Торговля и банковская деятельность в XII в. ценились византийской элитой не более, чем в предшествующий период. Благодаря этому итальянские торговые города могли вторгаться в эти сферы, быстро расширяя свое богатство и влияние. Византийское общество развивалось на своей традиционной основе, а тем временем средиземноморский рынок, связывавший между собой Запад и Восток, быстро развивался при активном участии Венеции и Генуи, процветание и мощь которых зависели в основном от развития этого рынка. Изгнание из Византии венецианских торговцев при Мануиле I (в 1171 г.) оказало резко отрицательное влияние на экономику Венеции; за этим последовал крестовый поход против Византии и падение Константинополя. Внутренняя борьба в Генуе в тот же период велась за право различных групп господствовать на средиземноморском рынке, играя роль посредника между Востоком и Западом и вмешиваясь в борьбу между византийскими и германскими императорами.

Монетная реформа Алексея I, вызванная финансовым кризисом второй половины XI в., облегчила повседневные финансовые сделки. Вместе с тем эта реформа наряду с оживлением внешней торговли облегчила ускоренное проникновение иностранцев в византийскую экономику. С конца XII в. начинается экспансия в Византию венецианских и генуэзских купцов и предпринимателей. Это было связано с обеспокоенностью византийского правительства политическими интригами германского императора Фридриха Барбароссы, в связи с чем оно искало потенциальных союзников на случай осложнения взаимоотношений с этим государем. Концессии, пожалованные итальянцам византийским правительством, отражают и его существенную роль в экономике, сохранившуюся в этот период, и умение использовать в своих целях вражду между Венецией и Генуей.

События 1204 г. окончательно разрушили традиционный порядок в Византии. С 1261 г., когда была восстановлена империя с центром в Константинополе, ее правители столкнулись с принципиально новой внутриполитической и внешнеполитической реальностью. Они располагали гораздо меньшими, чем прежде, доходами со значительно сократившейся территории, которая продолжала сокращаться, и у них не было военного флота, способного защитить интересы империи. Теперь налоги на торговлю играли все большую роль как источник государственных доходов. Но традиционная элита продолжала в большинстве своем жить за счет земельной ренты, а государство было не способно конкурировать с итальянским коммерческим капиталом. В середине XIV в. император Иоанн VI попытался пополнить доходы империи, дав византийским купцам определенные налоговые льготы за счет генуэзских негоциантов, но генуэзцам удалось расстроить эти планы, поскольку они могли теперь влиять на политику императоров, опираясь на свою военно-морскую мощь. Этот план сам по себе показывает возросшую важность доходов от внешней торговли в период, когда территория империи значительно сократилась. Но в это время было поздно менять сложившийся тип торговли на принципиально иной. За небольшим исключением, византийцы играли в торговле подчиненную роль по отношению к итальянцам, выступая либо как младшие партнеры, либо как посредники. Лишь очень редко они становились финансистами или банкирами, и то скорее второстепенными. В результате влияние итальянского капитала на экономику Византии быстро возрастало, а роль государства в регулировании экономки сходила на нет.

По мере развития этих процессов экономика итальянских городов-государств, торговавших с Византией и через ее посредство с другими странами, быстро развивалась, но при этом росла и зависимость внутреннего положения в этих городах от внешней торговли. Византия и другие государства, образовавшиеся в регионе после 1204 г., оказались неспособны конкурировать с итальянцами. Однако роль торговли в византийском мире росла, и ее неконтролируемое развитие угрожало не только стремлениям государства сохранить контроль за накоплением и распределением общественного богатства, но и особому положению византийской земельной аристократии.

Первый период подъема коммерческой торговли в Византии относится к середине XI в. Но при Алексее I происходит восстановление ограничений, связанных с государственным контролем над экономикой и восстановлением влияния чиновничьей элиты. Это была необходимость, встававшая перед любой центральной властью в империи, которая стремилась к восстановлению политической и экономической стабильности, поскольку это была, так или иначе, но единственная модель, с помощью которой можно было управлять страной. К ней прибегали и после кризиса VII–VIII вв., и в XII в., в эпоху преобразований, проведенных Комниными с целью «восстановления старого порядка». Но в новых исторических условиях такое «восстановление порядка» должно было привести к другим реальным результатам.

После X–XI вв. фискальный аппарат империи стал более усложненным. Государству нужны были все новые доходы, чтобы оно могло нормально функционировать. Крупные землевладельцы и знать стремились соперничать с государством в борьбе за власть и богатство, хотя делалось это, конечно, не всегда явно. Именно борьба между государством и магнатами, на местах или в столице, принимавшая различные формы политического противостояния, определяла круг возможностей реорганизации фискального и административного аппарата, проводимой императорами XI–XII вв. В этот период в провинциях сложился тип землевладельческой знати, которая существовала за счет земельной ренты, но стремилась при этом жить в столице.

При всё возрастающем влиянии иностранных купцов и финансистов на экономику, да и на политику Византии, не их влияние подорвало центральную имперскую власть. Решающую роль здесь сыграли противоречия между самой центральной властью с ее фискальным аппаратом и знатью в центре и в провинциях. Эти противоречия определили кризис, который непосредственно предшествовал Четвертому крестовому походу. Но после него торговля в Восточном Средиземноморье оказалось под полным контролем итальянских купцов, когда византийские торговцы играли подчиненную или посредническую роль. По мере сокращения территории Византии главным источником доходов все больше становилась торговля, а не землевладение. В последний период существования империи роль правительства в экономике существенно снизилась.

Как уже говорилось в предыдущей главе, основой богатств империи было сельское общество и сельскохозяйственное производство, из которого государство и частные землевладельцы извлекали доход в виде налогов или ренты. Но крестьянство не имело в государственной власти и административной жизни империи своей доли, сколько-нибудь сравнимой с создаваемым им общественным богатством. Люди крестьянского происхождения могли надеяться на участие в политической жизни, только вступив в армию и участвуя в каком-то военно-политическом движении, или когда они попадали в окружение того или иного магната или придворного. Были, конечно, и исключения, но они и получили известность именно благодаря своей исключительности. Византийское общество и культура были глубоко иерархичны. В этой иерархии каждая общественная группа имела свою роль, и сама эта иерархия была освящена, как данная свыше. В Византии в ходу было сравнение общества с телом, в котором крестьянству отводилась роль ног и туловища, призванных поддерживать и питать руки (военное сословие) и голову (императорская власть). В этом сравнении не было места знати, поскольку считалось, что ее интересы, по крайней мере теоретически, идентичны интересам государства. На деле знать была разнородным слоем, состоявшим из разных кланов, с присущими им интересами, которые выражались в разные периоды открыто или подспудно и оказывали значительное влияние на всю государственную и политическую жизнь империи.