Способ, которым получили осадные орудия эзелийцы (один из народов, населявших современную территорию Эстонии), показывает, какими именно каналами шло это распространение. Эзелийцы, которых можно считать одним из самых воинственных и диких народов из всех, с кем пришлось столкнуться завоевателям, в

Роберт Бартлетт. Становление Европы

20-х годах XIII века готовились к крупномасштабному отпору захватчикам, и их приготовления включали среди прочих такие меры, как снаряжение специальных миссий к одному из соседних племен, уже овладевшему осадными орудиями благодаря опять-таки своим иноземным завоевателям:

«Некоторые из них отправились в Варболь изучать технику патере -ля, машины, которую принесли народу Варболя покорившие его датча -не. Они возвратились в Эзель и принялись строить патерели и другие машины и обучать других. Каждый из них делал для себя машины».

Вскоре они обучили этому искусству другие эстонские племена и русских. Если в начале своей «Хроники» Генрих Ливонский называет применение осадных машин «немецкой техникой» (ars Theutonicorum), то к концу его труда появляется еще и сочетание «эзелийская техника» (ars Osiliarum).

Распространение немецкого военного искусства проходило и другими путями. Особенно это относится к начальному этапу, когда завоеватели нуждались в местных силах не только в качестве вспо -могательных и подчиненных им отрядов, но и в роли независимых союзников. Среди самых заманчивых приманок, которые они могли предложить потенциальному союзнику, было преподнесение в дар каких-либо новых средств ведения войны. Так, епископ Риги, предводитель немцев в Ливонии, отправил в дар соседним русским князьям закованных в латы боевых коней и военных советников. Правитель другого соседнего королевства — Кукенойса (Кокенгузена) получил «двадцать крепких воинов, в доспехах и на коне, рыцарей, арбалетчиков и каменщиков для укрепления его крепости».

Коренные племена знакомились с новым оружием не только в виде орудий своих поработителей или даров союзников. Они добывали его и на поле боя, снимая с тел убитых вражеских воинов. Многие местные воины обзавелись кольчугами, сняв их с немецких трупов. При взятии крепостей в их руки попадали доспехи, кони и арбалеты. Какие-то фортификационные сооружения немцы укрепляли, но затем оставляли под натиском местных народов, теперь отбить их назад становилось сложнее. В целом можно сказать, что к 1220-м годам немцы в некоторых областях оказались перед лицом противника, который использовал оружие и технику ведения боя, все в большей степени походившую на их собственную.

Из этой истории явствуют два вывода. Первый — что немцы обладали военным превосходством, основанном на наличии у них тяжелой конницы, каменных замков, арбалетов и осадных орудий (плюс к их преимуществам в кораблестроении). Второй — что разрыв в военном искусстве не был таким разительным, чтобы корен -ные племена не могли со временем ликвидировать отставание. До некоторой степени ситуация была схожа с более поздней колонизацией Америки и Африки, однако в этом случае техническое превосходство завоевателей было не столь подавляющим.

3. Военное искусство ц политическая власть

89

Похожим образом развивались события в Уэльсе и Ирландии в XII и XIII веках. Здесь, как и в Восточной Прибалтике, первоначальное вторжение иноземцев стало возможным благодаря военному превосходству завоевателей. Например, практика строительства замков была привнесена сюда именно захватчиками, и классическим первым шагом англо-нормандских авантюристов, прибывавших в Уэльс или Ирландию в XII—XIII веках, было возведение центрального замка. «После того, как нормандцы победили англичан в бою, — писал о Уэльсе один наблюдатель XII века, — они присоединили к себе и эту землю, укрепив ее многочисленными замками»57. Этот процесс ярко предстает в валлийской хронике под названием Brut у Tywysogion:

«Король послал к Гилберту фиц-Ричарду, который был храбр, зна -менит, и могущественен, и дружен с королем, — то был человек, слав -ный любыми своими делами, — и обратился к нему с просьбой при -быть к нему. И он явился. И король обратился к нему. “Ты всегда, — сказал он, — желал получить от меня часть земли бриттов. Теперь я вверяю тебе территорию Кадугана. Иди и возьми ее”. И он с радостью принял ее из рук короля. И тогда собрал войско и со товарищи пришел в Середиджен. И захватил его и возвел там два замка» 58.

Таким образом валлийцы познакомились с замками как инструментом завоевания — в точности как Англия столетием раньше, а Ирландия полстолетием позже. В Ирландии закованные в тяжелые доспехи англо-нормандцы столкнулись с противником, не имевшим такой мощной защиты: «Иноземцы и ирландцы из Тимхэра [Тары] вступили в неравный бой: рубахи из тонкого атласа были на сынах Конна, иноземцы же были монолитной фалангой из металла»59. Когда О’Конноры в 1249 году напали на Этенри и «увидели, как из города на них надвигается жуткая конница в кольчугах, страшный ужас охватил их, и они обратились в бегство»60.

Тем не менее, как и в Ливонии и в других частях Восточной Ев -ропы, превосходство завоевателей в военной технике не было непреодолимым и продолжалось не вечно. Хотя один валлийский автор XII века описывал, как англо-нормандцы «возводят замкк по образу и подобию французских»61, к концу столетия валлийские князья сами применяли осадные орудия и строили каменные замки62. Осмотические процессы, такие, как смешанные браки, прием гостей, наличие пленников на службе при дворе местных правителей, изгнание и временное союзничество, ломали барьеры между захватчиками и коренным населением. Превосходство в искусстве фортификации и боевых доспехах, не говоря уже о преимуществе нетехнологического порядка (более высокие уровень жизни и численность населения) позволили англо-нормандской знати, в некоторых случаях при поддержке крестьянских поселений, осуществить вторжение в Уэльс и Ирландию. Однако покорения местного общества или замены его новым удалось избежать.

90

Роберт Бартлетт. Становление Европы

3. Военное искусство и политическая власть

91

Таким образом, Уэльс периода конца XI — конца XIII веков был в некотором смысле наполовину завоеванным государством. Аналогично складывалась судьба Ирландии, однако здесь процесс приобрел постоянный характер. В обоих случаях на судьбе страны отразилось военное превосходство врага, которого хватило для установ -ления своего колониального правления, но не для того,чтобы заполучить все.

Успехи англо-нормандских завоевателей были не безграничны. Одной из причин этого было то обстоятельство, что их военное ис -кусство не всегда и не в любых условиях оказывалось превосходящим. Например, тяжелая конница хорошо подходила к равнинной местности, но в гористом рельефе Уэльса или на ирландских болотах воин в тяжелой кольчуге мог оказаться и бесполезен. В одном случае описывается, как кто-то из англо-нормандских предводителей побуждал своих людей побыстрее выбраться из узкой долины, где им грозила внезапная атака противника:

«Лорды и бароны! Слушайте все!

Быстрей пройдем эту долину,

Чтобы достичь холма,

И оказаться на твердой почве и открытой местности» 63.

Неровности рельефа часто снижали эффект от применения западноевропейской тяжелой конницы, причем не только в Уэльсе или Ирландии, но и в Восточной Европе“4. Показательна в этом отношении гибель Вильгельма Голландского в 1256 году. Он атаковал фризов — «неотесаный, дикий и необузданный народ», чьи воины носили легкие доспехи и бились в пешем строю, вооруженные дротиками и топорами, и те коварно заманили его в замерзшее болото. Вильгельм, «в шлеме и кольчуге, верхом на огромном боевом коне, закованном в броню», провалился под лед и метался в ледяной воде, пока фризы не прикончили его65.

Несмотря на подобные ограничения, есть все основания считать, что в военном отношении центральные районы Западной Европы имели значительное превосходство. Это особенно наглядно видно из тех случаев, когда правители областей, расположенных на географической периферии, проводили осознанную политику освоения новых военных приемов. Это третий из упоминавшихся выше методов распространения передового военного искусства.