Дорога до Ла Мата, пригорода Торревьехи, заняла всего минут сорок, а пейзаж напоминал Крымский полуостров, который пострадал от легкого пожара, в котором погибла часть зеленой растительности. Отсутствие зелени компенсировало море, которое время от времени выглядывало с левой стороны и словно заигрывало с тобой, как барышня, подмигивая солнечным блеском на волнах.

Оставив вещи в небольшой секции длинного «туристического» дома, мы пошли погулять по набережной Торревьехи. По соснам прыгали беззаботные белки, а по набережной гуляли не менее беззаботные испанцы. Солнце шептало: займи, но выпей. Местный ресторан с красивым интерьером и хорошей кухней встретил нас щебетанием приветливых официантов. К середине дня солнце пекло так, что пришлось раздеваться до коротких рукавов. То ли от жары, то ли от бутылки хорошего вина, я стал слегка сентиментальным: захотелось видеть солнце не только в июле, но и круглый год, в том числе и декабре. Появились хмельные идеи: купить маленький квадратик, хоть воробьиное гнездышко, в этой всегда солнечной сказочной стране. Солнце, побаловав народ, начало спускаться к горизонту, унося за собой тепло и свет.

Наступившая ночь несколько огорчила: оказывается, большинство испанских домов не имеют центрального отопления, отсутствуют подогрев полов, поэтому в них зимой бывает холодно даже днем. Звучит смешно, но на улице зимой в середине дня теплее, чем внутри дома. Поэтому испанцы пользуются различными обогревательными приборами и кондиционерами.

В общем, как в повести Герберта Уэллса «Машина времени», днем мы беззаботные элои, а ночью остаемся на растерзание морлокам, которые для нас выступили в виде холода и темноты.

Не имея тапочек, мы прыгали по холодному плиточному полу от ковра до кроватей, словно испуганные горные козы. Одеяла не спасали, поэтому мы включили в доме все обогревательные приборы, вплоть до фена, что позволило нам продержаться ночь.

Вообще зимняя погода Испании контрастна, как одноименный душ в ванной. Утром можно выйти в угах и пуховике, а в обед оказаться в шлепанцах и шортах. Однако к вечеру ты опять плавно выскакиваешь из лета и запрыгиваешь в валенки.

Итак, наша ночная бодрость перешла в утреннюю, и встречающая сторона повезла нас на так называемый «Гвардамарский» рынок, который был оригинален тем, что там расположилось порядка двадцати кафе с разными кухнями Европы, которые торговали действительно вкусными блюдами, от овечьих ляжек до свиных потрохов. Выбрав немецкую кухню, мы присели на простые пластмассовые стулья, что не мешало нам млеть от прекрасных свиных ребрышек и не менее вкусного красного вина. Народу на рынке прибавляло: приезжали вкусно и дешево поесть, за ТНП из Китая, за готовой мясной продукцией и фруктами.

Где-то ближе к обеду – рухнула Вавилонская башня – со всех сторон раздавалась речь разных стран Европы, немалая толика из которой принадлежала русским.

После вина во мне проснулся матерый шопоголик: развернуться было где – от носков за два евро до одеколона на разлив. Прикупив себе пару килограммов ХХХХL-го нижнего белья и пару мешков носков, я жестко был остановлен моей супругой путем лишения всякой наличности. Спрятанная пятисотевровая купюра на «черный день» вызывала у продавцов улыбки и характерный жест в виде развода рук: нет, мол, сдачи. Мечась между рядами и прицениваясь, то к флагам стран Европы, то к китайским игрушкам, я неожиданно попал в рыбный ряд, где увидел витрину с гигантским разнообразием рыбы и прессованной морской икрой. Икра была свежая, малосоленая и вкусная. Пятисотка отпугнула продавцов, как запах одеколона пугает матерого секача. Пришлось стать на колени перед любимой, и я на двадцать евро купил себе пять упаковок прессованной икры, которой задумал удивить друзей в Москве.

Во второй половине дня, в расчете на неожиданный куш или смерть пока неизвестного, но богатого родственника, решили посмотреть местную недвижимость. Возле моря дома были немыслимо дорогие и старые. Они имели неприятные внутренние запахи и требовали ремонта. В десяти – пятнадцати минутах ходьбы от моря были приличные хибары, однако внимательно осмотрев пару вариантов, я немного расстроился: все дома имели одинаково малую земельную площадь – Испания не Россия, и компенсировали отсутствие энной тремя этажами, последний из которых назывался солярием. Так вот с этого солярия я мог видеть дворы примерно четырёх – шести окружающих домов и все, что делают хозяева. В общем, если я выйду навеселе в красных труселях во двор, то меня, соответственно, увидит такое же количество соседей. Не привыкший жить как в «Доме – 2», я с легкой грустью закончил просмотры на этот день.

Наши друзья, встретившись с такой привередливостью в выборе испанской недвижимости, посоветовали нам профессионального риэлтора, который на следующий день заехал за нами на аккуратном экономном дизельном Мерседесе. У нашего риелтора на спинке сидения висела более легкая одежда, что подтверждало ожидаемое потепление в середине дня.

Подобно диккенсовскому Скруджу, я кинулся выискивать дом, который отдадут бесплатно или поменяют на мой старый велосипед. Поняв, что дорогой продукт нам не впарить, риэлтор повез нас в городок Кесадо, который расположен недалеко от более крупного собрата – Гуардамар и в семи километрах от моря. Кесадо изобиловал новостройками, недостройками, проектами на нулевом уровне. Цены были относительно приемлемые, и за стоимость двухкомнатной квартиры в панельном доме Москвы можно было приобрести на завершающей стадии строительства вполне приличный дом с небольшим бассейном. Осталось дождаться выигрыша в лотерею или найти того самого умирающего дядю – миллионера…

На дворе неумолимо наступал Новый год, и 31 декабря нас переместили в город Бенидорм, где планировалось в праздничной атмосфере встретить сей дорогой русскому сердцу праздник. Бенидорм – достаточно претенциозный город, и по своим строениям и зданиям он замахивался на сходство с самим Нью-Йоркским Манхетенном. Смотровая площадка открывала прекрасный вид на тянущиеся вверх дома и здания. Правда, иногда они напоминали подсолнухи в жаркое лето, которые были слабы от нехватки воды и изнемогали под солнцем. Самое высокое здание, окруженное кранами и заброшенными строительными домиками, было долгим недостроем. Местные Полонские были и здесь. В целом картина радовала глаз: вдоль набережной стояли дома – гренадеры из хороших материалов с блестящими окнами и заявкой на самостоятельный архитектурный стиль.

Гостиница Бенидорама «Лопе де Вега» встретила нас холодным номером с ледяными полами. Наверное, национальная у них традиция – мерзнуть зимой в плохо отапливаемых домах и гостиницах. Привычно включив кондиционеры до тридцати градусов, мы начали собираться в местный развлекательный центр на представление шоу-кабаре.

Мой временно непьющий организм с трудом представлял предстоящую вечеринку, но отступать было некуда: все оплачено, дитя помыто, а супруга с прической.

Прибыв в место празднования, я увидел разношерстную толпу, демократично одетую в совершенно разнообразные стили – от полуспортивных джемперов до фраков и бриллиантов.

Места было мало, шум и музыка меня просто парализовали. На сцене появлялись то танцоры, то фокусники, то гимнасты. По мере накачивания народа спиртным (все включено), шум нарастал и в одно мгновенье, мне показалось, что я нахожусь в сопле ракеты. Пытаясь отвлечься от шума и гама, я разглядывал публику, большинство которой представляли пенсионеры. Некоторые по старости лет не могли не то что танцевать, но даже самостоятельно встать, но, тем не менее, они в такт музыке дирижировали руками и ворковали друг с другом, будто вчера познакомились. Такая картина одновременно умиляла и заставляла грустить, напоминая о наших пенсионерах, которых наше правительство относило к категории «доживающих».

И вот наконец – то весь коллектив кабаре вышел на сцену в костюмах деда мороза и начал нас поздравлять под «Джингл Белс» с наступающим 2014 годом. Забили испанские «куранты». У каждого на столе стоял стаканчик с двенадцатью виноградинками, каждую из которых надо было съесть под удар куранта. Быстро слопав весь виноград, я выхватил у супруги карточку от номера и побежал в гостиницу с чувством выполненного долга. По дороге я огибал толпы обнимающихся испанцев, перепрыгивал ящики с петардами и уворачивался от летящих в разные стороны ракет.