Она никогда не забывала имён, общаясь подчёркнуто нейтрально. Она знала те прозвища, которыми её наградили за глаза: «Ледышка», «Вобла», «Снежная баба». Мелкая месть не входила в её планы. Ничто из того, чем пытались её уязвить, не находило своей цели.
Стройные формулировки, шорох клавиатуры, переработка простых слов и выражений в необходимые выкладки всё больше увлекали её. Дни складывались в недели, недели в месяцы. Близился последний день стажировки, а вместе с ним последний отчёт и та мысль, что возникла при первом знакомстве с руководительницей этого отдела.
«Она намного опаснее, чем кажется. Она не на своём месте. Она мучается, ошибается, и не потому, что её способности не соответствуют занятой должности. Я обязана ей приёмом и обучением. Это будет жестоко и непросто, госпожа Жрица. И это не моё дело. Но я была в подчинении у вас, я была вашим подмастерьем. Впоследствии я поднимусь выше по вашей иерархической лестнице. Пусть первым звеном в цепочке ваших размышлений, увязанных с памятью обо мне, будет то, что я скажу. Если я погибну в процессе обучения, это ни к чему не приведёт. Но если мне предстоит работать с вами всерьёз… рано или поздно вы задумаетесь. И когда-нибудь вспомните, что именно я положила первый кирпичик в этот фундамент. Это козырь, который я не могу упустить».
Она не стала щадить ни себя, ни ту, кому предстояло принимать её последнюю работу. Головная боль всея Агентства — Синее Пламя — захватила Нуарейн почти на весь последний месяц её стажировки в Первом отделе. Намеренно взяв самую сложную тему для неё, существа с иной Грани, Нуарейн отдала ей всё своё время и силы. То, что она по крупинкам собирала в разговорах, рассуждениях и тематических документах, обретало стройную и выверенную структуру. Но и это было лишь ширмой для того, что она готовила с самого первого своего дня здесь, в этой сфере деятельности Агентства.
«Не вы научили меня этому. Вы хотели посмотреть, как сплавятся мой опыт и ваши наработки».
В «тот самый день» Нуарейн решила повторить тот же стиль, в котором полгода назад явилась пред строгий взор будущего начальства.
«Всё замыкается в круг. И для вас, и для меня. Светлов был прав, я начинаю чувствовать то, что… правильно. Да, именно так. Попробуем обозвать это интуицией».
Стажёр отдела аналитики огладила свою белоснежную блузку, в последний раз проверяя отсутствие складок на ткани. Выслушала напутственные послания от соседей по «опен-спейсу», холодно кивнула и отправилась к двери кабинета Жрицы. Перегородки, окна и стены, по случаю недавно прошедшего празднования Нового Года, были украшены зачарованными бумажными снежинками. Смысл отмечания праздника не ускользнул от безэмоционального рассудка женщины, равно как и понимание необходимости подобной «разрядки» для психики сотрудников. Для Нуарейн Новый год прошёл, как и любое иное общественное мероприятие: в спокойных разговорах и непрестанной работе мысли.
Короткий стук в дверь, и обыденная фраза:
— Позволите войти?
— Разумеется. — Жрица, сменившая по случаю праздничных дней своё одеяние с просто белого на бело-алое, приветливо кивнула своей сотруднице.
— Сегодня я должна предоставить вам то, что мои коллеги определённого возраста назвали бы «дипломной работой», — с порога начала Нуарейн. Жрица, уже окончательно привыкшая к речи стажёра, вздохнула, отпила глоток горячего молока с мёдом и ромом и принялась слушать.
— …в свете вышеизложенного полагаю невозможным проявление феномена «Синее Пламя» в густонаселённых районах. В связи с гибелью единственного сотрудника, обладавшего способностью напрямую справляться с данным феноменом, рекомендую провести тщательный анализ его личного дела и биоэнергетических данных, с целью поиска и последующего привлечения подобных ему к оперативной работе.
Нуарейн закончила читать, закрыла папку и перевела взгляд на сидевшую перед ней женщину. Жрица, изначально слушавшая с рассеянным интересом — не первый и не последний сотрудник на её памяти брал эту тему для исследования, — не стала скрывать искреннего восхищения:
— Это потрясающе, госпожа Нуарейн. Поверьте, я достаточно давно возглавляю отдел аналитики, чтобы отличить стандартную работу от выдающейся. Проведённый вами анализ сделал бы честь многим сотрудникам, полагающим себя мастерами.
«Эти выкладки можно теперь увязывать с отделом по изучению Рубежа. Девочка, считай, что мой голос с тобой».
— Благодарю, — ровным тоном отозвалась Нуарейн. — Тем не менее отчёт мог бы быть подробнее, доведись мне столкнуться с его предметом на практике.
«Я только начала. Как жаль, что личной приязнью придётся пожертвовать. Но это только первый ход».
— Полагаю, когда придёт время вашей практики во Втором отделе, подобный случай выпадет, — мягко улыбнулась Жрица.
— Не сомневаюсь.
— Что ж, ваша последняя работа…
— Прошу прощения, госпожа Жрица, — внезапно для главы отдела перебила её Нуарейн, — данная работа не является последней в вашем отделе.
— О чём вы? — Жрица недоумённо подняла брови.
— О том, что мой последний отчёт будет по моему первому заданию в вашем ведомстве. Тому самому, которое вы дали мне в самом начале моего обучения.
Звонок стационарного телефона прервал беседу. Жрица ответила, не спуская глаз со своей подчинённой. Разговор, судя по всему, касавшийся последствий рождественских торжеств, занял всего несколько секунд, уложенных в короткие «да» и «нет».
— Поступление информации в поле стазиса, — произнесла глава отдела, положив трубку. — Вы хотите сказать, что смогли выявить причину данного феномена?
Вместо ответа Нуарейн извлекла из второй, лежавшей на её коленях, папки несколько листков и положила их на стол. Жрица пробежала взглядом столбики данных и недоумённо посмотрела на своего уже почти бывшего стажёра.
— Зависимость плотности потока информации от степени отражательной способности поверхности вашего саркофага?
Нуарейн кивнула:
— Моё личное дело должно содержать исчерпывающую информацию по этому поводу.
Глава Первого отдела отложила отчёт в сторону и сплела пальцы в замок.
«Вот оно. В очередной раз, но сейчас серьёзнее всего. То, о чём я говорила Светлову. И как теперь выкручиваться? Как признаться, что я — всего лишь тупая исполнительница, которой почти ничего не говорят в её отношении? А, ну их всех!..»
— Ваше личное дело засекречено даже от меня, Нуарейн, — твёрдо произнесла Жрица. — Единственная доступная мне информация о вашей истории заключается в обрывочных сведениях, полученных на личном уровне.
Повисла короткая пауза. Затем протеже Светлова встала со своего места, сделала шаг в сторону и застыла, рассматривая прихотливый узор на деревянной двери.
— В таком случае я не вижу ничего удивительного в том, что вы, равно как и ваши специалисты, раз за разом допускаете значимые ошибки, — холодно произнесла она. — Недостаток информации в совокупности с тем, что вы занимаете должность, не подходящую вам по складу характера и мышления, является дестабилизирующим фактором.
— Что вы имеете в виду? — интонации Жрицы сравнялись по температуре с речью её визави. Нуарейн обернулась и пристально взглянула в глаза своей собеседницы. Жрица впервые за все их личные встречи увидела на этом точёном лице проявление эмоций. Это было лёгкое, почти незаметное недоумение.
«Только не передавить и не сделать её личным врагом. Пусть она задумается над самой мыслью, а не над тем, кто подал её. Грубо нельзя, но это и так её занимает, так что можно рискнуть».
— Исходя из вашего личного дела и психопрофиля, вы занимаетесь не своим делом, госпожа Жрица. Нет нужды реагировать на это столь эмоционально. Сказанное мной — не более чем констатация факта. Если вы дадите себе труд проанализировать события последних лет, увязав их со своими действиями, то придёте к тому же выводу.
Ещё одна пауза. Жрица отвела взгляд, и Нуарейн поняла, что добилась необходимого эффекта.
«Последний штрих, после которого она окончательно поймёт, что дело не во мне. Дело в ней».
— «Совмещение данных и отсутствие личной пристрастности», госпожа Жрица, не более того. Первый постулат вашего отдела, сформулированный вами же. — Нуарейн помолчала. И продолжила с теми же нейтральными интонациями: — Через пятнадцать минут у меня назначена встреча с главой Третьего отдела, в котором будет проходить моя дальнейшая стажировка. Я ещё нужна вам, госпожа Жрица?