Впрочем, у матери было множество поводов для упреков. Особенно, после того, как умер отец. Женщина вдруг решила, что теперь обязана воспитывать дочь за двоих, что немало противоречило логике, потому что раньше воспитанием дочери она занималась исключительно в одиночестве. Отец не прилагал к этому никаких усилий, у него были другие, более важные проблемы. К примеру, потребление горячительных напитков в больших количествах. Правда, иногда, придя домой в сильнейшем подпитии, он замечал свое чадо и громко требовал, стуча кулаком по столу: «А ну, неси дневник, двоечница!» Этот упрек был совершенно несправедлив, так как Лера училась хорошо и даже четверки в дневнике мелькали очень редко. Но девочка не спорила и несла дневник, пусть папочка порадуется и заодно убедится, что ошибся. Но отец никогда не признавал свои ошибки. Напротив, он думал, что всегда и во всем прав, а все остальные либо ошибаются, либо спорят специально, ему назло.

Жизнь в одном доме с запойным алкоголиком — не сахар и Лера в этом убедилась за четырнадцать с лишним лет. Так что, мать с полным основанием могла утверждать, что после его смерти стало куда спокойнее, никто не трепал нервы, не пропивал зарплату и не тащил из дома все, что подворачивалось под руку.

— Ты чего? — раздался сонный голос Лены с кровати, — ревешь, что ли? С Вадькой поругалась?

— Вадька — козел, — заявила Лера, пытаясь сдержать дрожь, — да и причем тут он? Лена, я такое видела, я…, - она посильнее стиснула зубы, забыв про зажженную сигарету и перекусила фильтр напополам.

Сигарета упала ей на колени, и девушка подпрыгнула от ожога.

— Ай!

— Перестань прыгать, — Лена уже встала с постели и подойдя к ней, выкинула сигарету в окно, — что с тобой? Ты вся трясешься.

— Я видела такое…, - свистящим шепотом повторила Лера, глаза у нее при этом были огромными, в пол лица, — в парке.

— Может, тебе водки налить? — деловито осведомилась соседка.

— Ненавиж-жу вод-дку. Д-дай вод-ды.

Лена, не споря, налила в стакан воды из чайника и протянула ей. Жидкость тут же опасно заколебалась, потом расплескалась, почти половина вылилась Лере на колени, но она все же умудрилась донести стакан до рта и сделать пару глотков — все, что оставалось. Неизвестно почему, но ей в самом деле стало легче. Дрожь немного поутихла.

— Ну, — продолжала Лена, забирая у нее стакан, — что такого ты видела в парке? Привидение?

— Если бы, — выдохнула Лера, — девчонку убили. Какой-то мужик задушил ее насмерть. З-з-з, — вновь затряслась она.

— Да ты что?! — ахнула Лена, — шуточки у тебя!

— Какие шутки? Я под скамейкой валялась, всю грязь на себя собрала. Вот, смотри, — она вытянула вперед руки.

Соседка окинула взглядом конечности, покрытые темной грязью и сказала:

— Иди помойся.

— Я боюсь, — Лера замотала головой, — там темно.

Лена нахмурилась, не сводя с нее взгляда, прикидывая в уме, может ли это быть шуткой. Но трясущаяся, бледная как смерть девушка, вздрагивающая на подоконнике с глазами, полными ужаса, никак не походила на шутницу.

— Кто понес тебя через парк? — наконец возмутилась она, — спятила? В такое время! Да там черт знает, что может случиться.

— Угу, — кивнула Лера, обхватывая себя руками, — брр, как холодно.

— Ладно, — соседка взяла ее за руку, — пойдем вместе. Хоть руки помой.

Лера не без некоторого сопротивления позволила стащить себя с подоконника и пошла с ней к умывальнику. Она помыла руки и лицо, смывая с себя грязь и косметику.

Вернувшись в комнату, она первым делом заперла дверь и забралась с ногами на постель.

— Воды дать? — спросила Лена.

Лера молча помотала головой из стороны в сторону.

— Тогда спи давай. Завтра в университет. Забыла?

— Не могу я спать, — отозвалась девушка, хотя все-таки легла и укрылась одеялом, — как вспомню ту жуть, так просто колотит.

— Все-таки, тебе нужно выпить.

— Нет.

— Ну, как знаешь.

Лена легла на свою кровать, вздохнула и закрыла глаза. Через минуту она уже спала.

Лера же всю ночь не сомкнула глаз. Она несколько раз вставала, курила в форточку, пила воду, выпила даже две таблетки снотворного. Но сон не приходил.

Наутро она чувствовала себя страшно разбитой. Помывшись и кое-как одевшись, она вместе с Леной отправилась в университет. Но сидя на парах, ничего не слышала, смотрела в одну точку, закусив губу. Лена пыталась ее растормошить, но успеха не имела. Даже пришедший с повинной Вадим не произвел на Леру никакого впечатления. Она смотрела сквозь него, не меняя выражения лица.

— Ты злишься, да? — спросил он виновато, — ну прости, Лер, я не хотел.

Лена с интересом наблюдала за этим, ожидая продолжения. Может быть, Лера треснет его по носу учебником? Вот было бы забавно! Но Лера не сделала ничего подобного. Она моргнула пару раз, а потом пригляделась, словно только сейчас рассмотрела, кто перед ней.

— Слышишь, Лера, — продолжал Вадим, — что ты так смотришь?

— А, это ты, — произнесла та лишенным всякого выражения голосом, — отойди, сделай милость. Ты мешаешь.

— Но Лера, ты чего?

— Ты глухой? — высунулась Лена, — не лезь к ней, не видишь, она расстроена твоими выкрутасами. Попозже попробуй, понял?

Вадим кивнул и отошел. Ему было даже приятно, что Лера так переживает из-за него. Он бы здорово огорчился, если б узнал, что она почти забыла о его существовании.

Удрав с последней пары, Лера, не попрощавшись и не предупредив соседку, села в автобус, едущий в противоположный конец города. Через сорок минут она уже шла по улице, изредка спотыкаясь о мелкие камешки, намертво вкрапленные в асфальт и тихо ругаясь про себя. Остановившись у обшарпанной пятиэтажки, поднялась на третий этаж и позвонила. Ей долго не открывали. Потом послышались шаги, загремели ключи, открылась железная дверь и наружу просунулась встрепанная голова.

— Привет, Стас, — сказала Лера, — все спишь?

— Привет, Лерка. Входи.

Ее старый школьный приятель Стас Кравцов, ранее живший в одном с ней городе, доме и подъезде, лет пять назад переехал в этот административный центр, купил квартиру и занялся бизнесом. Лера даже не знала толком, чем он занимался, что-то покупал, продавал и снова покупал, в общем, крутился, как многие в наше время. С Лерой его связывали прочные дружественные или даже родственные узы, он знал ее с детства и привык считать едва ли не своей младшей сестренкой.

Лера вошла в коридор, оглянувшись и проследив за тем, как друг запирает дверь.

— Ой, Стас, — начала она, — у меня такое случилось!

— Деньги украли? — спросил он, поворачиваясь к ней.

— Нет. Ну, не могут же у меня постоянно деньги красть.

— Уже раза четыре на моей памяти, — Стас фыркнул, — ладно, пойдем, кофейку попьем, расскажешь.

Они прошли на кухню. Пока Стас включал чайник, доставал конфеты, хлеб и колбасу, Лера, закурив, рассказала ему все, что с ней произошло вчера. Друг молча слушал, занимаясь своим делом. Налив кофе в чашки, он пододвинул одну к ней, сел на стул и сунул в рот конфету.

— Да-а, — протянул он, жуя, — мрачная история. Самому страшно стало. Тебе здорово повезло, Лерка, что этот тип тебя не заметил.

— Ох, — вздрогнула она, поежившись, — это был кошмар. Я сама боялась этого до дрожи.

— Ты шла прямо за этой девчонкой, так?

— Ну, в нескольких шагах, примерно в десяти. Но когда это случилось, перед нами как раз возникла большая ветка, это около скамейки. Должно быть, он не заметил…

— А может быть, он решил оставить тебя, так сказать, на закуску? — тревожно глянул на нее Стас, — но ты исчезла, и он подумал, что сбежала. Блин, Лерка, ты в рубашке родилась.

Лера схватила с тарелки кусок колбасы и откусила довольно большой кусок.

— Даже думать об этом не желаю, — невнятно отозвалась она, — я и так всю ночь от страха не спала. Стас, а у тебя газеты сегодняшней нет?

— Не знаю. В ящике, наверно. А зачем тебе? — он понял, зачем и встал, — посиди тут. Я сейчас схожу и принесу.

Пока Стас ходил в подъезд, Лера методично уничтожала все, что выставил на стол гостеприимный друг. Когда он вернулся, она уже доедала курицу-гриль.

— Эй, — Стас остановил ее, — сейчас ты лопнешь, а мне даже отойти некуда.

В самом деле, кухонька у него была крошечная, там с трудом могли разместиться двое.