Вдруг Моппл с непривычным для него проворством отделился от группы овец около Места Джорджа, которые с вожделением поглядывали на аппетитную траву, и побежал к Мисс Мапл. Но путь ему преградил Сэр Ричфилд. Мисс Мапл не поняла, откуда он появился. Ричфилд грозно посмотрел на молодого барана, и Моппл нехотя отступил, но не назад, к Месту Джорджа, а к утесу. Там он в недоумении уставился на берег под обрывом.

Ричфилд подошел к Мисс Мапл.

— Нужно иногда учить молодежь уважать старших, — сказал он. — Иначе они закончат, как Мельмот.

Мисс Мапл ничего не ответила. Трудно было найти барана, столь не похожего на Мельмота, чем Моппл.

Постепенно оживление, связанное с Местом Джорджа, стало гаснуть. Овцы занялись своими повседневными делами. Мисс Мапл наблюдала за ними. Хорошо, что они успокоились. Когда они насытятся, к ним опять вернется интерес к охоте на убийцу, охоте овечьей, с перерывами на еду и страх, но все же беспощадной. Мапл знала их всех: она видела, как молодые взрослели, а с теми, кто постарше, взрослела сама. Ричфилд и Мельмот своим выходками держали в напряжении все стадо, когда она была еще совсем ягненком. Ричфилд так давно не вспоминал о своем брате-близнеце, что Мапл решила, что тот его забыл. Теперь она почувствовала невольное беспокойство. Воздух был свеж, с моря дул прохладный ветер, луг благоухал. И тем не менее везде пахло смертью, недавней и еще одной, почти забытой смертью. Мапл от волнения принялась щипать траву.

После полудня на лугу опять появились люди. Из деревни пришли полная круглолицая женщина и длинноносый мужчина в черном. Женщина тоже была в черном, но из-за огненно-рыжих волос, голубых глаз и розовых щек она показалась овцам очень пестрой. От нее пахло яблоками, да так сильно, что среди овец тут же нашлись пять наблюдателей, готовых подслушать: Мисс Мапл, Отелло, Хайде, юная овечка по имени Мэйзи и Моппл Уэльский.

Люди остановились у дольмена.

— Это здесь случилось? — спросила женщина. Мужчина кивнул. Пестрая уставилась в землю. Дождь смыл след от лопаты, поэтому она смотрела совсем не на то место.

— Это так ужасно, — произнесла она тоненьким голоском. — Кто? Кто это сделал?

Овцы насторожились. Может быть, этот большой черный человек все прояснит? Но он молчал.

— С ним было не всегда просто, — добавила женщина.

— Всем было непросто с Джорджем, — сказал Длинноносый. — Это была заблудшая душа, овца, отбившаяся от стада, но Господь в бесконечной своей доброте снова призвал его к себе.

Овцы удивленно переглянулись. Клауд в замешательстве заблеяла.

— Надо было быть к нему внимательнее, — сокрушалась женщина. — В последние дни он был таким странным. Я подумала, что это старость. Он уезжал на машине, получал почту, которую я не смела вскрывать. И… — она вытянулась, чтобы прошептать Длинноносому что-то на ухо, но овцы все равно услышали, — и я узнала, что он тайком читает романы, любовные романы. Ну, вы знаете…

Она покраснела. Это ей шло. Мужчина взглянул на нее с интересом.

— В самом деле? — спросил он.

Они направились к пастушьему вагончику. Овцы занервничали. Сейчас обнаружится, что они натворили в огороде Джорджа.

Глаза женщины скользнули по вагончику, по объеденным грядкам с остатками зелени и сломанным кустам помидоров.

— Хорошо здесь, — вздохнула она.

Овцы не верили своим ушам.

— Наверное, мне следовало иногда сюда приходить. Но он этого не хотел. Никогда меня сюда не пускал. Я могла бы приносить ему пироги. А теперь уже слишком поздно…

На глазах у нее появились слезы.

— Я никогда не интересовалась скотиной. Джордж приносил мне шерсть, которой я и занималась. Прекрасную белую шерсть…

Она всхлипнула.

— Что будет со стадом, Кейт? — спросил Длинноносый. — Кому-то нужно же заботиться о животных… Да и земля здесь отличная…

Кейт оглянулась:

— Не похоже, чтобы они нуждались в заботе. Вид у них вполне довольный.

Но мужчина не согласился.

— Отаре нужен пастух. Хэм наверняка купит их у тебя, если ты не захочешь лишних хлопот.

Овцы в ужасе замерли, но женщина пожала плечами.

— Хэм не пастух, — сказала она. — Он не будет заботиться.

— Есть разные способы опеки. Любовь и строгость, слово и меч. Господь научил нас. Самое главное — порядок.

Большой нос человека с упреком уставился на женщину.

— Если ты не хочешь сама говорить с Хэмом, я могу взять это на себя, — добавил он.

Женщина покачала головой, и овцы облегченно вздохнули.

— Нет, с Хэмом все в прошлом. И вообще я не знаю, принадлежит ли все это мне. Есть завещание. Джордж оставил его у нотариуса в городе. Это, должно быть, очень необычное завещание, он долго искал подходящего человека. В завещании сказано, кому все это принадлежит. Я только надеюсь, что ей он не оставил ничего.

Настроение у нее вдруг резко испортилось.

— Ну что, пойдем?

Мужчина кивнул.

— Будь мужественна, дитя мое. Господь — наш пастырь, и не о чем беспокоиться.

Они ушли, ступая прямо по «траве Джорджа», примяв несколько молодых ростков.

Отелло скрипнул зубами.

— Я просто счастлив, что этот господин не мой пастырь.

Все кивнули.

— Прежде чем она продаст нас мяснику, я смоюсь, — решительно сказал Моппл.

Все удивились. Моппл не отличался смелостью. Но он был прав.

— А я прыгну со скалы, — заявила Зора. Все знали, что Зора втайне надеялась, что принадлежит к числу избранных небесных барашков.

— Вы останетесь здесь, — мягко сказала Мисс Мапл. — По крайней мере теперь мы знаем, что такое завещание. В нем указано, кому теперь будут принадлежать вещи и овцы Джорджа.

— Да, он оставил его у какого-то риса в городе! — добавила Хайде. — И он скажет Длинноносому, что Джордж никогда не продал бы нас мяснику!

Они немного успокоились.

— Надеюсь, они его скоро найдут! — добавила Лейн.

— Джордж не ягненок, — сказала Хайде.

— Он назвал женщину «дитя», но она слишком стара, чтобы быть его ребенком, — сказал Моппл.

— Он соврал, — сказал Отелло. — Длинноносому не нравился Джордж, ни чуточки. А мне он тоже не нравится. И тот господин, о котором он говорил, тоже.

— Это он забрал себе Джорджа! — вставила Хайде. — Вот что случилось. Они сражались сначала словами, потом мечом. Но здесь не оказалось меча, поэтому он взял лопату. Длинноносый почти признался!

Моппл согласился.

— Наверное, они поспорили из-за порядка. Джордж был не очень-то аккуратен, разве что огород содержал в порядке…

— Теперь нам первым делом нужно выяснить, кто такой Господь.

Мисс Мапл скептически посмотрела на него.

— Этот господин — ягненок, — произнесла вдруг Клауд.

Все с удивлением посмотрели на нее. Но и сама Клауд, казалось, была поражена не меньше.

— Он пастырь, пастух, — возразила Хайде. — И плохой пастух, куда хуже Джорджа.

Клауд потрясла головой:

— Нет-нет. Он другой. Если б я только могла вспомнить…

Клауд пристально смотрела на траву под копытами, но овцы видели, что думает она совсем о другом.

— Этот мужчина в черном… я его знаю… Он был уже однажды на нашем лугу, правда, давно. Я была еще ягненком. Джордж держал меня на руках, он как раз обрезал мне копыто. Все пахло… землей и солнцем… и летним дождем. Такой хороший запах и потом… сразу горький. Я сразу почуяла, что Джордж не любит этого мужчину. Мужчина хотел куда-то пригласить Джорджа, но голос у него был недружелюбный. Он хотел благословить скотину. Я не знаю, что такое «благословить», но прозвучало это именно так. Я поняла, что скотина — это я. Джордж как-то раз назвал меня так, когда я не хотела сидеть тихо. Я испугалась. А Джордж засмеялся. «Если ты имеешь в виду Хэма, то его ты благословляешь каждое воскресенье», — сказал он. Тот, второй, очень разозлился. Не знаю, что еще он там говорил, но что-то про Господа и про то, что он будет отделять овец от козлищ.