Мечты, как водится, остались мечтами. Пожилая дама, лет за сорок, обратилась ко мне, проговорив:

— Очень рада, что познакомилась с вами, герцогиня. Мы давно говорили вашему мужу, что ему пора жениться. Сколько можно ходить холостяком? Нужно ведь думать и о будущем, как вы считаете?

Я кивнула, только бы она отвязалась. Как я считаю? Да никак. Мечтаю снять этот гадкий корсет. Люди придумали столько способов пыток, и ни один не называет в их числе обыкновенный корсет. А ведь это самая изощренная из всех пыток, о которых я только слышала. Что там Железная Дева или испанский сапог! Об этом в моем положении можно только мечтать. Хуже корсета может быть только тесная обувь. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

— Вы здесь впервые, герцогиня? — продолжала великосветскую беседу дама.

Ей нужно было что-то отвечать. Иначе, она будет недоумевать, где меня воспитывали.

— Конечно, сударыня, — ответила я, надеясь, что моя интересная бледность не стала не менее интересной зеленоватостью. Окружающим будет очень интересно, каким образом можно получить столь экстравагантный цвет кожи. Наденьте корсет, мои дорогие. И все вопросы отпадут сами.

Принуждая себя беседовать, я случайно поймала на себе взгляд какой-то женщины. Очень неприятный взгляд, если быть честной. Меня словно сверлили насквозь, пытаясь узнать, что у меня внутри. Хотелось посоветовать ей немного подождать, и я покажу ей это сама. Судя по всему, недолго осталось.

Женщина была красавицей и странно, что я вызвала в ней такую неприязнь. Высокая, стройная и гибкая, как тростинка. У нее были черные волосы, такие тяжелые кудри, что я почти физически ощущала их тяжесть. Холодные серые глаза и точеный профиль. Ну и чем я ей могла помешать? Что ей опасаться с такой внешностью? Наверняка сегодня она даст сто очков вперед бледной заморенной худышке, похожей на несозревший огурец. С формами, кстати, у нее было все в порядке. Именно о такой груди и мечтает каждая женщина. А мою грудь назвать этим словом язык не поворачивается. Такое впечатление, что ее там нет вовсе. Не помогут даже многочисленные кружева, имитирующие ее присутствие. Вот именно, имитирующие. Все-таки, что она на меня так смотрит? Я ее знаю? Такое впечатление, что да. Кажется, я ее где-то видела. Или не видела.

Я отвернулась. Пусть смотрит, если это доставляет ей такое удовольствие. Должно быть, она любуется на мой интересный цвет лица. Такой цвет сердце любой женщины наполнит радостью.

Суета в зале напомнила мне о том, где я нахожусь. Я огляделась по сторонам, раздумывая, что именно вызвало такой ажиотаж. Оказывается, приход короля. Это ненадолго заставило меня забыть о недомоганиях. Я никогда раньше не видела короля и теперь мне представилась возможность это исправить.

Ну что ж, он в самом деле красив и молод. Этого не отнять. Но сильного впечатления он на меня не произвел. Мало ли на свете красивых молодых людей. Особенность ему придавала только королевская корона. Тем более, что нам всем пришлось склониться в низком поклоне и проклятый корсет дал о себе знать с особенной жестокостью. Странное впечатление, в нем я кажусь себе толстой, отъевшейся коровой. Наверное, потому, что меня давят со всех сторон.

Когда церемония приветствия закончилась, все приняли вертикальное положение. Я осторожно перевела дух. Надеюсь, нас не будут кормить. В подобном состоянии я не проглочу и кусочка.

— Герцогиня! — услышала я чей-то веселый голос и обернулась.

Передо мной стояла баронесса де Кастро и дружески улыбалась.

— Очень рада вас видеть здесь, — сказала она.

— Я тоже, баронесса, — отозвалась я.

— Ну, теперь вы сможете оценить красоты Лувра, так как увидели их воочию, а не услышали. Ведь слова — это только слова. Всегда все нужно видеть собственными глазами.

Тут она преувеличила. Не все я бы хотела видеть собственными глазами.

— Пойдемте, — баронесса взяла меня под руку, — я познакомлю вас с моими друзьями.

Друзьями, точнее, подругами баронессы оказались три дамы разного возраста. Молодую женщину с поразительно зелеными глазами звали маркизой де Санти. Дама постарше, лет сорока называлась графиней де Сент-Берри. Последней из них была совсем молодая девушка, на вид чуть меня старше. Она не отличалась особенной красотой. Точнее, лицо ее было приятным, симпатичным, но и только. Никакой особенной изюминки, разве что, бледность и длинный прямой нос. Как хотите, но я не назвала бы это изюминкой. Разве что, такой, которую очень хочется выковырять. Впрочем, мне ли бросать в нее камень. Своей бледностью сегодня я могла бы поспорить с античной статуей. Правда, у этой девушки были очень красивые глаза, огромные, синие и бездонные, а также длинные черные ресницы. Эту девушку звали Жанна д'Оре, и была она замужней дочерью графини де Сент-Берри. Точнее, уже вдовой. Бедняжка, такая молодая, а уже вдова. Впрочем, может быть ей это нравится.

— Вы, вероятно, слышали, сударыни, — заговорила баронесса, — что это герцогиня де Каронак, коей она стала совсем недавно. Я была на этой свадьбе.

Тут мадам д'Оре бросила на меня неприязненный взгляд. Что ж, я ее прекрасно понимаю. Я уже навидалась таких взглядов. Все особы женского пола, не отличающиеся особенной красотой, мне отчаянно завидуют. Я уже к этому привыкла. Настораживало другое. Я где-то уже слышала это имя. И совсем недавно. Да! По-моему, как раз от баронессы де Кастро.

Я уже хотела тихо спросить у нее, так ли это, но тут грянул гром небесный и разверзлись врата. Точнее, заиграла музыка и начались танцы. Боже сохрани!

По закону подлости от кавалеров не было отбоя. Разумеется, всему виной моя «песочная» талия, из-за которой я терпела такие мучения, ну и не только она, конечно. Кошмар и ужас. В первые несколько секунд я хотела сбежать отсюда куда глаза глядят. Останавливало только одно: далеко я убежать не смогу, не позволит тот же корсет.

Пришлось идти танцевать. Это было так ужасно, что хуже не придумать. Все свои силы я тратила на то, чтобы не потерять сознание. Того, что мне говорили, я просто не слышала. Я лишь улыбалась, давая понять, что все слышу. Должно быть, моя улыбка напоминала оскал мертвеца.

Три танца я выдержала, но потом запаниковала. Еще пара минут — и меня придется откачивать. Я отошла подальше, забилась в уголок и поклялась, что на сегодня это был последний танец. Не пойду больше, хоть убейте.

Не успела я прийти в себя, как ко мне подошел какой-то молодой человек. Я в ужасе зажмурилась, а потом торопливо сказала:

— Простите, очень болит голова.

— Какая жалость! — воскликнул он, — я вам очень сочувствую, герцогиня.

— Мы знакомы? — спросила я.

На его лице появилась искренняя обида.

— Конечно. Помните? Мы танцевали на вашей свадьбе.

Еще бы такое не помнить! Теперь я его вспомнила окончательно. Это тот самый, что издевался надо мной, говоря, что я превосходно танцую.

— О, да, — кивнула я, — простите, месье. Вы…

— Мое имя — Анри де Пуайе, — с легкой укоризной продолжил он.

— Конечно, — согласилась я.

— А я помню ваше имя.

С чем я тебя и поздравляю. Господи, мне и без того дурно, так еще на голову свалился этот тип! Если я немедленно не выйду на свежий воздух, то изрядно повеселю остальных своим бессознательным состоянием.

— Месье, — я посмотрела на Пуайе, — здесь есть балкон?

В его глазах появилось сперва изумление, а потом радость. Радость? С чего бы это? Что его так обрадовало, скажите на милость?

— Я провожу вас, мадам, — и он подал мне руку.

Я безропотно приняла ее. Сейчас я согласилась бы на все, что угодно, лишь бы выйти на балкон и вдохнуть немного свежего воздуха.

И моя мечта наконец осуществилась. На балконе было холодно, но меня это не смущало. Это было даже приятно. И холодный ветер только облегчал мои страдания.

Все было бы прекрасно, но Пуайе все испортил самым возмутительным образом. Я просто не ожидала такого с его стороны. Представьте, он меня обнял! Жуть, ужас! Моим ребрам и без того было достаточно гадко. В тот злосчастный момент я едва не потеряла сознание. Я издала немелодичный вопль, лишь усилием воли устояв на ногах, отпихнула Пуайе от себя и выдавила:

— Вы спятили?