Панцыри, защищающие тело бойца от стрел, от ударов меча и копья, появились еще в древнем мире, более двух тысяч лет назад. Это были пластины, прикрывавшие туловище, руки, ноги. Первоначально их делали из кожи, потом из металла — меди, бронзы, железа.

С течением времени наступательное оружие все более совершенствовалось. Железные мечи сменились стальными. Сталь научились делать такую крепкую, что против новых мечей не могли устоять прежние панцыри. Пришлось их усиливать. Возникла необходимость закрыть панцырем все тело бойца. Так появились средневековые латы, одно из замечательных произведений боевой техники.

Живой танк — средневековый рыцарь в латах.

Латы в наиболее развитом виде представляли собою стальную пластинчатую одежду, закрывавшую все тело человека с головы до ног. Набор лат состоял иногда более чем из двухсот различных частей. Надевание лат было сложным делом. Рыцарю всегда помогали его оруженосцы.

Средневековые оружейники старались делать латы не только прочными, но еще и красивыми. И действительно, некоторые комплекты лат — это подлинные произведения искусства.

В более позднее время латами стали прикрывать и боевых рыцарских коней.

Латы очень хорошо защищали бойцов от стрел, от ударов копья и меча.

Но когда изобрели огнестрельное оружие, то пули стали легко пробивать латы. Пробовали делать латы толще. Однако человек, закованный в тяжелые латы, терял способность двигаться. Упав на землю, он не мог сам встать. Для ношения таких лат человеческой силы уже было недостаточно. Поэтому от лат пришлось полностью отказаться. Конец им положила пуля, маленький кусочек свинца, движущийся с огромной скоростью.

Это произошло еще в XVII веке.

На рыцарях спор о происхождении танков не остановился. Когда историкам указали, что характерной особенностью танков являются гусеницы, они заявили, что это — тоже старое изобретение.

Историки раскопали на полках архивов покрытый пылью патент на гусеничную цепь, выданный англичанину Ричарду Эджворту в 1770 году.

Это был год, когда во Франции Николай-Жозеф Кюньо производил опыты со своим первым в мире автомобилем. В то время железных дорог с паровозами и вагонами еще не существовало, а обыкновенные дороги для конных повозок были так плохи, что ездить по ним было трудно.

Вот Эджворту и пришло в голову устроить так, чтобы повозка несла с собой и хорошую дорогу.

Эта мысль на первый взгляд кажется нелепой. Однако Эджворт дал остроумное решение задачи. Хорошую дорогу можно сделать, например, из листового железа.

Но не устилать же полосами железа сотни и тысячи километров!

И Эджворт додумался разрезать железо на небольшие пластинки, связать одну с другой шарнирами, соединить концы получившейся членистой ленты и надеть ее на передние и задние колеса телеги справа и слева. Тогда повозка все время будет катиться по хорошей дороге.

Изобретение Эджворта оказалось преждевременным, не нашло применения, и о нем скоро забыли.

Ровно сто лет спустя потрясенный разгромом Франции пруссаками французский патриот Эдуард Буйен занялся разработкой «самого грозного оружия войны, несравнимого с теми, какие когда-либо существовали». В 1874 году изобретатель получил патент.

Его «самое грозное оружие» представляло собою железнодорожный вагон, составленный из восьми отдельных секций. Секции соединялись одна с другой шарнирами. От этого весь вагон мог изгибаться вверх и вниз, вправо и влево, как дождевой червь. Для перемещения по земле вагону служили гусеничные цепи.

В стенках вагона с боков, впереди и сзади были бойницы. Через них выглядывало двенадцать пушек и четыре митральезы.

Экипаж вагона должен был состоять из двухсот человек. Общий вес вагона — сто двадцать тонн. Двигать его должна была паровая машина в сорок лошадиных сил. Скорость, как утверждал изобретатель, могла доходить до десяти километров в час.

Это был проект подлинного танка.

Паровоз на гусеницах. Проект разработал в 1874 году француз Буйен.

Однако в военном министерстве, куда проект был представлен, смотрели на вещи «трезво» и от постройки бронированного гусеничного вагона отказались.

Острой потребности в вездеходных гусеничных машинах для военных целей еще не было, зато в сельском хозяйстве такая потребность с каждым годом чувствовалась все больше.

Сельское хозяйство с середины XIX века усиленно механизировалось, особенно в Соединенных штатах Америки. Появились механические косилки, многолемешные плуги, дисковые бороны, наконец комбайны. Чтобы все эти машины передвигать по полю, требовалось много лошадей. Труднее всего было с комбайнами. В них запрягали по двадцать, по тридцать лошадей — целый табун.

Вот тут-то и выявилась необходимость заменить лошадей подходящей тяговой машиной. Машина эта должна быть не очень громоздкой, поворотливой, удобной в обращении и, самое главное, способной двигаться по бездорожью — по вспаханному полю, через рвы и холмики. Нужно было создать механического коня.

Изобретатели занялись этой работой и скоро поняли, что для достижения вездеходности необходимо применение гусеничных цепей.

В 1886 году в Америке появляется первый проект гусеничного трактора Эпльхарта. Все сооружение имеет довольно простой вид. Прямоугольная железная рама установлена на четырех колесах. Два передних колеса большие, два задних — малые. В самой передней части имеются еще два малых колеса — ведущие. Через эти колеса и соответствующие большие колеса перекинуты две гусеничные цепи с обеих сторон.

Двигателем служит паровая машина, установленная на раме. Машина вращает передние ведущие колеса. Отсюда движение по гусеничной ленте передается большим колесам, и весь трактор начинает двигаться. Для управления трактором служат задние колеса. Их поворачивают, как руль лодки.

Такой трактор должен обладать значительной силой тяги и, по словам изобретателя, может заменить по крайней мере десяток лошадей.

Кстати, самое слово «трактор» в переводе с английского значит тягач.

Два года спустя американский конструктор Франк Бэтер получает патент на более совершенный гусеничный трактор. От предыдущего он отличается тем, что его гусеницы перекинуты через весь корпус трактора. Каждая гусеница приводится в движение отдельной паровой машиной. Обе машины питаются паром из одного котла. Для управления трактором служат задние отдельно стоящие рулевые колеса.

Тяговое усилие у трактора Бэтера в два раза больше, чем у Эпльхарта.

Ни трактор Эпльхарта, ни трактор Бэтера построены не были. Появился гусеничный трактор лишь в начале XX века. Это был трактор американца Холта, получивший значительное распространение. На этой машине вместо парового был применен бензиновый двигатель. «Холт» оказался удобным в обращении. Про него говорили:

— Это настоящий стальной конь!

Роясь в архивах военных министерств, историки обнаружили еще два любопытных факта. Выяснилось, что в одном и том же 1913 году два человека в двух различных странах разработали почти одинаковые проекты прекрасного гусеничного танка. Один был австрийский офицер-железнодорожник по фамилии Бурштын, другой — английский водопроводчик из города Ноттингема. Его имя не сохранилось в архивах и так и осталось неизвестным.

Изобретатели обратились в военное министерство своей страны. О дальнейшей судьбе проектов нетрудно догадаться: оба они были спокойно отправлены на полки архивов. На проекте ноттингемского водопроводчика кто- то написал: «Чудак сошел с ума!»

Так обстояло дело с изобретением танка до мировой войны.

Кто же был его «отцом»:

Кир, царь персидский, со своими боевыми повозками и слонами?

Голландский физик Стевин или русский князь Олег с их «сухопутными кораблями»?

Леонардо да-Винчи или Вальтурио?

Эджворт или Буйен?

Ноттингемский водопроводчик или Бурштын?

Ответ будет зависеть от того, какое определение дать танку.

Если сказать, что танк есть гусеничная самоходная боевая бронированная машина, обладающая способностью двигаться по пересеченной местности, преодолевать естественные и искусственные препятствия и сочетать в себе силу огня, маневренность и броневую защиту, то Киры, Стевины, Леонардо да-Винчи и многие другие из списка «отцов» отпадут.