На лестнице послышались торопливые шаги и вскоре на площадке появилась Кэрол, звеня ключами, зажатыми в руке.

— Не пойму, зачем ты их переложила, мама, — сказала она по пути, — мне пришлось долго их искать.

— Я их не перекладывала, — возразила Вайолет.

— Ну, а кто тогда это сделал? В доме больше никого нет.

— Я знаю, но я их не перекладывала.

— Ты просто забыла об этом, — хмыкнула Бекки, — ладно, хватит спорить. Давай ключи, Кэрол, иначе мы здесь заночуем.

Она достаточно скоро обнаружила необходимый ключ и вставила его в замочную скважину. Ключ поворачивался с натугой, говорящей о том, что этим ключом не пользовались очень давно.

— Хорошо, что вообще открылся, — заметила Бекки, — насколько я понимаю, здесь очень давно никто не жил.

— Пятьдесят лет, — пояснила Вайолет.

— Ну, тогда это просто чудо.

Подруга потянула за ручку двери, открывая ее. Послышался громкий скрип и с потолка посыпалась какая-то труха прямо им на головы.

— Фу, — поморщилась Вайолет, — одна и та же гадость. Как мне это надоело.

— А чего ты ожидала? — приподняла брови Бекки, водя лучом фонаря по стенам, — за пятьдесят лет тут все станет трухой.

Они вошли вовнутрь. Вайолет тоже включила фонарик и осветила пространство перед собой. Чердак был куда более пыльным, чем остальные помещения дома, вот, что она обнаружила прежде всего. Все стены были затянуты паутиной. Пыль стояла даже в воздухе, потревоженная вторжением. У Вайолет засвербело в носу, она зажмурилась и громко чихнула. Кэрол засмеялась и чихнула тоже. Одна Бекки воздержалась от чихания, просто зажав нос пальцами и деловито шагнув вперед.

— Очень большой и запущенный, — сказала она.

— А что здесь не запущено? — пожала плечами Вайолет сдавленным голосом и снова чихнула, — господи, да что же это?

— Это пыль. Полувековая пыль, только и всего.

Она по примеру подруги тоже зажала нос, стараясь не чихать больше и дышать только ртом. Это оказалось очень неприятно, но другого выхода не было. Бекки направилась к окну и пару минут возилась с щеколдами, которые столь крепко сидели в своих пазах, что вытащить их оттуда оказалось сложным делом. Но Ребекка Винсент справлялась и не с такими трудностями. Окно скоро поддалось и на чердак хлынул поток свежего воздуха, разгоняя затхлость.

— Сейчас все пройдет, — заметила женщина, — да, судя только по чердаку, здесь очень много работы. Завтра же позвоню своему подрядчику, и он приедет, чтобы осмотреть весь дом и прикинуть объем работ. Полагаю, ремонт займет не один месяц.

— Отлично, — поморщилась Вайолет, — я уже чувствую, как меня охватывает энтузиазм.

— Да, конечно, — фыркнула Бекки, — ну-с, посмотрим, что тут есть.

Она сделала еще пару шагов вперед. На чердаке был склад старой мебели и других предметов, давно вышедших из употребления. Поломанные стулья, кресла, огромные шкафы, какой-то покосившийся стол, а также всевозможные ящики и коробки. В углу стоял огромный сундук.

— О-о, — протянула Кэрол, забывая и пыли и поспешно подходя к нему, — смотрите, что тут! Какая интересная штука! Давайте посмотрим, что здесь лежит.

— Что там может лежать? — Бекки пожала плечами, — какой-нибудь старый хлам.

— Хлам хламу рознь, — отозвалась Вайолет, подходя к дочери, — ну-ка, откроем.

Она попыталась приподнять крышку сундука, но та оказалась неожиданно тяжелой. Кэрол поспешила ей на помощь, но толку от нее было немного. Бекки пару минут понаблюдала за их потугами, потом усмехнулась и шагнула к ним.

Втроем они наконец справились и подняли крышку, которая поддалась с раздражающим, но вполне уже привычным скрипом. Из сундука пахнуло плесенью, слежавшимися вещами и, конечно, пылью.

— Наслаждайтесь, — заметила Бекки, сделав широкий жест рукой, — не пойму только, что здесь может быть интересного.

— О-о, — Вайолет наклонилась над сундуком, оглядывая его содержимое, — сколько здесь бумаги!

Она была совершенно права. Сундук почти наполовину был заполнен пожелтевшими пачками бумаги. Там были счета, письма, старые газеты, даже книги и тому подобное. Причем, даже на первый взгляд можно было заметить, что кое-какие бумаги написаны не только от руки, но выцветшими чернилами, то есть в то время, когда еще не придумали шариковых ручек.

Кэрол разочарованно вздохнула, потеряв всяческий интерес к сундуку.

— Ну и вонь! — поморщилась Бекки, скорчив презрительную гримасу, — что ты на это уставилась, Вай? Это всего лишь старый хлам, который нужно сжечь.

— Нет, ни в коем случае, — возразила подруга, сверкая глазами, — ведь это же самая настоящая история! Только представь, сколько интересного можно узнать, если прочесть все это!

— Никогда не была любительницей истории, — Бекки пожала плечами, — но не спорю, если тебе это интересно, то займись. Хотя я просто не представляю, как ты сумеешь разобрать здесь что-либо.

— Я думала, здесь другое, — сказала Кэрол.

— Ты, конечно, думала, что здесь золото и бриллианты, — пошутила Бекки, — сокровища. Да, Кэрол?

— Ну-у…, - протянула девочка, которая именно так и думала, хотя в свои восемь лет уже понимала, что таких чудес на свете не бывает, — я думала, тут какие-нибудь вещи.

— Тебе мало вещей здесь? — Бекки повела рукой, — смотри, если это барахло тебе интересно…

— Нет. Я думала, тут что-то вроде той шкатулки, которую мы нашли на третьем этаже.

— Какой шкатулки?

— Да! — вспомнила Вайолет, отрываясь от милых ее сердцу бумаг, — совсем забыла тебе сказать, Бек. На третьем этаже Кэрол нашла забавную вещицу. Симпатичная такая шкатулочка, правда, механизм там почти испортился, не играет, а хрипит, но там очаровательная миниатюра. Дама в одежде девятнадцатого века. Такая шляпа с перьями, — женщина показала руками над своей головой, что, вероятно, должно было означать каскад перьев, — я ее тебе непременно покажу.

— Это уже интереснее, — сказала Бекки, — может быть, ты оставишь это, Вай? В такой темноте все равно ничего не разглядишь.

— Да, разумеется, — Вайолет опустила крышку сундука, — пойдем вниз? Кэрол?

— Пойдем, мамочка, — согласилась девочка.

Заперев чердак, они спустились на первый этаж, освещая себе путь фонариками, так как на лестнице было гораздо темнее, чем в остальных помещениях дома.

— Осторожно, эти противные ступеньки такие ненадежные, — предупредила Вайолет по пути.

— Понятно. Ты уже умудрилась с них грохнуться, — и Бекки рассмеялась.

— Не вижу ничего смешного, — насупилась подруга.

— Ну, ладно, ладно, я пошутила. Я просто имею в виду то, что на свете осталось не так много мест, где ты еще не падала. Да, кстати, отсюда открывается потрясающий вид на холл. Очень красиво. Да, здесь будет замечательно, если как следует поработать.

— Я пойду принесу шкатулку, — сказала Кэрол, так как разговоры о ремонте ее интересовали столь же сильно, как и Вайолет, — да, мам?

— Конечно. Только осторожно, там темно. Возьми фонарик.

Девочка взяла из рук матери фонарик и убежала. Бекки села на стул, осматриваясь и все больше находя, что дом, приобретенный подругой, стоит своих денег даже если вспомнить о ремонте.

— Насколько я понимаю, тебе его продали очень дешево, — заметила она, — и сейчас меня это не удивляет. Если посчитать, во сколько тебе обойдется ремонт, сумма получится довольно кругленькой.

— Я об этом уже думала, — признала Вайолет, — я вообще не хотела покупать этот дом. Но Энди… Он ему очень понравился. Он так настаивал…, - она вздохнула.

— Ясно, — кратко отозвалась Бекки.

Она старалась избегать разговоров о муже подруги, так как полагала, что эта тема не слишком удачная. Тем более, если учесть, что после его смерти прошло не так много времени.

Кэрол вернулась скоро, держа в руках черную лакированную шкатулку, которую Бекки заметила издалека.

— Вот, — произнесла девочка с торжеством.

— Интересно, — заметила Бекки, взяв ее и рассматривая, — какая забавная штука. Как она открывается?

— Там внизу кнопка, — пояснила Вайолет, наученная опытом.

Женщина перевернула шкатулку и отыскала необходимую кнопку. Крышка вновь медленно открылась и зазвучала мелодия.

— Ты права, — поморщилась Бекки, — отвратительное звучание. И даже не знаю, можно ли ее отремонтировать. Правда, в крайнем случае, можно совсем прекратить его. Ну, и где ваша милашка — очаровашка? А, вот, вижу.