Брэкфорд Уокер пожал плечами, вошел в дом, взял шляпу и трость, затем направился к боковому выходу, где его поджидал экипаж с кучером-китайцем. Кули уже работали, расширяя и выравнивая проезжую часть дороги, засыпая камнями и щебнем рытвины и канавы, промытые дождями. Недалек тот день, когда эти места станут обжитым районом.

Суть проблемы состояла в том, размышлял Брэкфорд, проезжая мимо десятков строящихся зданий, что он никак не мог свыкнуться с Востоком. Как человеку, прожившему большую часть своей жизни в Новой Англии, жара ему казалась ужасной, китайская и английская кухни просто непригодными для еды, а сами жители Востока, работавшие на него, грубыми и неприятными людьми. Единственным утешением служили огромные прибыли от продажи опиума. Но он подозревал — правда, пока не имел на то доказательств, — что оба компаньона, маркиз де Брага и Оуэн Брюс, обманывают его, полностью не выплачивая причитающуюся ему долю.

Вместо того, чтобы сразу отправиться в свой новый офис или проверить, как ведется разгрузка шхуны, Уокер захотел взглянуть на работу сотен рабочих, копошившихся на участке по соседству. Похоже, они только утром на рассвете приступили к рытью котлована и работали несравненно упорнее, нежели другие, виденные им до этого кули-китайцы. Разметка и объемы предстоящих работ, а также выполненное за несколько первых часов указывали на то, что новое сооружение обещало стать просто огромным.

Командовал рабочими необыкновенного роста китаец, настоящий гигант. Он ни разу не повысил голос, а когда рабочие никак не могли справиться с особенно тяжелым валуном, сразу же устремлялся к ним на помощь. Сила его была столь невероятной, что казалось, будто он один, без помощи остальных, способен убрать этот камень.

Уокер приблизился к нему ближе.

— Чья это собственностью? — спросил он. Затем, не дожидаясь ответа и упрощая вопрос, прокричал: — Кто — этим — владеет?

Ло Фан понял, что ему прокричал человек, и вполне мог бы ответить по-английски, навыки которого приобрел за время общения с Джонатаном, но он испытывал столь глубокое отвращение к этим иностранцам, не утруждавшим себя попытками изучить язык его народа, но зато спешившими эксплуатировать жителей Китая, что сделал вид, будто не понял. Вместо ответа он неопределенно пожал плечами и вновь принялся за работу.

Уокер разгадал уловку гиганта, но ничего не мог с этим поделать и потому направился в свой офис. Сначала он убедился, что весь персонал приступил к работе, и лишь после этого отправился к Генри Поттингеру расспросить о новых соседях.

Когда позже к нему присоединился Оуэн Брюс, Уокер пребывал в пресквернейшем настроении.

— Не поверишь, — проговорил он, — но владельцем собственности, возводимой буквально у дверей нашего офиса, является компания «Рейкхелл и Бойнтон».

— Смеешься!

— Для меня тут нет ничего смешного, — проговорил Уокер. — Джонатан Рейкхелл — последний человек на этом свете, с которым мне хотелось бы встретиться.

— А я не возражал бы против последнего свидания с ним, — угрюмо заявил Брюс. — Но кто знает, приедет ли он вообще на Восток? Мне не по себе, что его главным управляющим здесь является женщина из Нидерландской Ост-Индии, а ее муж — китаец. Земля острова Виктория должна принадлежать исключительно белым!

— Рейкхеллы и Бойнтоны вполне отвечают этому требованию. По крайней мере, в специальном смысле.

— Можешь оказать нам большую услугу, и себе в том числе, — заявил Брюс. — Сам знаешь, что нужно сделать. Я знаком с одним человеком, который возьмется за такую работу, и я пришлю его к тебе до своего отплытия. Заплати ему, сколько бы он ни запросил, а деньги возьми из основного фонда на текущие расходы.

К середине дня Уокер был близок к истерике. Брюс уже отплыл в Вампу, а никто к нему не приходил, в то время как кули на соседнем участке продолжали работать, добиваясь заметного продвижения. Жара стояла настолько сильная, что у Уокера разболелась голова, поэтому он отправился на причал, находившийся в тени. Бриз стих, несколько парусных лодок едва скользили по глади бухты, паруса висели безжизненно. Здесь жара казалась более терпимой.

— Мистер Уокер?

Глухой голос прозвучал так близко, что Уокер вздрогнул. Он не видел и не слышал, чтобы кто-то приблизился к нему. Повернувшись, он наткнулся на неподвижный взгляд человека с волосами песочного цвета, зеленоватыми глазами и несколькими свежими шрамами на лице. Он был облачен в грубую робу матроса торгового судна.

— Я — Хазард, — представился незнакомец. — Оуэн Брюс сказал, что для меня есть работа.

Акцент этого человека более походил на американский, нежели на английский.

— Я неплохо подрабатывал пиратством в этих водах, пока не стал угрожать королевский флот. Но я не голодаю и не пойду на дело за гроши. Что нужно делать?

Брэкфорд Уокер глубоко вздохнул, затем кивнул в сторону китайцев, занятых работой на соседнем участке.

— Некоторые из судовладельцев и другие джентльмены, переехавшие сюда на жительство, достигли определенного взаимопонимания с сэром Поттингером — разумеется, неофициально, — что собственность на острове Виктории должна принадлежать исключительно белым. Компанией, ведущей строительство по соседству, руководят китаец и женщина из Голландских земель.

Медленная, отвратительная улыбка растеклась по всему лицу Хазарда.

— Китаёзы быстро приходят в уныние, — произнес он. — Если один из них сломает ногу, захромает целая сотня.

Он хрипло рассмеялся собственной шутке.

— Уверен, вы сами отлично знаете, что и как нужно сделать.

— Нет проблем, мистер Уокер. Но мне необходимы десять фунтов стерлингов вперед и еще по пять фунтов для каждого из семи парней, что отправятся повеселиться вместе со мной. Затем, когда китаёзы уберутся отсюда, вы выплачиваете нам вторую, точно такую же сумму. Незачем предупреждать вас, что парни и я не жалуем тех, кто не спешит расплатиться с долгами?

— Вы увидите, что я действую быстро и умею быть признательным, — заверил его Уокер, испытывая неудовольствие от того, что Брюс спихнул на него это крайне неприятное дело.

— Загляните ко мне в офис часика через два, когда весь персонал уйдет с работы, и я вручу задаток.

Хазард кивнул, повернулся и направился прочь.

Спустя чуть больше двух часов он вернулся, беззвучно появившись в тесном офисе Уокера.

Уокер вынул деньги из сейфа, неторопливо их пересчитал, выкладывая каждую хрустящую пятифунтовую банкноту на стол.

— Уверен, вы понимаете, — сказал он, пытаясь одержать верх, — я не терплю отлагательств.

— Будет сделано, — сказал Хазард, сгребая деньги и исчезая в сумраке.

Слишком взволнованный, чтобы отправиться ужинать в дом на склоне холма, Уокер подумал было о том, чтобы уехать в новый, быстро разрастающийся район, расположенный за портовой зоной. Там, как ходили слухи, можно было найти крепкие напитки и девочек. Уокер также слышал, что порядок там поддерживается тайными китайскими организациями, но практически ничего не знал о них. Опасаясь, что его могут ограбить, он решил, что скука — меньшее из зол.

Направляясь к поджидавшему его экипажу, он увидел, что рабочие на соседнем участке ели рис или лапшу, которую приготовили в больших чанах. Некоторые уже растянулись на земле и спали.

Вечер тянулся ужасно медленно. Уокер выпил бутылку вина за ужином, но выпитое не навеяло сна и не позволило выбросить из головы закрутившееся дело, не давая возможности сесть и почитать книгу. Долгое время он прохаживался по террасе, раскуривая сигару, затем другую, но никак не мог уловить никаких перемен там внизу, в районе порта. Костры, на которых китайские рабочие готовили ужин, давно погасли, и только свет масляных ламп и свечей, горевших в окнах недавно отстроенного отеля, стоявшего в нескольких сотнях ярдов от строительной площадки, пробивался сквозь густую тьму.

Уокер не мог заснуть до поздней ночи, поэтому с утра проспал дольше обыкновенного. Затем нехотя позавтракал, томясь неизвестностью по поводу того, что может его ожидать по приходе в офис.