— Что ты? — она взмахнула руками. — Просто я там так редко бывала...

— Ну, значит, побываем еще раз, — хмыкнул я. — А что там делают?

— М-да, — Гермиона потёрла лоб. — Как бы тебе объяснить...

— Ладно, лучше просто скажи, что там надо купить, чтобы попасть на зрелище, — фыркнул я, шутливо толкнув девушку в бок.

— Тебе надо купить билеты в кассе, — хихикнула Гермиона. — Потом пройти в зрительный зал и найти по номеру в билетах наши места.

— Думаю, вместе мы преодолеем это испытание, — хмыкнул я. — Пойдем.

— Так, а на какой фильм ты хочешь попасть? — спросила Гермиона, едва мы оказались внутри.

Вопрос для меня был пустым набором слов, так что я ответил довольно уклончиво.

— А какие есть?

— Смотри, — девушка развернулась к дальней стене, где стояла целая колонна людей, постепенно подбиравшихся к нескольким маленьким окошкам. Они отдавали цветные бумажки-деньги, получая взамен такие же бумажки-билеты, и отходили в стороны.

— Выше смотри, — толкнула меня Гермиона.

Выше окошечек висело несколько больших картин. Одна изображала кладбище и одетых в черное юношу и девушку с острыми зубами. Вампиры? Нет, к вампирам нам не надо. Впрочем, возможно, там просто показывают вампиров в клетке, вряд ли все собравшиеся тут люди это воины, способные справиться с кровососом один на один. Интересное место...

Вторая картина. Снова девушка и парень, но девушка одета в откровенное платье. Парочка стояла на фоне какого-то замка. Присмотревшись, я заметил внизу небольшую надпись «только для совершеннолетних». Что бы это ни было, туда нас явно не пустят.

А вот третья картина привлекла моё внимание. Усатые мужчины в синих плащах с белыми крестами яростно рубились какими-то узкими мечами с усатыми бойцами в красных плащах. То, что надо. Может быть, бои гладиаторов.

— Пойдём сюда? — предложил я.

Гермиона неожиданно захихикала.

— Кому что, а парни выбирают фильмы про драки.

— А девушки — про любовь? — хмыкнул я, по прежнему не особо понимая, что же такое этот загадочный «фильм».

— А девушки — про всё остальное, — задрав нос, ответила Гермиона, но потом снова рассмеялась.

Встав «в очередь», как сказала Гермиона, я медленно осматривался.

Зал, в котором мы стояли, был разделён на несколько частей. В одной люди ели за маленькими столиками, в другой — играли в какую-то игру за обтянутыми мягким бархатом столами, щелкая длинными палками по катящимся шарам. А основную часть занимали бродящие в разных направлениях люди, носились и верещали дети, слышался негромкий гул голосов.

Наконец, очередь дошла до нас, и я повторил слышанную уже несколько раз фразу, которую говорили пришедшие к окошку кассы раньше.

— Здравствуйте, нам два билета на «Мушкетёров», пожалуйста. (* автор в курсе, что в 1995 году в Англии могли показывать разве что «Дочь Д’артаньяна» 1994 года, но имеется в виду фильм 1984 года «Три мушкетера»)

— Редко можно встретить любителя старого кино в вашем возрасте, — добродушно рассмеялась старушка в окошке.

Расплатившись, мы отошли от кассы.

— Куда дальше? — спросил я, когда вокруг ненадолго образовалось пустое пространство.

— Вон туда, — махнула рукой Гермиона, прочитав что-то в билетах.

Предъявив на входе строгой женщине в очках наши билеты, мы оказались внутри.

— Ищи двадцать восьмой ряд, о мой верный рыцарь, — снова хихикнула Гермиона, указав на небольшие таблички на креслах.

Когда мы устроились, я еще раз осмотрелся, особенно меня интересовало, сколько выходов из этого битком набитого людьми душного помещения.

В этот момент противоположная стена засветилась, одновременно стал меркнуть свет ламп, горевших под потолком. Приглядевшись, я понял, что стена освещается мощным источником света откуда-то из-за наших спин.

Замелькали движущиеся картинки. «Кино» было чем-то вроде иллюзий, которыми развлекали придворных императорские чародеи. Правда, колдовские иллюзии не умели говорить, здесь же звучала речь, слышались лязг стали и цокот конских копыт. Перед нами разворачивалась неспокойная жизнь какой-то страны, охваченной регулярными беспорядками. Управлял ей беспомощный и глупый король, прожигавший жизнь в развлечениях, балах и пирах. Властный и хитрый первый советник короля, державший на плечах реальную власть в стране, упорно удерживал государство от распада, за что его ненавидела и аристократия, и простолюдины. И на фоне этого — приключения четвёрки бесшабашных рубак, служителей безвольного короля, который не особо ценил их храбрость. Гордо отказавшись служить первому министру, они раз за разом, благодаря невероятной удаче, рушили его планы. Сверкала сталь, лилась кровь, шумели волны, и снова били в сухую почву конские копыта.

— Ну, как тебе? — С интересом спросила Гермиона, когда в зале снова загорелся свет. Глаза девушки поблескивали.

Я помолчал. Зрелище было весёлым и, пожалуй, познавательным, но меня всё еще преследовал образ первого министра: высохшего, хищного человека с вкрадчивым голосом и холодным взглядом. Того, кто положил всю свою жизнь на алтарь процветания страны.

— Это... грустно, — наконец ответил я, подобрав слова.

— Почему? — Гермиона даже остановилась, недоверчиво глядя на меня.

— Потому что единственный человек, способный навести порядок в стране, волей создателя этого фильма раз за разом оставался в дураках, — честно ответил я.