— Тебя Владимир Евгеньевич просит зайти, — сообщил он.

— Сейчас, — прокричала в ответ Маша, у которой все внутри похолодело.

Она перебрала свою нехитрую одежонку: все вещи едва доходили до колен. Мини-мода шествовала по миру, набирая обороты в Москве. «Жаль, что не решилась взять брюки», — подумала Маша. В столице в брюках женщин не пускали ни в одно общественное место, про занятия и речи быть не могло. «Тлетворное влияние Запада», — так охарактеризовали брючную моду комсомольские активисты. Правда, самые смелые девчонки прорывались в брюках на танцы, только потом их демонстративно выводили, что называется, под белые ручки. «Сейчас бы брюки очень пригодились, — с сожалением подумала девушка, — тогда бы ему до меня не добраться». Наивная мысль не оставляла Машу, и она снова взглянула на вешалку. «Тренировочный костюм!» — обрадовалась аквалангистка и тут же облачилась в спортивную форму.

— Это еще что за маскарад? — недовольно поинтересовался профессор, увидев закутанную по уши в теплый шерстяной костюм аспирантку.

— Мне что-то нездоровится, знобит, — пожаловалась Маша, действительно начиная трястись от страха.

— Много времени проводите под водой, — сердито пробурчал Дегтярев. — Вам бы посидеть поработать со мной, оформить на бумаге то, что вы за этот период наработали. Бортовой врач сегодня мне докладывал, что у вас аллергия на какой-то конкретный вид водорослей или на коралловые устрицы.

— Да, — подтвердила Маша, вспомнив, что действительно показывала врачу пятно на бедре, похожее на ожог.

— С этим шутить не стоит, — поучал Дегтярев.

— Да ничего страшного, — испугавшись, что профессор может запретить ей заниматься любимым подводным плаванием, возразила девушка. — Это небольшое пятнышко.

— Тогда давайте выпьем коньячку, — вдруг забыв о Машиных недугах, предложил он.

— Владимир Евгеньевич, я не люблю коньяк, — попробовала было возразить Маша.

Уже опорожнив свою рюмку, Дегтярев ехидно поинтересовался, перейдя на «ты»:

— А я слышал, что в своей компании ты не отказываешься?

«Кто-то донес», — промелькнуло в голове у девушки, но сейчас ей было не до разоблачений.

— Я бы выпила вина. — Маша решила потянуть время.

— Прошу, — с готовностью отозвался он и выудил из шкафа бутылку «Цинандали». — Устраивает?

— Спасибо, — потухнув, поблагодарила Маша и отпила налитое ей вино из бокала.

— Ну, покажи, что у тебя за аллергия. — Профессор вплотную подошел к девушке и попробовал расстегнуть молнию на куртке от тренировочного костюма.

— У меня не здесь, — почти выкрикнула Маша.

— А где? — дыша в лицо коньяком, требовательно наседал профессор.

— На бедре, — еле слышно прошептала она, чувствуя, что на этот раз выкрутиться будет еще сложнее.

— А! — обрадовался профессор. — Давай снимай свои штанишки.

— Вы же не врач, — возмутилась Маша.

— Зато я могу подсказать, какой род водорослей дает такую реакцию, — заявил Дегтярев и резко потянул за резинку на талии.

Не выдержав такого натиска, резинка лопнула, и Маша в одних трусиках, с голыми ногами предстала перед очами пожилого мужчины.

Присев перед ней на колени, Дегтярев обнял ее и принялся целовать голые бедра, царапая жесткой щетиной нежные места.

— Я сделаю для тебя все, — бормотал он, — только не вырывайся, ты будешь моей правой рукой…

Маша с ужасом смотрела на лысину с редким седым зачесом набок, которая мелькала между ее ног.

— Ты божественно красива, не отталкивай меня, — задыхаясь, шептал Дегтярев.

Бокал с вином выпал из рук девушки и со звоном укатился под кровать. Порванные трусики валялись на коврике. От омерзения Маша на какое-то мгновение потеряла контроль, перестав сопротивляться.

Воспользовавшись этим, Дегтярев подтолкнул ее к кровати и с силой запрокинул на спину. Заткнув рот пьяным поцелуем, он вжал ее тяжестью своего тела в жесткий матрас.

На миг освободившись от его мокрых губ, девушка изо всех сил закричала, но шум двигателей заглушил ее.

— Будь умницей, — пробовал уговорить ее профессор, — и ты станешь самой счастливой девушкой… У тебя такая бархатная кожа, тебе уже кто-нибудь говорил об этом?

— Нет, — беспомощно выдохнула Маша, — прошу вас, у меня еще никого не было.

Эти слова еще больше возбудили Дегтярева.

— Не может быть, — пропыхтел он, пытаясь снять с себя брюки, — значит, я буду у тебя первым?

Маша, собрав остатки сил, резко ударила профессора в пах. Когда-то ее научили, как оказывать сопротивление насильнику.

Дегтярев со стоном повалился на бок, схватившись обеими руками за низ живота.

Воспользовавшись минутной заминкой, Маша выскочила из каюты. На ней была только куртка от тренировочного костюма. Трусики и брюки искать не было времени.

«Только бы ни с кем не встретиться», — молила она про себя, пробираясь по коридору. К счастью, ей повезло, и она незаметно проскользнула к себе в каюту. Захлопнув за собой дверь, девушка повалилась на кровать и залилась слезами.

Наутро Маша потихоньку от всех влезла в водолазный костюм и уплыла, не отметившись даже в дежурном журнале. Компас почему-то все время барахлил. Маша тряхнула стрелку, но она застыла как вкопанная. «Черт с ней! — в сердцах подумала девушка. — Я тут ориентируюсь на все сто», — и заплыла в огромный грот. Сказочное морское царство поразило ее необычной подводной фауной и редчайшим видом устриц, которые обычно обитают в теплых водах и должны, по идее, встречаться в Индийском океане. «В крайнем случае, они водятся у берегов Австралии. Некоторые разновидности этих же устриц есть еще в Японии, Мексике и на Гаити, но откуда они здесь?» — удивлялась Маша, припоминая лекции, которые она прилежно посещала, будучи студенткой.

Разломив одну из раковин, девушка застыла в изумлении: внутри пряталась редчайшая дымчатая жемчужина. Она бросилась к следующей — и вновь удача! Маша знала по учебникам, что из сорока устриц посчастливиться может только с одной. Найти «Сокровище русалок» — так у профессиональных охотников называется жемчуг — считалось необыкновенным везением. Хотя процесс образования драгоценного камешка совсем прост: в раковину попадает инородное тело. Это может быть острый гравий, песчинки, мельчайшие насекомые или обломок самой же раковины. Вокруг такого тела формируется жемчужный мешочек и начинает выделяться секрет (перламутр), обволакивающий его. Розовато-белый и золотистый жемчуг наиболее ценен и встречается крайне редко. Но самый из самых — это черный, зарождающийся в особенном виде устриц. Выглядит он серо-дымчатым. Наиболее крупные жемчужины этого вида, найденные однажды в Тихом океане, достигали величины двадцати миллиметров. Один из таких редчайших экземпляров Маше приходилось видеть в музее. Назывался он «Серый кардинал».

Маша разламывала одну за другой раковины — все они оказались с драгоценным содержимым.

«Сколько же его здесь!» — не веря собственным глазам, поражалась молодая ученая. Грот, в который она забралась, был, словно комната сокровищ, усеян удивительными раковинами. А причудливые, неизвестные ей доселе водоросли и кораллы довершали картину волшебной сказки. «Срочно нужно известить об этом открытии коллег», — решила Маша. Увлеченная удачей, она совсем забыла о времени и, взглянув на часы, забеспокоилась: был уже вечер. Вынырнув из грота и покрутившись на одном месте, она вдруг поняла, что сбилась с пути.

Она не могла понять, как же это произошло, ведь ей неоднократно приходилось обследовать этот участок океана. Но сейчас девушка не обнаружила отметин, которые обычно делают аквалангисты, опускаясь на незнакомые глубины. Мысленно представив карту, Маша на миг ужаснулась, решив, что нарушила строгий приказ Дегтярева и случайно попала в зону Бермудов. «Возможно, этим объясняются все чудеса», — подумала она, и одновременно ее охватил страх. Чтобы сориентироваться, Маша собралась всплыть. Она сделала резкое движение и в ту же минуту зацепилась баллонами с кислородом, прикрепленными на спине, за что-то острое.