко и надолго?

Чёрт бы тебя побрал, Кастальский, вместе с твоим цинизмом.

«Кабинет!» — осенила идея. Там же и коньяк, и сигары есть! Вот ведь, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Хотя почему «не было»? Было счастье, просто я дурак. С счастьем всегда так: оно есть, а ты его не замечаешь. А когда до тебя вдруг доходит, обычно бывает поздно.

Да Бог с ним! Там же коньяк и сигары!

Я прошёл до кабинета, осторожно открыл незапертую дверь, вошёл…

Она была там. Марина. Спала на кушетке, завернувшись в мой старый шотландский плед, под которым ей, похоже, было зябко.

Чёрт-чёрт-чёрт. Ну за что мне такое наказание, а? За то, что сволочью «при жизни» был? За то, что и после жизни сволочью остался? А ей за что? Тьфу-ты, пропасть.

«Ребята, проходите в гостиную или на кухню, куда хотите, в общем. На кухне холодильник с продуктами, в гостиной телевизор. Свет включите, если нужен, только шторы задёрните. В гостевой спальне есть две кровати, а сама гостевая спальня — это если через гостиную насквозь пройти. Там дверь будет. В общем, разберётесь».

«А вы?»

«Я? Я в кабинете, но тут Марина спит, так что вы сюда не суйтесь. Я потом приду, позже».