Мат и причитания постепенно удалялись по коридору. Смолин уже был готов подняться, когда почувствовал на шее железную хватку. Прямо в ухо ему пьяно выдохнули:

- С*ка, я тебя запомнил…

Звук шагов стих за поворотом, и только после этого Смолин разжал пальцы, отпустив, наконец, стремянку, и поднялся на ноги.

*******

«- Ну, тут уж ничего не поделаешь, - сказал Кот, - мы все здесь сумасшедшие. Я сумасшедший. Ты сумасшедшая.

- С чего вы взяли, что я сумасшедшая? - спросила Алиса. - Это должно быть так, - сказал Кот, - иначе ты бы сюда не попала».

М/ф «Алиса в Зазеркалье»

Три минуты – на завтрак, две – на одевание, одна – на дорогу до остановки. Конечно, бегом. Конечно, забыл доклад дома. Вернуться – посмотреть в зеркало. Ох, лучше бы и не смотрел. Ромка торопится, Ромка считает шаги: «раз, два, три».

За окном троллейбуса ещё темно. Смолин чертит на запотевшем стекле буквы, заглядывает в глаза своему отражению, обещает себе, что станет тверже, решительней. Из района Мехстроя до Университетского городка ехать долго. Есть время загадать тысячу желаний. Медленно поднимается солнце, знаки на стекле тают вместе с ускользающей темнотой.

Конференция прошла как в тумане: трёх часов на сон для слабого Ромкиного организма было недостаточно. В том, что плод его ночного бдения должен был читать другой человек, Ромка находил свою прелесть. Смолину не пришлось позориться, засыпая между фразами. Вместо этого он мирно посапывал на заднем ряду аудитории под бодрый тенорок Влада Синицкого, уверенно вещавшего с кафедры про тему судьбы в немецкой литературе эпохи Романтизма.

…Тем временем по лестнице далекого замка Нойшванштайн медленно спускалась стройная фигура в полумаске. Толпа девушек замирает в глубоком реверансе. Желание каждой из них заполучить на этот вечер завидного кавалера может соперничать разве что с пышностью их платьев. Дамы в восхищении. Их спутники в восхищении. Все в восхищении. Но Ромка (конечно, это Ромка… то есть … Роман… Ромео) не замечает восторженного вздоха, пронесшегося по зале. Рассекая толпу поклонниц, он направляется к Ней. Светочка, до этого момента стоявшая лицом к стрельчатому окну, оборачивается и одаривает Ромео обворожительной улыбкой. Граф Смолин делает пару шагов к своей Прекрасной Даме… и с грохотом падает на каменный пол, сжимая в руках стремянку. Под щекой расползается лужа грязной воды. Ромка в ужасе поднимает взгляд на Светочку. Её черты расплываются, милое личико превращается в рожу вчерашнего знакомца, на которого Смолин уронил лестницу. Тёмные глаза налиты яростью, губы медленно двигаются:

- Ромашка, вставай. Ты чего тут разлёгся? Я тебя уже полчаса по всему корпусу ищу. Конференция закончилась давно, а ты тут дрыыыхнешь. У меня такааая новость для тебя, ты не повеееришь…

Смолин испуганно осмотрелся. От сердца отлегло: чудовище ему приснилось. Взгляд сфокусировался на округлом личике, серых глазках, блондинистой чёлке. В висках снова застучало сильнее. Светочка оценила помятую Ромкину физиономию с красной полоской через всю щёку, сочувственно вздохнула:

- Если бы я не знала тебя ещё со школы, Ромашка, поставила бы диагноз: перепел и перезагул. Однако, учтя клиническую картину, высокий консилиум вынес следующий вердикт: хронический ботанизм. Признавааайся, ведь всю ночь работал? Как хоть выступил-то?

Смолин отвёл смущённый взгляд, потер отпечаток столешницы на щеке.

- Понятно. Значит, моя новость как нельзя кстати. Хватит быть рабом за копейки. Продаваться – так с выгодой и достоинством. У тебя сколько часов в неделю? Хотя неважно… Теперь ты штатный переводчик «Тритона». Держи, я тут твоё резюме набросала, по дороге изучишь.

Зажатый в маршрутке между Светочкой и задней дверцей, Смолин изо всех сил пытался сосредоточиться на содержании своей трудовой биографии. Буквы слегка расплывались перед глазами, Ромку периодически подтрясывало, сильнее вжимая в обшивку газельки. Спустя двадцать минут Смолин нерешительно произнёс:

- Свет, ты знаешь…, то, что я владею испанским – сильно преувеличено. Сама помнишь, у нас только на третьем курсе один семестр был, да и то пара часов всего. Коммуникабельность, целеустремлённость, лидерские качества… Свет, может, ты резюме перепутала?

- Ромаш, - девушка взяла Смолина за подбородок, вынудив Ромку смотреть ей в глаза,- ты сейчас – невеста на выданье. И нам оочень надо очаровать начальство. Ты думаешь, это место так легко получить? Да там уже наверняка пасется стайка соискателей. И у кааждого, да, Рома, у каждого в его несчастном резюме написано, что он а – коммуникабельный, бэ – весь из себя потенциальный лидер и цэ – что там ещё… Позволь уж мне сыграть при тебе роль свахи. No pasaran.

Светочка провела Смолина через вахту, кокетливо подмигнув охраннику. Удивительно, но Ромашка этого даже не заметил, так ему хотелось оказаться дома, подальше от ужасных деловых костюмов, снующих их кабинета в кабинет. Кажется, лица над этими костюмами были абсолютно одинаковыми. Смолин сфокусировал взгляд на Светочкиных губах. Вроде бы она что-то говорила:

- … лууучше, что директор уехал. Его зам, заешь, такооой… Да что у тебя галстук всё время наперекосяк. Иди-ка сюда.- Ромка снова впал в прострацию и вынырнул на поверхность разговора только спустя минуту. Светочка всё ещё увлеченно тарахтела:

- … держись увеееренно. Это они тебя должны умолять здесь остаться. В конце концов, ты гораздо достойнее некоторых,- Светочка фыркнула, видимо, вспомнив о чём-то своём. Затем развернула Смолина за плечи и подтолкнула к лифту.

- Не забудь: двенадцатый этаж, третья дверь направо,- крикнули ему вслед.

«Шла Саша по сашше и шашала суш..» - Ромка пытался с пользой провести время в лифте, однако язык его вдруг зажил самостоятельной жизнью, отказываясь подчиняться владельцу. Тренькнул сигнал на указателе, Смолин сделал шаг в коридор: «Один… два… три… вот она, эта дверь. Оставь надежды, всяк сюда входящий».

«Романов П.А.» - гласила табличка.

- Что там Светочка говорила? No pasaran?- Ромка набрал воздуха в грудь, толкнул дверь и шагнул внутрь. А там никого не было. Смолин слегка опешил. Потом мелькнула предательская радость: «Скажу Свете, что этого, заместителя я не нашёл». Громом среди ясного неба прозвучал из ниоткуда голос: «Марина, да принесите уже этот аспирин. Голова раскалывается».

До Смолина наконец-то дошло, что он ещё в чистилище…, то есть в секретарской. А Цербер, в миру именуемый Мариной, почему-то оставил свой пост. От этих мыслей на душе у Ромки странным образом повеселело. Он постучал… потом постучал чуть громче. И зашел, так и не дождавшись ответа. Только когда дверь за ним захлопнулась, Смолин понял, что так и не удосужился узнать имя и отчество потенциального работодателя. Светочка наверняка говорила, а он всё прослушал. Поэтому набранный в грудь для приветствия воздух вхолостую вырвался из Ромкиного горла, в завершающей фазе превратившись в писк.