Я открываю глаза и вижу Декстера, он стоит рядом со мной. Держит меня за руку. Я бы выдернула ее, но, если честно, я считаю, что так будет лучше, учитывая происходящее.

       - Это тебя не касается, - говорит Андриан Декстеру.

       - Вообще, это моя ошибка, - быстро и бодро отвечает Декстер, словно мы все его друзья, которых он случайно встретил на углу улицы. - Это так. Видишь, я опоздал. И это вывело мою сладкую из себя.

       - Боже, - выдыхаю я.

       - Сладкая? - повторяет Шерман.

       - Она его стукнула, - говорит Андриан Декстеру. - Может, стоит вызвать копов.

      Декстер смотрит на меня, затем на Шермана.

       - Она тебя ударила?

      Теперь Шерман не выглядит таким уверенным, вместо этого он теребит свой воротник и оглядывается.

       - Ну, не совсем.

       - Милая! - Декстер смотрит на меня. - Ты правда это сделала? Но она такая кроха.

       - Осторожней, - говорю я под нос.

       - Ты хочешь, чтобы тебя арестовали? - шепчет он. Затем снова бодрым голосом добавляет: - Я в том плане, что я уже видел, как ей крышу сносит, но чтобы она ударила кого-то? Моя Реми? Да в ней и девяноста фунтов нет.

       - Либо я вызываю копов, либо нет, - говорит Андриан. - Но я должен вернуться к двери.

       - Забудь, - отвечает ему Шерман. - Я ухожу.

      Затем он уходит, но я успеваю заметить, что да, его глаз действительно набух. Зануда.

       - Ты, - Андриан указывает на меня. - Иди домой. Сейчас же.

       - Будет сделано, - говорит Декстер. - И спасибо вам за то, что тепло и профессионально разрулили эту ситуацию.

      Мы покидаем Андриана, размышляя над тем, обиделся ли он. Как только мы выходим на улицу, я вырываю руку от Декстера и спускаюсь по ступенькам по направлению к телефону.

       - Что, и никаких спасибо? - спрашивает он.

       - Я могу о себе сама позаботиться, - отвечаю я. - Я не слабая женщина, которую нужно охранять.

       - Очевидно, - говорит он. - Тебя только что чуть не арестовали за нападение.

      Я продолжаю идти.

       - И, - продолжает он, выбегает передо мной и идет спиной вперед так, что у меня не остается выбора и приходится смотреть на него. - Я спас твою шкуру. Итак, ты, Реми, должна быть немного благодарна. Ты пьяна?

       - Нет, - отрезаю я, хотя вполне возможно споткнулась обо что-то. - Я в порядке. Я просто хочу позвонить, чтобы меня подбросили домой, ладно? У меня была действительно дерьмовая ночь.

      Он отступает, засовывает руки в карманы.

       - Действительно.

       - Да.

      Теперь мы у телефона. Я шарю в карманах: мелочи нет. И внезапно меня словно поражает - спор с Крисом, драка в баре, моя личная несчастная вечеринка, и, ко всему этому, все напитки, что я смешала за последние несколько часов. Моя голова болит, я ужасно хочу пить, и теперь я застряла. Я закрываю глаза рукой и делаю несколько хороших глубоких вдохов, чтобы подготовить себя.

      Не плачь, ради Бога, говорю я себе. Это не ты. Больше нет. Дыши.

      Но это не работает. Ничто не работает этой ночью.

       - Давай, - тихо говорит он, - Расскажи мне, что не так.

       - Нет, - шмыгаю я, и ненавижу то, как это прозвучало. Слабо. - Убирайся.

       - Реми, - отвечает он. - Расскажи мне.

      Я трясу головой. Как я могла знать, что все будет по-другому? История может быть той же, легко: я пьяная, в пустынном месте. Кто-то здесь, протягивает мне руку. Такое случалось раньше. Кто может меня обвинить за холодное, черствое сердце? И это сделало свое дело. Я рыдала, злясь на себя, но не могла остановиться. Единственный раз, когда я позволяла себе быть слабой - это дома, в кладовой, наблюдая за звездами, чувствуя, как голос отца звучит у меня в ушах.

      И мне бы очень хотелось, чтобы он был здесь, даже хотя я и понимала, что это глупо, что он даже не знал меня, чтобы меня спасти. Он сам сказал об этом в песне: он меня подведет. Но все-таки.

       - Реми, - тихо говорит Декстер. Он не трогает меня, но его голос очень близко, он очень нежен. - Все хорошо. Не плачь.

      Позднее, у меня займет минуту вспомнить, как точно все происходило. Повернулась ли я первая и придвинулась, или он. Я точно знаю, что мы не встретились на полпути. Было небольшое расстояние, об этом даже не надо спорить. И может не важно, он сделал первый шаг или я. Все, что я знаю, это то, что он был там.

  Я проснулась с сухостью во рту, тяжелой головой и звуками гитары, раздающимися со стороны двери напротив комнаты. Было темно, но к тому месту, где лежала я, тянулась полоска света, прямо до края кровати, в которой я, очевидно, спала до настоящего момента.

      Я быстро села, и у меня закружилась голова. Боже. Это было знакомо. Не место, но то чувство, проснуться в чужой кровати в полном замешательстве. В такие моменты я была счастлива, что не было свидетелей моего абсолютного позора, когда я проверила, что да, трусы все еще на мне, и да, я все еще в лифчике, и да, хорошо, ничего важного не случилось потому, ну, девочки это знают.

      Господи. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох.

      Ладно, ладно, говорю я себе, просто подумай секунду. Я осмотрелась вокруг, чтобы найти особые детали, которые могли бы прояснить, что на самом деле произошло с тех пор, как память меня покинула, когда Декстер и я были у телефонной будки. Слева от меня было окно, на подоконнике которого стояли вещички, похожие на снежные шарики. Стул на другом конце комнаты был покрыт одеждой, а у двери в стопках лежали диски. Наконец, на краю кровати, в куче были свалены мои босоножки, свитер, который был завязан у меня на груди, мои деньги и права. Я их туда положила? Ни в коем случае.

      Даже пьяная, я бы их сложила. Ну уж пожалуйста.

      Внезапно я слышу чей-то смех, а затем несколько приглушенных гитарных аккордов.

       - Ты дала мне картошку, - пел кто-то, затем опять следовал смех. - Ну а я хотел кумкват… Я просил тебя о любви… Ты сказала - подожди, это что, мой творог?

       - Я голоден, - протестовал кто-то. - А тут только специи.

       - Тогда ешь специи, - отвечает другой голос. - Творог нам не по карману.

       - В чем проблема, чувак?

       - Правила дома, Джон Миллер. Не покупаешь еду - не ешь. Точка.

      Хлопнула дверца холодильника, секунду стояла полная тишина, затем вновь раздались звуки гитары.

       - Он такой ребенок, - сказал кто-то.

       - Ладно. На чем мы остановились?

       - Кумкват.

      На этот раз я узнала голос. Это был Декстер.

       - Кумкват, - повторил другой голос. - Итак…

       - Я просил тебя о любви, - пел Декстер. - Ты сказала, сделать что?

      Я стряхнула с себя одела, которыми я была накрыта, выбралась из кровати, затем надела туфли. По каким-то причинам от этого мне стало лучше, я более контролировала себя. Затем я засунула свои права обратно в карман, натянула свитер и села подумать.

      Во-первых: время. Часов не было, но я заметила спутанный телефонный кабель, выглядывающий из-под кровати, погребенный под парой рубашек. Здесь царил беспорядок. Я набрала номер, чтобы узнать время и температуру, прослушала прогноз погоды на пять дней и после этого узнала, что сейчас 12:22. Бип.

      Мне досаждало то, что кровать не собрана. Но это не моя проблема. Мне надо добраться домой. Я набрала номер Джесс и покусывала свой розовый ноготь, ожидая неизбежного гнева.

       - Ммммрррррр.

       - Джесс?

       - Реми Стар. Я собираюсь надрать твою чертову задницу.

       - Эй, хорошо, но послушай…

       - Где тебя черти носят?

      Теперь она полностью проснулась, стараясь говорить достаточно сердито и при этом сохранять свой голос спокойным. У Джесс было много талантов.

       - Ты в курсе, что Хлоя меня всю ночь доставала с тобой? Она сказала, что высадила тебя в восемь тридцать у Бендо, чтобы ты выпила еще кружку пива, Боже мой.