Отодвигая тень.

Я повернулась и побежала, уворачиваясь от расцветающего пламени, едва успевая избежать поскальзывания на хлюпающей грязи под моими ботинками. Над головой, ливень бормотал, выпустил заключительный поток ледяных капель, которые застывали в мокром снегу, упав на землю, и затих. Продолжая бежать, я оглянулась через плечо. Я могла видеть Черис и Кевина, стоящих там как немые статуи, и ту тень, что была с ними, и на мгновение…

На мгновение, при вспышке молнии, она выглядела так же, как и я.

И потом она просто... исчезла.

Черис и Кевин повалились лицом вниз на землю. Мертвые, ошеломленные, я не могла сказать, но ни за что не вернулась бы проверить; я знала, что тень все еще была там, надеясь заманить меня, и я не могла с ней бороться.

Я ненавидела себя за бегство, но я бежала. Это был инстинкт выживания, ничего больше, ничего, чем я могла бы гордиться, и слезы потекли по моим щекам, жалобные и превращающиеся в лед на холодном, пронизывающем ветру. Ты должна была попробовать, кричало что-то внутри меня, но я знала лучше. Если бы я попробовала, я была бы мертва.

Я была одна и не могла рисковать.

Не было никаких предупреждений, но неожиданно на моих плечах появились руки, и я резко развернулась, яростно, поскальзываясь на грязи. Я инстинктивно подняла руки, пытаясь блокировать удар, пытаясь освободиться, но остановилась, когда узнала совершенно бледное лицо, темные глаза и грубую отросшую щетину.

Не мертв, но определенно подпален по краям. Четверть его щеки покрывал влажный ожог и расплывающийся синяк.

Льюис выглядел ужасно, но он был жив.

- Я думала, ты погиб! - взвизгнула я, и его руки сомкнулись вокруг моего левого запястья. Он молча рванул меня бежать. Я едва успела ахнуть, потому что мы бежали прямо в заросли колючек и он не замедлялся...

И колючки расступались прямо на пути. Я споткнулся, пытаясь развернуться и посмотреть, но хватка Льюиса на моем запястье была неумолима.

- Подожди, - выдохнула я. - Мы не можем просто…

- Еще как можем. Беги или умри. - Его голос звучал надорвано и истощенно, но он опережал меня. Я сосредоточилась на том, чтобы не замедлять его; по какой-то причине, страх Льюиса и его уязвимость были для меня хуже, чем мои собственные страхи. Лес пролетал в тумане коры деревьев, вспышек листвы, случайных проблесков серого кучевого неба.

Казалось, мы бежали бесконечно. Я мельком увидела нечто, что могло быть тенью, стоящей на вершине холма, но она растворилась, как дурной сон.

Мы просто продолжали бежать. Когда я оглянулась еще раз, то ничего не увидела. Вообще никаких следов, лишь угрюмый дымок, все еще поднимающийся от того места, где воспламенились Льюис и Кевин.

- Где Дэвид? - наконец-то выдохнула я. Льюис покачал головой, не отвечая, все так же борясь за вдох. Он держался за бок левой рукой, пока мы бежали, и мне не нравился цвет его лица и губ. Или булькающий звук, когда он втягивал воздух. - Тебе необходимо остановить!

- Еще нет.

- Нет, мы должны остановиться сейчас! - настояла я на своем.

Ему потребовались усилия, чтобы ответить сквозь подступивший кашель, а когда все закончилось, он сплюнул кровь. Много крови. Достаточно, чтобы заставить всю мою кожу сжаться.

Нам нужна была помощь. Очень нужна. И нужна она нам прямо сейчас.

И он, должно быть, знал это, потому что, наконец, кивнул. Я могла разглядеть истощение на его лице.

- Пещера, - сказал он. - Вон там.

Вон там - оказалось далеко. Я заставила его двигаться медленнее, и продолжала наблюдать, не появились ли позади нас какие-либо характерные признаки ярко-розового свитера или вырастающего вокруг нас огня. Ничего. Все это могло быть сном, за исключением сгоревших участков на моей одежде. Мы шли добрых полчаса, прежде чем в поле зрения появилась скала - конец гребня. С него открывался хороший вид на долину ниже, а также имелся небольшой выступ из скалы, торчащий над обрывом. Внизу - далеко внизу - сияющая лента реки сверкала в тусклом свете. Высокие деревья достигали только примерно половины высоты скалы.

- Сюда, - сказал он, продвигаясь вокруг скального образования в форме улья. Там имелась трещина, которая была крупнее остальных. Однако, я не назвала бы ее большой. Достаточно большой, чтобы протиснуться, если вы не против приступа клаустрофобии, и кто-то хочет вас убить, если вы не найдете где спрятаться.

Льюис, без разговоров, протиснулся в крошечное пространство, пробираясь в мрачном молчании.

Каково это было со сломанными ребрами, я даже не хотела представлять. Я сделала глубокий вдох, но затем мне пришлось выпустить половину - моя грудь была немного больше, чем у Льюиса, и протиснулась через отверстие в скале, что навело на меня панику. На несколько секунд я подумала, что застряла, но потом моя размахивающая правая рука нашла за что ухватиться, и я протащила себя...

... в сказочную страну.

- Осторожно, - сказал Льюис и указал наверх, когда я начала выпрямляться. Сталактиты из капающего с потолка известняка, застывшего в форме игл. Я сглотнула и нырнула вслед за ним, когда он присел у стенки.

Перед нами была лужа темной, не двигающейся воды, и в пещере было прохладно и тихо. Не тепло, но и не замораживающее. Единственными звуками были те, что издавали мы - шорох камней, стук наших зубов, капли воды с нашей промокшей одежды.

- Я не могу разжечь костер, - сказал Льюис. - Слишком опасно в замкнутом пространстве. Не уверен, что смогу управлять окисью углерода. - Он казался смертельно усталым, но открыл рюкзак, что он бросил на пол - как, черт возьми, ему хватило присутствия духа, чтобы протащить его через все это? - и выкопал несколько пакетов. Он бросил два из них в мою сторону, и я увидела, что это были какие-то серебристые термо-одеяла.

- Они подействуют лучше, если ты разденешься. Твоя одежда слишком мокрая. Это будет просто…

Если он ожидал от меня приступ скромности, то был сильно разочарован. - Ладно, - сказала я и начала расстегиваться. Сопротивление мокрой одежды сводило меня с ума, и холод проник в меня достаточно глубоко, чтобы заставить меня не беспокоиться о таких вещах, как чужое подсматривание за моим раздеванием. Или, может быть, у меня был обычный иммунитет к такого рода вещам. Трудно сказать. Я лишь знала, что с ним я не колебалась. Боже, а не говорило ли это о моей подноготной?

Льюис вежливо отвернулся, пока я стягивала насквозь промокшие штаны. Я решила оставить нижнее белье, и закуталась в шуршащую серебряную фольгу. Моя кожа ощущалась как холодный, влажный пластик. - Так, - сказала я сквозь стучащие зубы. - Какого черта только что произошло?

Он глянул на меня через плечо, увидел, что я была более или менее прикрыта, и занялся своими собственными шуршащими термо-одеялами, уклоняясь от ответа. Или, по крайней мере, так это выглядело. Я ждала. В итоге Льюис сказал, - Эти двое были не правильными. Они не были сами собой.

- Без шуток, - сказала я. Сейчас я ощущала холод как острые иглы по всему телу, и меня колотила дрожь. - Там было что-то еще.

- Что еще? - он замолчал, уставившись на меня. - Что ты видела?

Я не хотела говорить ему. - Ничего определенного. Своего рода тень. - Тень, которая была похожа на меня. Нет, я не хочу говорить этого.

Льюис выглядел так, будто почувствовал себя хуже, чем раньше, но он кивнул. - Я боялся этого.

- Боялся чего?

Его вздох эхом отразился от камня. - Что за тобой охотится Демон. И у нас нет никакого способа с ним бороться.

- Демон, - повторила я. - Ага. Конечно. Правильно. Без разницы.

Это определенно объясняло мне все, что происходит.

Я участвовала в пешеходной экскурсии по Аду, и мой Вергилий был безумен.

* * *

Я старалась избегать обсуждения всей этой Демонской чепухи под предлогом «Эй, держи свой бред при себе», но Льюис продолжал говорить.

- Они не приходят из ада, - сказал он очень серьезно, что заставило его казаться еще ненормальнее. - По крайней мере, как я понимаю. Они не из этой плоскости бытия. Они приходят откуда-то еще. Они появляются в нашем мире из-за силы, им нужно питаться в эфире, и наилучшим образом они могут это сделать - схватив Хранителя, потому что мы эквивалентны соломинки для них - они могут тянуть силы через нас. Чем больше силы они впитают, тем опаснее они становятся.