С тех пор, как Алекта назначили регентом, леди Калиста стала его любовницей. Кое-кто поговаривал, мол, Алект даже сделал ей предложение, но она ему отказала. Она была главной хозяйкой столицы, верховным судьей в вопросах стиля, щедрой покровительницей искусств… и агентом Атлантиды.

Алект отвесил поклон. Леди Калиста присела в реверансе.

– Чему я обязан удовольствием от вашего визита? – спросил Тит, не предложив им ни присесть, ни освежиться.

Прямота принца удивила Алекта. Не имея желания вступать в конфронтации и любого рода споры, регент перевел взгляд на любовницу.

Леди Калиста улыбнулась. Ходили слухи, что любовные письма ей и по сей день привозили целыми тачками. В ее улыбке наличествовала изрядная доля мастерства. Эта улыбка могла заставить мальчишку, ничего не сделавшего в своей жизни, почувствовать себя опытным и важным… даже зрелым.

Тит ощутил лишь отвращение – вероятнее всего, именно леди Калиста предала его мать, сообщив инквизитору о тайном участии принцессы в Январском восстании.

– Мы получили записку от инквизитора, – пояснила леди Калиста приятным полушепотом. – Ее превосходительство озабочена тем, что редко вас видит. Вы ей довольно сильно нравитесь, ваше высочество.

Тит закатил глаза:

– Она слишком много о себе воображает. Какое мне дело, любит она меня или нет? Она была никем, прежде чем Лиходей вытащил ее из безвестности.

– Однако сейчас она инквизитор и может доставить массу неприятностей.

– С чего бы ей это делать? Она хочет спровоцировать новое восстание?

При слове «восстание» улыбка леди Калисты слегка поблекла, но тут же вновь стала теплой и участливой.

– Разумеется, она этого не хочет, ваше высочество. Как только вы достигнете совершеннолетия, вам придется часто с ней встречаться. Она надеется на вежливое, продуктивное и взаимовыгодное сотрудничество.

– Я высоко ценю вашу дипломатичность, – отозвался Тит, – однако не вижу смысла в приукрашивании действительности. Я терпеть не могу эту выскочку, а она завидует мне и таит на меня обиды. Сберегите мое время и скажите, чего она хочет на самом деле.

Услышав эту речь, Алект поперхнулся и закашлялся. Сам он никогда не испытывал проблем с выказыванием инквизитору почтения. У регента плохо получалось удерживать власть в своих руках, но он стремился к наделенным ею людям, словно виноградная лоза, что тянется к опоре. И, будучи по сути своей паразитом, Алект, по всей вероятности, становился лишь счастливее по мере увеличения инквизиторской власти.

Следующая улыбка леди Калисты получилась натянутой. Неужели инквизитор скверно с ней обходилась? Обычно улыбки регентовой любовницы выглядели совершенно естественно.

– Инквизитору хотелось бы обсудить с вами то, что вы видели сегодня днем.

– Ничего я не видел – я же уже ей говорил.

– Тем не менее она полагает, что с ее помощью вы могли бы припомнить еще что-нибудь.

– И я по-прежнему смогу самостоятельно ходить в туалет после того, как оправлюсь от ее «помощи»?

Методы инквизитора повсеместно внушали ужас.

– Уверена, она обойдется с вами с предельной учтивостью и предупредительностью, сир.

Тит обдумал свое положение. Он должен безотлагательно покинуть замок. И все же инквизитора тоже надо как-то умиротворить.

– Через несколько дней состоится ваш весенний раут. Я буду присутствовать там в качестве почетного гостя. Вы можете пригласить инквизитора. Во время раута я предоставлю ей короткую аудиенцию.

На протяжении года принц выступал на различных государственных и благотворительных приемах, которые обычно были посвящены детям и молодежи. Раут немного отличался от подобных мероприятий, но так Тит возбудит любопытство, а не споры.

Леди Калиста открыла было рот, но Тит ее опередил:

– Полагаю, вы признательны, что я возьму на себя труд встретиться с ней.

Пора бы ей припомнить, что он все еще ее правитель.

– Разумеется, – пробормотала гостья, и на ее лице вновь расцвела магическая улыбка.

Дальнейший разговор, перед тем как Тит отпустит гостей, теперь свелся к простым формальностям.

– Есть еще какие-то вопросы, требующие моего внимания?

– Выбор новой мантии, в которой я появлюсь на рауте, – сказал Алект, радуясь, что любовница выполнила данное ему поручение. – Я не могу решить, на какой остановиться, а леди Калиста утверждает, что у нее слишком много других забот.

– Перед раутом моего внимания требуют тысячи мелочей, – возразила леди Калиста тоном, в котором явно слышалось «хоть ты и дурачок, но я все равно безумно тебя люблю».

– Закройте глаза и ткните пальцем наугад, – посоветовал Тит, силясь скрыть нетерпение в голосе.

– В самом деле, действительно, – согласился Алект, – такой же хороший метод, как и любой другой.

– Приятного дня, – попрощался Тит, до боли сжимая челюсти в попытке остаться вежливым.

Алект поклонился. Леди Калиста присела в реверансе. Они взошли на пьедесталы и исчезли, вернувшись в находящуюся внизу приемную.

Тит облегченно выдохнул и бросил взгляд на часы: у него оставалось десять минут, чтобы успеть на поезд.

Однако леди Калиста вновь появилась в зале с соответствующим случаю извиняющимся видом.

– Прошу прощения, сир, кажется, я позабыла свой веер. А, вот же он.

«Ну что ей еще нужно?»

– Знаете, какие любопытные известия я только что услышала, сир? – спросила леди Калиста. – Что молния, которую вы видели, была вызвана великим магом стихий – девушкой примерно вашего возраста.

Ну разумеется, она спросила его о девушке – какой бы приспешник инквизитора не спросил? Тит напустил на себя скучающий вид.

– И что с того?

– Эта девушка может оказаться крайне важной.

– Для кого?

– Атлантида не тратит свое время попусту. Если инквизитор хочет ее найти, должно быть, она представляет какую-то ценность.

– И зачем вы мне об этом рассказываете, миледи?

Леди Калиста подошла к Титу и коснулась его руки. Стоя так близко, он ощутил исходящий от нее неуловимый, но все же сильный аромат нарциссов.

– Сир, вас не волнует, что инквизитор на полпути к тому, чтобы найти эту девушку, которая, по всей вероятности, крайне важна?

Мало кто из подданных принца прикасался к нему без особого на то дозволения. Леди Калиста отважилась на сей риск, поскольку когда-то являлась ближайшей подругой принцессы Ариадны. Прикосновение было по-матерински теплым, а лицо леди выражало внимание, которого вечно занятая мать Тита никогда не выказывала.

Тит отшатнулся:

– Мадам, если вы ищете кого-нибудь, кто даст отпор инквизитору, вы смотрите вовсе не на того человека. Я наследник благородной династии, давным-давно пережившей свое время славы. Это достаточно тяжкое бремя. Я не собираюсь возглавлять какое-то идеалистическое общее дело, у меня на это нет ни желания, ни таланта.

– Не глупите, сир, – тихо рассмеялась леди Калиста. – Никого подобного я не ищу. О небо, да зачем мне хотеть пошатнуть текущее положение дел, если оно меня целиком устраивает?

Она развернулась, взошла на пьедестал и присела в еще одном реверансе:

– Однако, если вы вдруг когда-нибудь надумаете возглавить идеалистическое общее дело, сир, обязательно дайте мне знать. Стабильность рано или поздно утомляет.