Адель молчала, плотно сжав губы. История действительно была очень правдоподобна. Может Ария и не поверит в неё, однако другие воспримут это как правду. Особенно, если Рей расскажет о тайне, и одновременно с этим взрывы в Твердыне мира прекратятся.

Адель улыбнулась. Однако это была не та уверенная или спокойная улыбка. Эта была улыбка человека, который проиграл.

Хотела она, чтоб так всё закончилось? Конечно же нет. Адель вообще не хотела, чтоб даже отдалённо похожее происходило. Но разве это её вина? Её вина, что из-за её прошлого в ней рождается тьма? Что она накапливается и ищет выхода? Её вина в том, что она не может контролировать это? Что мало кто знает об этом, так как все боятся опорочить её и без того слабый дом?

Если бы не та случайность, она бы близко к Рею не подошла. Если бы не нужда, она бы никогда не согласилась на ту авантюру. И если бы она подумала головой, то не потащила бы Рея сюда, а помогла ему там. Возможно пришлось бы звать Арию. Возможно пришлось бы на него давить или идти на уступки, чтоб он не рассказал о том, что случилось. Она каждый день боролась с внутренней тьмой, а тут этой тьмы и нет в нужный момент.

А теперь у неё переломаны в фарш руки, оторвано крыло, она не может двигаться. Её пытают. И под конец получается, что если она пропадёт, то ничего страшного не случится. Всё будет выглядеть так, словно она сама сбежала.

Это можно было назвать справедливостью?

Адель неожиданно стало жалко саму себя. Она никогда не жаловалась на судьбу, так как знала, что многим не везёт ещё сильнее. Но сейчас, глядя на то, где она и во что превратилась, ей неожиданно стало жалко себя.

— Тогда что вы будете делать? Убьёте и закопаете во дворе?

— Не обязательно, — сказала Нэнси. — Можно тебя съесть, а твои кости перемолоть в пыль и смыть через канализацию.

От этой мысли ей стало ещё больнее. Умереть. Да и ещё твое тело будет переварено у кого-то в желудке.

— Тогда давайте, не хочу ждать долго, — произнесла Адель уставилась в потолок.

— Я бы так и сделала, — сказала Намбира.

— И я, — кивнула Нэнси.

— Но последнее слово за Реем. Он против убийств, — Намбира сказала это так, словно очень сильно сожалела об этом.

— Но вы можете не беспокоиться, — улыбнулась Нэнси. — Мы ему расскажем, как можно выставить данную ситуацию, чтоб ему ничего не было.

Адель промолчала. Нет смысла отвечать на такое. В конце концов, будь она на месте Рея, то же бы избавилась от такого груза.

Кио пришла в середине ночи.

— Я достала. Одни из самых сильных. Купила на все деньги, что были, — сказала она, протягивая флаконы.

Было сразу видно, что Кио пробежала всю дорогу, чтоб как можно быстрее принести эти зелья.

— Ясно, — Намбира забрала флаконы и вернулась в комнату. К Кио подошла Нэнси.

— Всё в порядке?

— Да, — кивнула Кио, упираясь в колени руками и тяжело дыша.

— Тебе… ничего не пришлось делать, чтоб ночью тебе продали их?

— Я ходила туда, куда Рей обращался до поступления в Твердыню мира. Там две женщины. Я просто встала на колени, чтоб упросить их, — отмахнулась Кио. Для неё такой поступок был как вдох. — А что с Реем? Всё же в порядке?

— Он жив. Можешь не волноваться, — успокоила её Нэнси, погладила по голове. — Он мог бы гордиться тобой.

От этих слов Кио слегка покраснела и улыбнулась.

Когда Кио и Нэнси зашли в комнату, Намбира уже стянула с Рея одежду, оставив того в одних трусах.

— Может и трусы снимем? — спросила Нэнси, слегка покраснев и облизнув губы.

Намбира внимательно посмотрела на Нэнси. Из-за того, что она не показывала эмоции, было тяжело понять, что она испытывает, услышав эти слова. Но через секунду она отвернулась.

— Не думаю, что у него там что-то повреждено.

— Ну а вдруг?

Намбира вздохнула.

— Ладно, — она быстро оттянула трусы и заглянула туда. — Всё в порядке.

— Вдруг ты что-то упустила!? Дай я загляну!

— Нэнси! — Кио схватила её за руку и развернула к себе. — Как ты можешь в такой момент вообще о таком думать!?

— Прости, прости, — улыбнулась Нэнси и подняла руки в знак того, что она сдаётся. — Я знаю, что не время, но ничего не могу поделать. Всё-таки зелья сейчас здесь, а значит всё плохое позади. Остаётся лишь дождаться, когда они подействуют.

— Кстати, — заговорила Намбира, аккуратно выливая зелье первого флакона на тело Рея. — Проблема была?

— Проблема?

— Когда ты выходила, охранники останавливали?

— А, да, — кивнула Кио. — Я сказала, что мне надо успеть в магазин забрать заказ с пряностями, которые мне нужны были. Они лишь кивнули и потом без вопросов впустили меня обратно.

— Отлично.

Лекарство, что купила Кио слегка искрилось, когда Намбира выливала его на Рея. Как и в случае с Нэнси, он не растекалось как вода. Со стороны оно было похоже на желе. Оно было тягучим и практически сразу впитывалось, как только касалось кожи. А ещё искрилось и было изумрудного цвета. Правда, вместо запаха трав комнату заполнил запах ацетона и уксуса.

Нэнси со своим обонянием тут же заткнула нос.

— Ужасно, пахнет ужасно, — её глаза стали слезиться.

— Не ной, — строго сказала Кио. — Это всё ради Рея.

— Я не ною, просто высказала своё мнение.

— Кстати, госпожа Адалхеидис пришла в себя? — Кио вопросительно посмотрела на Адель.

Та просто смотрела в потолок. Для неё это было вроде ожидания суда, в котором бы решилось, будет она жить или нет. Конечно, от своей жизни она отказываться не собиралась, однако терять свою гордость тоже не хотела. Ведь если умирать, то с гордо поднятой головой. Из-за этого в её душе и мыслях было пусто. Необычайная пустота, словно смирение перед судьбой.

Что её ждёт? Чего она хотела? Чего добилась? Эти вопросы летали у неё в голове в те моменты, когда пустота отступала.

Кио подошла к Адель и присела около её головы на корточки.

— Госпожа Адалхеидис, зачем вы это сделали? — тихо спросила она, словно боялась разбудить Рея.

Адель ответила не сразу. Словно ей требовалось время, чтоб прийти в себя.

— Знаешь, ты уже третья, кто спрашивает это. Отвечу то же, что и в прошлый раз — так получилось.

— Так получилось? Но это же не то, что можно сделать случайно! — воскликнула Кио.

— Ты так похожа на Нэнси. Даже реакция одинаковая на мои слова.

Что было удивительно, у Адель не было даже той улыбки, что она всегда носила на своём лице. Ни грустной улыбки, ни высокомерной. Она просто смотрела в потолок, даже не пытаясь взглянуть на собеседника.

— Возможно, если вы скажете правду, то всё обойдётся.

— Обойдётся? Кио, ты очень добрая девочка. Это очень удивительно, если учесть, что сейчас твой хозяин пострадал от меня. Но ты дура.

— Госпожа Адалхеидис, попрошу вас воздержаться от оскорблений, — тут же спокойно сказала Нэнси, продолжая затыкать нос от резкого запаха лекарств.

— Но почему? Вы так хотите умереть? — казалось Кио и не заметила, что её сейчас назвали дурой.

— Кио, будь я на месте Рея, я бы тоже избавилась от свидетеля. Даже за нападение. Я не говорю про то, что я видела здесь нежить и меня пытали. Я слишком много знаю и у вас не может быть уверенности, что я вас не сдам.

— Но вы не Рей. Если есть возможность не убивать, он не станет.

— Да вот только здесь нет такой возможности. Я свидетель и он это знает.

— Вы так хотите умереть?

Адель замолчала. Это был такой глупый вопрос, что казалось, на него даже отвечать не надо. Однако, глядя на данную ситуацию, всё выглядело именно в таком цвете.

— Нет, я не хочу умирать, — ответила Адель. — Но и унижаться, выпрашивая жизнь, тоже не хочу, когда меня после этого могут убить.

— Высокомерия слишком много, — безразлично сказала Намбира.

— Это называется гордостью.

— Это называется тупостью, — поправила её Намбира. — Хотя ты права. Смысла оставлять жить тебя нет.

— Не нам это решать, — повернулась к Намбире Кио.

— Но пользы от неё мало, проблем много, — подводя итоги сказала Намбира и села на край кровати.

Сидя около Адель, Кио впервые внимательно осмотрела её тело. Её взгляд остановился сначала на неестественно вывернутой во многих местах руке, а потом и на той, что была разорванной до кисти. Она с трудом представляла, что здесь произошло. Чтоб так изуродовать некогда красивую девушку.