6
Пока летели с Лихо к Владыке, я все-все заветы мамы и бабушки вспомнила. И о том, что иногда переспрашивать мужиков глупо, и о том, что с ними спорить бестолку, а во время поездки, полета, заплыва отвлекать небезопасно. Поэтому сейчас сижу я в приемной зале их Величества тихая и скромная, потупившись в пол, и молюсь, на чем свет стоит, лишь бы в живых остаться.
Никогда не знала, что повальный интерес окружающих может так раздражать. А ведь раньше мечтала моделью стать и суперзвездой, дефилировала по кругу и посылала воздушные поцелуйчики невидимым почитателям. Вот и сбылась очередная мечта, причем слегка не вовремя — почитателей тьма тьмущая, а поцелуйчики рассылать не хочется. Ладно бы на грудь пялились, хоть что-то привычное, так нет же, на шею заглядываются и облизывают пересохшие губы.
И почему, заявившись во дворец, мы вынуждены ждать аудиенции не в закрытой комнате, а в толпе придворных? Может предложить им решетки поставить? Покосилась на хмурого Лихо, потом на паука, нервно переступающего лапками, и печально вздохнула. Эх, не будь я от природы наделена язвительностью, быть может, все сложилось бы иначе.
А началось все с того, что мы вылетели в бирюзовое небо.
И как, оказалось, вырвались из шипа, вертикально растущего среди сотен точь-в-точь таких же: каменных серых плотно стоящих друг к другу многоэтажных вигвамов. После слов вампира: «Сейчас увидишь», то бишь поймешь причину спешки, тишину заполнил писк, разрывающий барабанные перепонки, следом за ним жуткий грохот, скрип… И вдруг опять тишина, мертвая. Проморгав слезы, я открыла глаза и перестала зажимать уши. Внизу, в плотно застроенной шипастой архитектуре, образовалась проплешина — огромная пустошь.
— Годы идут, а методы Рагшаи не меняются, — вздохнул вампир и продолжил полет вверх, унося меня, паука и чемоданы.
— Аааа, скольких она отправила на тот свет?
— Ни одного. Уничтожены верхние постройки, пространство подземных склепов не нарушено.
Лихо по утраченной жилплощади вообще не горевал, только лишь Урурк вздохнул в память о прекрасной планировке. Я же восторженно смотрю вверх и наслаждаюсь. Если дома у них были ужаснее некуда, то небо просто потрясающим. Высокое, ослепительное, можно сказать, перистое и движущееся. Шик!
Вурдалак, подметив мой интерес, улыбнулся:
— Видишь движение наверху. Это ищейки идут по твоему следу, — и говорит он это, быстро приближаясь к бирюзовому простору.
— В смысле наверху? Это не небо с перистыми облаками?
— Это потолок нижнего уровня, — охотно пояснил серокожий.
— Потолок какого уровня?
— Одиннадцатого, — пропищал паук. — Владыка обитает на первом. Вот здорово, что вам к нему нужно, я там никогда не был!
Час от часу не легче. Нам опять через жижу продираться. Как вспомню прилипчивую ее субстанцию, так мороз по коже. А там еще и ищейки какие-то…
— Лихо, — я подергала его за лацкан сюртука, — а в обход никак нельзя?
— Нет.
— Чтоб не через жижу.
— Нет.
— А тебе не кажется, что ты мог бы быть и вежливее, а? — искренне возмутилась.
— Нет, Галя!
— Краля, — поправила автоматически.
— Тихо, — шикнул серокожий.
А встречающие нас на «бирюзовом потолке» принюхались и обрадовались. Меня бы не так пугала их радость, если бы они не начали, скалясь, скапливаться в сосульку прямо по курсу нашего следования.
— И что, опять головой через потолки?
— Да.
— И опять дыхание задержать?
— Да.
— И курс изменить не хочешь?
— Не буду.
К встречающим мы стали в два раза ближе, а оскалы у них стали в два раза шире.
— А может, подумаешь?
Он отвлекся, буквально на секунду отвел взгляд от жутких полупрозрачных тварей, и в следующее мгновение меня выдрали из его рук. На всю оставшуюся его глаза запомнила — от удивления огромные. И пока скопище полупрозрачных коротышек усиленно колотило Лихо, ищейки, распластавшиеся на бирюзовом потолке, меня друг к другу перекидывали, как обезьяны в мультике «Маугли». Рисованному пацану-мультяшке в полете было весело, мне — нет. Запускали меня низшие вампиры параллельно потолку со скоростью 90 км/ч, а хватали за все, что под руку придется. Точно знаю, что синяки по всему телу, добавят приятную сиреневатость моему окрасу. А еще чувствую, жизни веселой пришел конец. И лишь яростное сопротивление с моей стороны может снискать хоть какую-то посмертную славу.
Докатилась! Опять паникую раньше времени. Дав себе мысленную оплеуху за излишнюю стеснительность и пассивность, решилась биться за свободу. В очередном полете извернулась и врезала ногами принимающему по морде, его соседу справа — наподдала локтем, соседу слева — всучила пощечину. Ошалевшие отпором, они меня не поймали. В итоге…
Лечу я навстречу серым пикам и ввергаю похитителей в шок счастливой улыбкой. Потому что кайфую от ощущения свободы. К счастью, Лихо тоже вырвался из плена белой «сосульки» и полетел ко мне. Успел не только поймать, но и напугать до чертиков.
— Я же сказал: «Тихо!» Трудно было помолчать?!
А у меня слов нет, одни эмоции и все печально-радостные. Спас — это да, но орет так, как дай Боже каждому военруку на построении в школе.
— Я больше не буууду…
— А вы? — сурово спрашивает Лихо, глядя куда-то вправо.
Куда это он смотрит?
И вот тут краем глаз замечаю движение сбоку, поворачиваю голову и начинаю ощутимо подрагивать. За моим плечом, то бишь на мне, сидят трое плюгавеньких ищеек и синхронно кивают лысыми головами:
— Т-тоже не бууудеем!
Надо же, вцепились, а я и не заметила.
— Договорились, — пробурчал Лихо, оставшийся без багажа и сюртука, зато с Урурком на плече. Паук в эти мгновения кропотливо зашивал рваную рубаху господина, с таким умиротворенным видом, словно бы в потасовках участвует постоянно.
На подлете к бирюзовому небу-потолку вурдалак сбросил полупрозрачных и, крепче ухватив меня, скомандовал: «молчи!» А я и не говорила вслух ничего, но про себя упрекала изрядно. Потому что Лихо у трио спасенных ищеек не только об обходном пути выведал, но и разрешение на использование тайных ходов получил. Поэтому, уже через пять минут, мы оказались в полуподвальном зале дворца Владыки. И все это благодаря моей выходке.
Только успела обрадоваться, что мы на прием прибыли первыми, как вдруг из пола поднялась разъяренная Рагшая. Стоит в шикарном закрытом платье из черного кружева и с раздражением натягивает на руки перчатки. Белые волосы высоко собраны, кожа лица выбелена, глаза идеально подведены черными тенями. Не будь она в состоянии бешенства, я бы решила, что вампирша в трауре. А впрочем, на это счет всегда можно пошутить.
— Ну и кого хоронить собралась?
Услышав меня, серокожая покачнулась, как травинка на ветру.
— Уважаемая, Вы совесть свою оплакивать намерены или нас с Лихо? — осклабилась я.
— Вы…?! — следом за ее первым визгливым вопросом, последовал не менее выразительный второй: — Здесь?!
— Ага. Шикарненько, да?
— Как?!
— А мы благодаря одной нимфоманке-стервозине остались без апартаментов, — с радостью пояснила я. Уверена, моя широкая улыбка не оставила сомнений о ком идет речь. — Вот, решили нанести ответный визит. Извините, что без предупреждения… и так скоро.
Ужас, промелькнувший на ее лице, был красноречивее слов, а следом за ним появилась оторопь, которая сменилась жалостью, причем к себе, родимой и непогрешимой. Рагу перевела взгляд страдалицы на Лихо, но произнести ничего не успела. Я не дала.
— Даже не надейтесь на стриптиз в его исполнении. Так изящно выскакивать из простынки, как Вы, он еще не умеет, — кошу взглядом на вурдалака, что-то показывающего мне, и беззастенчиво продолжаю, — но учится быстро, Вы ж знаете.
— Заткни ее! — завопила Рагу, с опаской взглянув вверх.
Повинуясь любопытству, я тоже задрала голову.
Ой, зря я это сделала, в смысле посмотрела вверх. Голос пропал, и словесное издевательство продолжить не удалось. Потому что с потолка якобы пустой залы спустилась тьма тьмущая вурдалаков, затянутых в черное кружево. А когда я узрела их улыбки, желание провоцировать толпу оголодавших исчезло вместе с моим голосом. Вот теперь стою я, молчаливая и скромная, глаз не поднимаю и резких движений не делаю. Хотя хочется… Очень хочется дать деру, и если не до Канадской границы, то хотя бы до маленькой комнатки с писающим мальчиком или девочкой на горшке. А впрочем, без разницы, лишь бы кабинка была свободной.