Я с волнением смотрел на лежавший передо мной портал в виде маленькой статуэтки тигра с оскаленной пастью. Тщательно подготовившись к этому визиту, одевшись в дорогую мантию, я, тем не менее, слегка нервничал перед встречей с самым опасным магом Франции и, возможно, всей Европы.

— Удачи, — стоявшая рядом Флёр поцеловала меня в щеку.

С последним ударом часов сработавший портал унес меня из гостеприимного поместья Делакуров в неизвестность.

Когда круговерть красок в моих глазах несколько улеглась, я обнаружил себя стоящим в полностью пустой комнате, высеченной, казалось, в сердце гранитной скалы. Только пара светильников под потолком освещала небольшое помещение, с дрожащими от наполнявшей их магии стенами. Я заранее посочувствовал тому, кто попытается прорваться через портальную комнату силой.

Сквозь открытую дверь, толщиной чуть ли не в мою ногу, испещренную многообразными руническими узорами, пробивался яркий свет. Поглубже вдохнув и оправив на плечах мантию, я пошел вперед.

Открывшийся передо мной узкий коридор поражал аскетизмом – голые каменные стены, в которые кое-где были воткнуты стальные крюки с ярко горящими магическими светильниками, рунические узоры на стенах, полу и потолке, пылающие от вложенных сил. Видимо – следующая ступень обороны замка.

И наконец – жилое помещение – громадный бальный зал, со стенами, покрытыми потемневшими от времени знаменами и штандартами, расставленными по периметру начищенными стальными и даже серебряными доспехами со сверкающими клинками в руках. В дальней части здания горел большой камин, бросавший на полированный пол и стоявшие вдоль стен доспехи причудливые блики. В одном из трех  кресел возле камина спиной ко мне сидел человек в серой мантии.

Я медленно шел вперед по пустому залу, невольно представляя себе, как бы выглядело это место в прошлом, с ярко горящими светильниками и множеством сверкавших драгоценностями гостей. Бросив взгляд вверх, я заметил, что потолок был сделан из зеркал, сейчас запыленных и помутневших. Казалось, в этом зале скопилась вечная тоска, тоска почти опустевшего полуразумного родового замка о давно прошедших временах.

— Приветствую вас в доме Цимусов, юный господин, — спокойный голос хозяина дома встретил меня, когда я вошел в отбрасываемый камином круг света. Вставший из кресла человек развернулся ко мне, открывая узкое лицо с испанской бородкой, иссеченную шрамами правую щеку, выглядевшую так, как будто по ней полоснула когтистая лапа с добрым десятком пальцев. Маг выглядел далеко не на свои двести лет, максимум, я дал бы ему лет тридцать, если бы не совершенно седые волосы.

Я постарался максимально уважительно поклониться главе роде Цимусов.

— Лорд Аврелий Цимус, я рад приветствовать Вас и выразить Вам свое уважение.

— Приятно видеть хорошее воспитание у отпрыска древнего и благородного семейства, мистер Поттер, хотя правильнее было бы сказать Лорд Поттер. – Жестом руки, хозяин предложил мне присесть. Повинуясь его команде, какое-то странное чешуйчатое создание с громадными когтями принесло поднос с напитками и небольшой столик.

Маг взял в руки бокал с вином, посмотрел на огонь сквозь рубиновую жидкость. Я молчал, глядя на него.

— Мне сообщили о том вопросе, который заставил вас попросить меня о помощи, мистер Поттер. Старик Мартиньяк, хоть и светлый маг, но все же нашел нечто действительно интересное, вызвавшее любопытство и у меня. Давно я не встречал такой магии, очень давно…

— Но давайте к делу, мистер Поттер, — заговорил он, увидев, что я тоже взял бокал и несколько освоился в незнакомом месте. – Судя по тому непередаваемому аромату смерти, которым несет от вашего шрама, в вашей голове находится так называемый крестраж…

— Крестраж? Что это?

— Это средство, к которому осмеливались прибегать лишь очень немногие маги прошлого и настоящего… и еще меньшее число их умело правильно их создавать… — Цимус отхлебнул вина, с удовольствием посмаковав букет, и продолжил. – Крестраж позволяет, после совершения определенного ритуала, конечно же, вернуть своего создателя к жизни.

Я чуть не подавился вином.

— То есть вы хотите сказать?!

— Лучше дайте мне договорить, юный господин, а там вы все поймете сами… Крестраж – это частица разорванной души, помещенная в какой-то предмет, в вашем, признаю, уникальном случае, — в вашу голову. Минус использования крестражей в том, что душа человека восстанавливается медленно, очень медленно. И если разорвать душу сразу на несколько частей – человек превратится в чудовище, разум которого наполнен только гневом и ненавистью. Умелый темный маг может безопасно для себя создать более одного крестража лишь с интервалом не менее пары десятков лет, а лучше не более одного за сто лет. А ваш «темный лорд», не слишком-тостарый, между прочим, создал несколько таких буквально за пять лет перед своим первым падением. – Маг, прищурившись, посмотрел на меня. – Падением, которым он обязан вам. Возможно, именно это и не позволило ему сделать по-настоящему работоспособный крестраж.

— Чем мне грозит крестраж в моей голове, господин Аврелий? – Я постарался говорить твердо, хотя известие о душе Вольдеморта внутри меня было шокирующим.

— Как сказать… Для начала, если Вольдеморт попытается возродиться с помощью вашего шрама, — вы скорее всего сойдете с ума, даже если ему не удастся воскреснуть. Также на небольшом расстоянии, особенно при личной встрече, он будет способен прорваться в ваши мысли через любые барьеры. При определенной сноровке – сможет войти в ваш сон, что тоже не прибавляет вам шансов на успех.

— Но, возможно, есть и некие плюсы… Впрочем, лучше всего вам поговорить сейчас с той, кто видит магические потоки лучше меня самого, невзирая на мой возраст и силу. – Маг сосредоточился, как будто посылая кому-то вызов.

Легкий стук каблуков раздался за моей спиной. Я встал, оставив бокал на столике. Молодая девушка в багрово-красном бальном платье, небрежно причесанная, шла к нам из дальней части зала. Когда она вступила в круг света от камина, только вбитые в меня уроки этикета позволили мне не измениться в лице, пока я подходил к ней для поцелуя, как подобает воспитанному гостю. Глаза девушки были красны, как пролитая кровь, а вытянутые уши явственно говорили, что передо мной не человек.

Несмотря ни на что, мой поклон девушке был вежливым, а протянутая мне для поцелуя рука оказалась мягкой и теплой.