Жрица вошла к себе в кабинет и медленно опустилась на диванчик, обитый мягкой бежевой тканью. Душа главного аналитика Агентства пребывала в лёгком смятении. В кои-то веки светлое помещение, тщательно выдержанное в стиле семнадцатого века, не успокаивало её. Жрице внезапно захотелось оказаться у Воина, среди его пустых бутылок и мятых документов. Она вспомнила о том, какой порядок сейчас царит у главы «Двойки», с чувством выругалась, подошла к столу и набрала номер Светлова.
— Знаете, наставник, вы на её фоне кажетесь Воином, — от души сказала она, не здороваясь.
— Надеюсь, вы сейчас говорите не о возможностях и умственных способностях, — было слышно, что специалист по связям с общественностью улыбается. — Хотя в определённом отношении это можно считать комплиментом.
— Я говорю о её эмоциональном фоне, — парировала Жрица. — С нервными узлами всё в порядке: могу полностью подтвердить отчёт медиков. Это не физиология, это психика. Нет, произошедшее с её миром могло дать подобный эффект. Подобный, но не такой. Через наши руки прошло достаточно существ с разрушенных Граней, взять ту же Жар-Птицу, но там эмоциональный ряд стабилизировался в течение нескольких дней. Возможно, недель. Здесь я вообще не вижу тенденций к восстановлению. Она искалечена. Сознательное удержание проявления эмоционального ряда. И что с этим делать, я совершенно не представляю.
— Вам — ничего, — спокойно отозвался Светлов. — Психика нашей новой подруги совершенно не в вашей плоскости интересов. В Первом отделе она должна узнать о нашем мире и о том, как с ним взаимодействует Агентство. Прочее — в компетенции других сотрудников.
— Надеюсь, их компетенция позволит им справиться с подобным, — произнесла женщина, вкладывая в слово совершенно другой смысл. — Потому что, если вы говорите о Палаче, я не уверена, что он сможет её вытащить. Учитывая его собственные комплексы.
На канале связи повисла пауза: Александр Евгениевич явно о чём-то размышлял.
— Я понимаю ваши чувства по поводу нашей новой сотрудницы, — проговорил он наконец. — Неприятие психической дисгармонии часто помогало вам выявлять потенциальную опасность. Тем не менее, сейчас вы не правы. Госпожа Нуарейн не сумасшедшая и не несёт в себе угрозы. Испытания, выпавшие на её долю, поверьте, серьёзно отличаются от того, что пережили прочие, явившиеся из разрушенных миров. И если я не говорю вам сейчас всего, что знаю об этой женщине, то лишь потому, что хочу избежать предвзятого отношения к ней с вашей стороны.
— А в противном случае, вы считаете, оно будет непредвзятым? — Жрица помолчала, и в следующей ее фразе прозвучала усталость и тревога: — Наставник, прошу, я должна хоть что-то знать помимо её общего профиля. Как мне работать с ней, если в истории её жизни сплошные прочерки?
Светлов помолчал, потом тяжело вздохнул:
— Она уничтожила свою Грань. Убила её сердце, отлично представляя, что делает. Сделала это под влиянием эмоций.
— Но это же значит… — начала Жрица севшим голосом, но Александр её перебил:
— Да, по нашим нормативам она считается потенциально опасной для Мира. И по этим же нормативам я получил разрешение от Его Высочества извлечь её из стазиса. Вам доступно значение этих действий?
— Статья пятнадцать устава Агентства, пункт два, — прошептала глава Первого отдела. — «Потенциально опасные для мира создания привлекаются на службу в случае прямой опасности для Агентства и/или Грани». Но почему я об этом ничего не знаю?
— Потому что это перестраховка. Привлечение Нуарейн — превентивная мера. Приказ об общей мобилизации посеет определённую панику даже в наших рядах: относительно невинный намёк на него выбил из колеи даже вас. — Светлов ещё раз вздохнул. — Боюсь, грядут большие перемены. Боюсь и надеюсь на них. В том числе, в структуре Агентства; в том числе, и в делопроизводстве. Нуарейн — первая ласточка. Зайдите потом ко мне: подпишете бумаги о неразглашении. Что вы ей дали в качестве первого задания? — без перехода спросил он. Жрица собралась с мыслями, переваривая полученную информацию.
— Её собственное дело. Я попыталась заинтересовать её вопросом, как она получала данные о нашей Грани. Это показалось ей приемлемым заданием, сколь я могу её понять.
— Хорошо. Держите меня в курсе.
Светлов повесил трубку. Глава Первого отдела ещё некоторое время сидела за столом, потом решительно встала и взялась за мобильный.
— Мо? Вы сильно заняты сейчас? Прекрасно. Тогда я загляну к вам в течение часа. Мне необходимо… — она запнулась. — В общем, я зайду. Благодарю.
Жрица дала отбой и подошла к небольшому зеркалу в изящной оправе светлого дерева, висевшему возле ее гардероба.
— «Большие перемены», — ядовито передразнила она. — «Недоверие к собственным сотрудникам» было бы точнее. «Ничего не говорить Жрице — она всё равно облажается», ещё точнее.
Она резко развернулась на каблуках и покинула кабинет, зло хлопнув дверью.