— Вы удивлены, деточка, не так ли? — промолвила она со смехом. — Это в вашу честь я так вырядилась. Люди должны видеть, что она еще жива, старая Глория Паркер.

Шумное свадебное торжество проходило в ресторане «Уолдорф Астория». Мэнди и Джерри покинули гостей пораньше. Они отправлялись на Сейшелы, где их ожидали три недели медового месяца.

— Помни о том, что в конце ноября начинаются пробы! — крикнул вслед Мэнди Уоррен. — К тому времени вы должны вернуться.

Это были сказочные недели, которые Мэнди и Джерри провели под теплым южным солнцем, и, когда в конце ноября они снова ступили на нью-йоркскую землю, там уже лежал снег.

— Мэнди, мне нужно срочно с тобой поговорить. Пройдем, пожалуйста, со мной в кабинет. — Уоррен Пертридж возбужденно шел ей навстречу, размахивая каким-то листком бумаги.

— Что может быть таким важным, что ты уводишь меня с репетиции? — Мэнди была немного раздражена. — Мы срочно готовим рождественское представление.

— Я знаю, знаю, — отмахнулся Уоррен. — Но вопрос не терпит отлагательств.

— Ты вечно все драматизируешь.

— Прочти это. — Когда они вошли в кабинет. Уоррен протянул ей письмо, которое уже некоторое время таскал с собой.

— Голливуд приглашает меня?! — Мэнди не могла этого осознать.

— И это еще далеко не все, — объяснял ей Уоррен. — Заинтересовались Лондон, Париж и Мюнхен. Все хотят тебя видеть.

Мэнди не издала ни звука.

— Ты понимаешь, что становишься звездой мирового класса! — воскликнул с энтузиазмом Уоррен.

— Мирового класса! — пробормотала Мэнди и побледнела. Она была совершенно сбита с толку. «Что скажет на это Джерри? Конечно, он должен поехать вместе с ней в Европу, это точно».

— Когда мы должны выступать? — нерешительно спросила Мэнди.

— Турне запланировано на период с середины декабря до середины января, — ответил Уоррен.

— Я подумаю, — решила Мэнди.

— Этого ты не можешь себе позволить, — с некоторым колебанием произнес Уоррен. — Контракты я уже подписал.

— Что? — Мэнди резко обернулась. — Тогда вам придется ехать без меня.

— Так не пойдет. Ты — звезда, и, если ты не поедешь, мы должны будем заплатить миллионную неустойку. — Уоррен не рискнул посмотреть Мэнди в глаза.

Она рухнула на стул. Мэнди не могла поверить в то, что услышала. Неужели Уоррен все решил, не спросив ее мнения?

— У тебя был медовый месяц. Я не хотел тебя беспокоить, а европейцы желали как можно скорее получить ответ, — извиняющимся тоном произнес Уоррен.

— С какими городами ты подписал контракты? — глухо спросила Мэнди.

— Лондон, Париж и Мюнхен.

— А ты случайно не подписал для меня контракт на фильм? — цинично поинтересовалась Мэнди.

— Конечно, нет, — ответил Уоррен. — Таким образом у тебя есть время до конца января. Кроме того, я подумал, что это в твоих же интересах.

— В моих интересах, в моих интересах… — повторила Мэнди. — А тебе не пришло в голову, что надо было посоветоваться с Джерри, прежде чем решиться?

— Джерри наверняка будет согласен. На вашей свадьбе он мне еще раз сказал, что не хочет вставлять тебе палки в колеса, — поспешил заверить ее Уоррен.

— Он так сказал? — Мэнди оцепенела.

Уоррен кивнул.

— Не воспринимай дело слишком серьезно. Я думал, ты обрадуешься.

— Да, ужасно обрадовалась, — ответила Мэнди, но ее лицо свидетельствовало об обратном. — «Европа! Это означает новую разлуку с Джерри, — размышляла она. — Нет, я не хочу с ним расставаться. Он должен поехать со мной в Европу…»

— Мне очень жаль, Мэнди, дорогая, но я не могу, — объяснял ей Джерри вечером. Они сидели в своих прекрасных апартаментах за ужином.

— Но, Джерри, ты не можешь отпустить меня одну. — Мэнди боролась со слезами.

— Для меня разлука с тобой так же трудна, дорогая. Но я не могу оставить фирму. — Джерри с любовью обнял Мэнди. — Пожалуйста, пойми это. Фирма — это наше существование.

— Этот Уоррен! — сердито воскликнула Мэнди. — Он загнал меня в угол. Что же мне теперь делать?

— Лететь в Европу, все просто. — Джерри выдавил из себя улыбку.

— Очевидно, для тебя ничего не значит, что мы четыре недели не увидимся, — печально произнесла Мэнди.

— Мы должны смириться с действительностью. — Мэнди не могла предположить, насколько тяжело ему было произносить эти слова. Джерри не хотел еще больше огорчать ее, хотя мысль о предстоящей разлуке терзала его сердце. — Посмотри, дорогая, что такое четыре недели, если у нас вся жизнь впереди?

— Ну, хорошо. — Мэнди упрямо откинула голову. — Тогда я полечу…

— Да, Мэнди. Если ты не полетишь, возможно, когда-нибудь пожалеешь, — тихо промолвил Джерри.

Париж был сказочно красив даже зимой! В свободное время Мэнди бродила по улицам, заходила в магазины. Она, казалось, готова была все здесь скупить, чтобы привезти в подарок Джерри.

Уоррен смеялся над множеством пакетов и пакетиков, которые она с трудом тащила.

— Если ты будешь так делать в каждом городе, истратишь весь свой гонорар. Кроме того, нам потребуется зафрахтовать тебе отдельный самолет для такого количества багажа.

— Но я же не могу вернуться с пустыми руками, — защищалась Мэнди.

Она безоговорочно завоевала капризную парижскую публику. Успех оказался ошеломительным.

Точно так же было в Лондоне. Труппа праздновала один триумф за другим, и Мэнди постоянно была в центре внимания. Она давала бесконечные интервью, носилась с одной пресс-конференции на другую, а вечером выходила на сцену.

— Ты выглядишь усталой и измученной, — сказал однажды Уоррен озабоченно, прежде чем отправиться в последний пункт назначения — Мюнхен.

— В последние дни я себя неважно чувствую, — признала Мэнди. — Определенно это стресс.

— Может быть, проконсультироваться у врача, — посоветовал ей Уоррен.

— Боишься за свою звезду! — попыталась пошутить она.

— Нет, не за звезду, а за тебя. — Уоррен сделал серьезное лицо.

— Признайся, что ты просто боишься Джерри, если привезешь меня больную домой, он тебя убьет. — Мэнди слабо улыбнулась.

— Не говори глупостей. Завтра, перед вылетом в Мюнхен, пойдешь к врачу. Поняла? — приказал Уоррен.

— Хорошо, босс! — согласилась Мэнди.

Проснувшись на следующее утро, она почувствовала себя разбитой и слабой. Комната плясала перед глазами. В таком состоянии она не могла выступать. Ей действительно нужен был врач. Она узнала у официанта, обслуживающего номер, адрес врача и попросила даже под страхом смерти никому ничего не говорить. Взяла такси и поехала по указанному адресу.

— Скажи-ка Уоррен, — Мэнди завела этот разговор после обеда, — как долго мы еще будем на гастролях?

— Ты же знаешь, Мюнхен — последний город. Там мы будем выступать на Рождество, — ответил он. — Здесь, в Лондоне, у нас еще два представления. А что говорит врач?

— Все в порядке, элементарное переутомление, — поспешно ответила она.

Уоррен изучающе взглянул на Мэнди. Она показалась ему изменившейся. Глаза приобрели какое-то особенное выражение, которого у нее прежде никогда не было.

— Прекрасно. В любом случае я хотел кое-что с тобой обсудить, — начал он, колеблясь.

— Выкладывай, — потребовала Мэнди.

Уоррен немного помялся.

— Я получил почту из Рима, Милана и Цюриха…

— О, нет, мой дорогой, — перебила его Мэнди, которая поняла, к чему он клонит. — Не со мной. После Мюнхена я лечу назад, а ты хоть на голову вставай. Можешь дать роль Диане. Она знает ее так же хорошо, как я.

— Мэнди, пожалуйста. — Уоррен взглянул на нее умоляюще.

— Ничего не поделаешь, мой дорогой. Я подписалась на Париж, Лондон и Мюнхен. О большем не может быть и речи.

Джерри включил телевизор. Квартира без Мэнди была холодной и пустой. Ему ее очень не хватало. Особенно сегодня, в рождественский вечер.

«Для чего я поставил эту елку?» — спрашивал он себя. Елка лишь усиливала чувство одиночества. Джерри удобно откинулся в кресле. Он переключал телевизор с одного канала на другой, пока не наткнулся на передачу новостей. Это было единственное, что его интересовало. Он сосредоточился и… не поверил своим глазам. Это же Мэнди! Как зачарованный, Джерри уставился на матовый экран и прибавил звук.