– Никто из нас не знал, что так получится. Ну, за исключением Мила, он сразу сказал, что это плохая затея. В следующий раз я буду его слушать.

– Они не в восторге, да? От того, что я здесь.

– Нет, они были очень рады помочь. Злится только Даниэль. Он весь день сидит у себя и не выходит. Но я думаю, тут виновата я, а не ты.

– В чем ты виновата?

– В том, что предпочла тебя ему.

Кайл еще крепче обнял меня. Казалось, это так нормально сидеть в его объятиях. Словно никто из нас не подвергался смерти пару часов назад. Я рассказала Кайлу об Алексе, о том, что мне позвонили из больницы, и я намереваюсь навестить его.

Близкие мне люди всегда страдают. Казалось бы, я должна уже привыкнуть к этому, но я не могу.

– О чем ты задумалась?

– Что? А, нет, ни о чем.

– Не обманывай, – его смех, музыка для моих ушей. – Я видел, что ты нахмурила брови. О чем ты думаешь?

– Это глупо.

– Рассказывай.

– Только не смейся, пожалуйста. Я часто фантазирую, представляю, что моя жизнь – это фильм. И мне интересно подбирать музыку к тому или иному моменту в своей жизни. Я знаю, как это глупо.

– Нет, совсем нет. Это мило. И какая музыка бы играла сейчас?

– В данный момент? – Кайл кивнул мне в ответ. – Ну не знаю, может быть Skylar Grey – Words.

– Хорошая песня. Только грустная, – и он запел в полголоса песню. У него потрясающий, чарующий голос.

Слова, который я должна была сказать,

Кричат сейчас в моей голове.

И захлебываясь в раскаянии,

Я не могу вернуть назад слова,

Которые я так никогда и не произнесла.

Я не могу вернуть назад слова,

Которые я не произнесла.

– Ты бы мог стать певцом, ну знаешь, в нашем мире.

– А что, быть ангелом уже не модно?

– Было бы модно, если бы вам разрешалось любить, – я не хотела задеть его этими словами. Я говорила правду, но она оказалась неприятной. Все тело Кайла напряглось. – Прости, я не хотела.

– Все нормально. Эмили, я бы хотел принять душ.

– Да конечно. Я приготовила тебе чистые вещи. Пойдем, покажу тебе все. Может, ты голоден? Катарина приготовила кучу всего. Ты дня два проваляешься в постели, так что привыкай. Я буду твоей нянькой.

– У меня личная прислуга? Боже, я точно умер и попал в параллельную вселенную, где сама Эмили Бейли у меня на побегушках.

– Ой, заткнись, – его слова рассмешили меня.

Глава 23

Будильник разбудил меня в шесть утра. Кайл мирно посапывал на соседней подушке, одной рукой обнимая меня за талию. Мы разговаривали до трех часов ночи. Как оказалось мне очень не хватало нашего общения. Как могут два человека быть одновременно похожими и разными во всем? Нам это удается.

Я как можно тише выбралась из постели и закрылась в ванной, чтобы собраться в больницу.

Интересно, это Кайл присылал мне все эти записки на протяжении стольких лет или я ошиблась? Я могла бы спросить у него, но боюсь показаться дурой в его глазах. Поэтому я поступлю как он – оставлю ему записку.

Ровно в шесть тридцать я уехала из дома, оставив на зеркале в ванной желтенький стикер с цитатой:

«Не иди позади меня – возможно, я не поведу тебя. Не иди впереди меня – возможно, я не последую за тобой. Иди рядом, и мы будем вместе...»

– Доброе утро, мне звонили по поводу пациента Алекса Вудбери.

– Да, парень с черепно-мозговой травмой. Могу я узнать, кем вы ему приходитесь?

– Я...

Она осмотрела меня с ног до головы, словно оценивая, нужно ли вообще о чем-то со мной разговаривать. Но тут ее взгляд остановился на моей руке, а именно на кольце, который Даниэль зачем-то одел на мой безымянный палец.

– О, ну конечно, идите за мной.

Так просто? Ее сразила моя обаятельность? Или Пол настолько гениален, что плод его труда покоряет всех без исключения?

– Алекс, милый, к тебе посетитель, – медсестра открыла дверь шире, позволяя мне пройти в палату. Мой друг лежал на кровати, его лицо бледное, голова перевязана. Мое сердце сжалось. Ему приходится проходить через все это по моей вине, смогу ли я простить себя за это? Сомневаюсь.

– Кто Вы?

Его зеленые глаза уставились на меня. Они пустые, без намека на узнавание. Я опешила, стою, как рыба на суше, открывая и закрывая рот. Мои слова застряли в горле. Слезы наворачиваются на глаза, а руки машинально вцепились в ремешок сумки.

– Простите, что не сказала Вам, Эмили. У Алекса амнезия – временная потеря памяти. Я подумала, что он Вас узнает.

– Кто Вы? – С явным нетерпением переспросил мой друг.

– Я...

– Она твоя невеста, милый. Ты ее не узнаешь?

Что? Какая к черту невеста? Она сошла сума?

Кольцо!

Она подумала, что оно обручальное. Вот почему она меня пропустила.

– Невеста? О, дорогая, прости меня. Я так виноват, я не знаю, что со мной случилось, мне так жаль, что я ничего не помню.

Его слова ранили мою душу. В этом весь Алекс, даже когда ему самому плохо, он в первую очередь думает обо мне. Глаза застелила пелена слез.

– Все в порядке, Алекс, ты обязательно поправишься, – я подошла к больничной койке и взяла его за руку.

– Ты связалась с моим отцом? Он знает, что со мной произошло?

– О, нет, – я вытерла рукой не прошеные слезы. Что я наделала? Как я допустила это? Одно дело довести его до больницы, совсем другое быть причастной к потери памяти. Гореть мне в аду. – Я не смогла до него дозвониться, после больницы я сразу поеду к нему. Хорошо?

– Хорошо, - Алекс выдохнул с облегчением, удобнее устраиваясь на своей больничной подушке.

– Мне надо поговорить с врачом. Я скоро вернусь.

Врача Алекса я встретила в коридоре, он сказал мне, что у моего новоиспеченного жениха частичная амнезия. Последние пять лет начисто стерлись из его памяти и одному только Богу известно вернутся ли они вновь. Так же он сказал, что Алексу необходимо находится среди его привычных вещей, это ускорит процесс восстановления. Но из всего потока слов, я услышала лишь одно:

«Память к Алексу может и не вернуться... »

– Ну, и как скоро меня выпишут? – Спросил меня Алекс, как только я вошла в палату. Так странно видеть его таким слабым и уязвимым. Алекс всегда выглядел в моих глазах, как сильный, уверенный в себе парень. Он всегда идеально, со вкусом одет. А сейчас, его лицо бледное, губы потрескались. Даже больничный халат на нем смотрится нелепо. Каждая трубка, воткнутая в его тело, просто убивает меня.

– Об этом даже речи идти не может, как минимум неделю.

– Я в полном порядке, я просто притворяюсь, чтобы ты меня пожалела.

– Как бы я хотела, чтобы все было именно так. Мне надо ехать к твоему отцу, он, наверное, места себе не находит.

– Ты навестишь меня завтра?

– Конечно, – я взяла его за руку. – Я всегда буду рядом. Тебе что-нибудь привезти?

– Нет, все в порядке, спасибо. Эмили? – Он не уверено произносит мое имя, как бы спрашивая, правильно ли его запомнил.

– Все верно.

Я не соображаю, куда иду до тех пор, пока Мил не останавливает меня.

– Эмили, ты куда? Машина там, – он указал в сторону стоянки, где мы оставили автомобиль.

Я смотрю в том направлении, которое Уорнер указал мне, но ничего не вижу. Что я наделала? Я погубила все в своей жизни, начиная от родителей, заканчивая друзьями. Я опасна для общества и медальон тут не причем. Все дело во мне. Не я держу заряженный пистолет, но именно я указываю направление, в котором он должен выстрелить. А это еще хуже.

– Эмили, ты меня слышишь? Что случилось?

– Алекс. Он... у него амнезия. Он не помнит последние пять лет своей жизни. Медсестра подумала, что я его невеста, спасибо Даниэлю за это. – Я подняла руку ладонью вверх, показывая кольцо. – Я хотела переубедить ее, но побоялась, что она не впустит меня в палату.