— Как скажешь, — едва слышно пробормотал плетущий. — Я сейчас чувствую себя совершенно пьяным, готов с тобой в чём угодно согласиться и что угодно для тебя сделать!

— Это нормально, — с умным видом успокоила его я. — Эйфория на фоне нормализующегося кровообращения, да и потоки энергии восстанавливаются; оно тебя так давно грызло, и ты так к нему привык, что теперь…

Дальше слушать мужчина не стал; кажется, теоретическая база его сейчас интересовала меньше всего. Вместо этого он чуть отстранился и закрыл мне рот поцелуем. А я, честно говоря, совершенно не возражала.

— Ага, попались! — внезапный возглас практически над головой заставил нас обоих дёрнуться и, едва не подпрыгнув на месте, ошарашенно уставиться на нежданного гостя.

— Что ты здесь делаешь?! — испуганно выдохнула я, разглядывая визитёра, поспешно выпутываясь из объятий Кая и стремительно краснея.

— Ну-ка, иди сюда, малолетняя паразитка! — прошипел мужчина, бросаясь мне наперерез и одним ловким движением скручивая. Моя голова оказалась плотно зажата у него под мышкой.

— Пусти! Ай! Ну не надо, ну я же нечаянно! — заверещала я и забилась, потому что свободной рукой он начал меня безжалостно щекотать.

— Будешь ещё маму пугать? Будешь ещё пропадать, тебя спрашивают?!

— Какого дохлого стервятника?! — а это уже очнулся плетущий. Мне было не видно, я находилась к нему спиной, но судя по звуку, он поднялся на ноги.

— А ты, мальчик, вообще не лезь. Сейчас я и до тебя доберусь; взял моду, к ребёнку приставать!

— Папа, не трогай его! — уже всерьёз перепугалась я. Беспокойство добавило сил и ловкости, и я сумела вывернуться из захвата. — Он не виноват!

— Папа?! — растерянно воскликнул Кай, но его пока оставили без внимания.

— Как он не виноват, я только что наблюдал, — возмущённо фыркнул отец. — Ты не хахаля отмазывай, ты давай извиняйся и клянись, что сама ни в чём не виновата, и вообще это случайно получилось! — проворчал он, пристально разглядывая меня. В отцовских настроениях я разбиралась отлично, и понимала: сейчас он не дурачится, а убийственно серьёзен.

— Пап, прости, — смущённо шмыгнула носом я. — Я правда случайно сбежала так далеко, сама не знаю, как получилось. А потом не стала с вами связываться, потому что боялась, что и вас… как Тура.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — усмехнулся тот, привлекая меня в объятья. — То есть, мою дочку с зятем убили, а я по твоей логике должен молча утереться? — и улыбка стала такая… нехорошая. У папы вообще лицо специфическое, а когда он вот так улыбается, у меня возникает огромное желание оказаться от него как можно дальше.

— Папа, там хоть кто-то выжил? — с замиранием сердца уточнила я.

— Кто-то выжил, — неопределённо откликнулся он. — Ладно, оставим тела моих врагов гнить там, где они лежат. Мне больше интересно, как именно ты умудрилась воскреснуть? И с кавалером познакомь уже, а то неровен час он на меня с кулаками бросится.

— Воскреснуть?! — только и сумела уточнить я, вытаращившись на плетущего. Тот, ещё не вполне отошедший от первого потрясения, теперь пытался осознать существование такого во всех отношениях уникального существа, как мой родитель. Выглядел мужчина совершенно ошарашенным и находился, кажется, в глубоком шоке. В ответ на мой вопрос он только неопределённо пожал плечами, явно с огромным трудом перевёл взгляд на меня и недоверчиво уточнил.

— Вот это — твой отец?

— Ну да, — смущённо хмыкнула я. — Но ты не пугайся, он у меня нормальный и даже обычно безобидный, — я покровительственно похлопала папу по плечу, а тот согласно улыбнулся. Ну, то есть, я предпочла истолковать этот клыкастый оскал именно так.

— М-м, а как знакомо у вас тут пахнет! — вдруг оживился отец, полуприкрыв глаза и шумно втягивая носом воздух. Как загипнотизированный, сделал два шага в сторону плетущего и удовлетворённо хмыкнул. — Не подсказывайте, я сам догадаюсь! Проклятье. Застарелое. Посмертное. С вашего позволения, даже рискну процитировать примерный текст. «Чтоб у тебя…»

— Папа! — перебила я. — Сколько раз можно повторять, тебе нельзя произносить проклятья! Ты помнишь, чем это в прошлый раз закончилось?! Сейчас мамы с полным Кругом под рукой нет, а я одна точно не осилю нейтрализовать последствия!

— Да ладно, — заметно смутился он. — В прошлый раз я в сердцах сказал, а тут просто цитата… Ладно, не буду выпендриваться. Хороший парень, жалко.

— В общем, знакомьтесь. Папа, это Кай, он оборотень и по совместительству мастер нитей. То есть, почти как мастер зеркал, но занимается…

— Я догадался, — отмахнулся от меня отец, с усилившимся любопытством разглядывая плетущего. — Ванлар Таюр, отец Ёжика, — и он протянул Каю ладонь. Я хотела предупредить, но не успела — оборотень уже ответил на рукопожатие. Короткий рывок, и отец свободной рукой слегка прихватил оппонента за шею, притягивая поближе, и, закрыв глаза, принялся сосредоточенно обнюхивать его шею и плечо. Кай бросил на меня весьма ошарашенный взгляд, а я вымученно улыбнулась.

— Я запомнил тебя, — проговорил Таюр чужим бесстрастным голосом, и открытые в этот момент глаза напоминали две льдинки. Потом дракон моргнул, и взгляд стал нормальным. — Ладно, а теперь давайте знакомиться подробнее. Ёж, успокой парня, а то он, по-моему, уже готов сбежать. А мне он нравится, берём! — сообщил он и спокойно ушёл в ванную комнату.

— Что это? — только и сумел проговорить Кай, разглядывая меня с настороженностью.

— Это папа, — смутилась я. — К нему надо привыкнуть, а так вообще он хороший.

— Мне кажется, у него что-то с головой, — нервно хмыкнул плетущий, пытаясь взять себя в руки.

— Честно говоря, у него, по сравнению с остальными, всё совершенно нормально, — вздохнула я. И тут же, поймав очень задумчивый взгляд оборотня, поспешила пояснить. — Папа у меня не обычный дракон, он… Таюр. «Преследующий». В нашем роду в своё время здорово отметился сам Дракон, а он… Так, нет, опять получается не с начала. Давай присядем, и я начну с физиологии.

Мы рядком уселись на краю кровати, и я начала лекцию.

Драконы никогда не заводят детей во второй ипостаси, на это наложено продиктованное практическими соображениями табу; просто потому, что такие дети получаются умственно неполноценными, с отклонениями. И все стараются соблюдать этот закон — кто в здравом уме захочет породить на свет несчастное больное существо? А вот одной из женщин много лет назад «посчастливилось» наткнуться на Дракона собственной персоной. Того самого, который первозданный дух и покровитель мудрости, и у которого человеческого облика никогда не было. Вот в результате этой встречи и… появился Таюр. Ребёнок родился по-своему гениальным, но со странностями, и плюс к тому — с особым даром. Странным, мало подходящим сыну воплощения мудрости под лунами.

С тех пор раз в несколько поколений в роду Таюр рождается мальчик, дар и предназначение которого — не давать драконам свернуть с истинного пути. То есть, это только звучит так красиво, а фактически Таюр вмешивается только тогда, когда шансов на разрешение ситуациями другими путями просто нет, и решает проблему радикально, попросту вырезая всех виновных. Нюанс в том, что права на ошибку у него нет: после убийства непричастного, невиновного и неопасного, откат выжигает совершившему ошибку мозг, превращая того в пускающего слюни идиота. Судя по тому, что папа вполне в своём уме, — во всяком случае, не меньше, чем бывает обычно, — те, кто устранил Тура, серьёзно зарвались. Особых иллюзий по поводу их судьбы я не питала.

— И что, эти придурки рискнули попытаться убить тебя при таком папаше? — озадаченно хмыкнул Кай. Но, впрочем, особенно напуганным он не выглядел, что меня успокоило.

— Это очень скользкий момент. Вполне могло статься, что он не имел права вмешиваться, и эти типы решили рискнуть во благо всех драконов. Только, как оказалось, благо это состоит совсем не в том, о чём они думали. К таким, как отец, вообще довольно своеобразное отношение. Их опасаются, но как диких не вполне разумных животных. То есть, напрямую задевать не рискуют, но всерьёз в их могущество никто не верит. А между тем убийца, вставший на след, практически неуязвим.