Моника услышала, как вернулся Джеральд,— он целый день играл с Винсом. Сердце у нее дрогнуло, когда мальчик весело, чуть фальшиво, начал насвистывать полюбившуюся мелодию из фильма «Белоснежка и семь гномов». Как врач, она не имеет права забывать о болезни Джеральда, а как женщина — о его привязанности к ней. Как бы ей ни хотелось удрать с острова при первой же возможности, существует профессиональный долг, чувство со страдания.

Сирота, выросшая в частных приютах, девушка хорошо знала, как тяжко ощущать себя брошенной: по необъяснимой закономерности взрослые покровители исчезали из ее жизни неожиданно и навсегда. Разве можно причинить такую же щемящую боль Джеральду, пережившему трагическую гибель матери? Моника дала себе слово побороть его ночные кошмары и, что бы она не думала о Кэмпе, обещание, данное его сыну, сдержит.

Доктор Смит представила мнение шефа по научной работе в Медицинском центре: она не может относиться к Джеральду, просто как к пациенту. И шеф оказался бы прав. В жизни этого ребенка было много общего с ее судьбой, поэтому Моника и отнеслась к нему как к своему, близкому, как к товарищу по беде.

Мальчика нигде не было видно, когда Моника вышла из своей комнаты, надев модный шелковый жакет из гардероба Памелы. Проходя мимо комнаты Джеральда, Моника услышала, что он плещется в душе, и улыбнулась. В ее принудительном пребывании на острове единственной радостью была вера в исцеление очаровательного ребенка.

Когда он появился, Моника суетилась на кухне.

- Что вы делаете?

- Готовлю тебе вкусный обед. Сузи оставила целую кастрюлю еды, но, думаю, блинчики тебе понравятся больше.

- Блинчики?— лицо мальчика просияло.

За домом я увидела огород. Не нарвешь там петрушки и зеленого лука?

- Конечно. У нас будет настоящий семейный обед, как у миссис Сузи?

- Да, если тебе так хочется.— Моника подозревала, что затея Джеральда придется не по вкусу обозленному Стэну. Но он сам виноват, разыграв глупый фарс с помолвкой. Если Кэмп помешает ей воспользоваться удобным случаем получше узнать ребенка и выяснить, что же его беспокоит, то впоследствии пожалеет об этом.

Но волновалась она напрасно. Джеральд вернулся с большим пучком ароматных трав в руках и сообщил:

- Я только что видел папу — он отправился на рыбалку и просил не ждать его к обеду.

Вместо облегчения Моника почувствовала разочарование. Стэн нарочно уехал на рыбалку в день их «помолвки». Он лишний раз давал ей понять, что придумал все это с одной целью — пресечь ее мнимые свидания с Филом. Хотя девушка и твердила себе, что ей все равно — будет ли Стэн обедать вместе с ними или нет, у нее навернулись слезы.

Чтобы успокоиться, она все внимание направила на Джеральда. С ним, было, удивительно легко. Мальчик настороженно слушал рассказы о ее сиротстве, вероятно, сравнивая чужие невзгоды со своей жизнью после смерти матери. Но в откровенном разговоре с ним не промелькнуло ничего важного, что дало бы ей как доктору ключ к разгадке ночных кошмаров ребенка.

После обеда мальчик стал учить гостью своей любимой игре — состязанию на сообразительность. Самый смекалистый первым выбирался из лабиринтов полуразрушенного замка. Монике понравилась эта интеллектуальная забава, и она не заметила, как пролетело два часа.

— С вами интересно играть,— сказал Джеральд, когда полюбившаяся мальчику Моника укладывала его в постель.— Я хотел бы, чтобы вы оставались на острове целую вечность.

Расправляя простыни на детской постели, Моника, к своему величайшему изумлению, сделала открытие, что и сама хочет того же. Это все только потому, что ребенку нужна ее помощь, твердила девушка как заклинание.

Стэн все не возвращался, поэтому она взяла свои наброски к начатой книге и углубилась в работу. После сегодняшней неприятной встречи вряд ли Фил загорится желанием опубликовать ее труд, но Моника надеялась, что книга, возможно, заинтересует другого издателя.

Ей было трудно сосредоточиться, потому что при каждом шорохе ее взгляд устремлялся к двери. Наконец она сдалась и отправилась спать.

Лежа в постели, Моника ощущала прикосновение рук Стэна, волнующую теплоту мужского тела, чувственные губы на своих губах, как будто он был с ней рядом. Но ей стало не по себе при одной мысли, что Стэн был не прочь сделать ее своей любовницей, хотя она сама виновата, дав повод для такого отношения к ней.

Какую же оплошность она допустила?

Моника вспомнила, с каким ликованием Кэмп говорил, как выиграл у Фила в покер право на владение этой землей. Может быть, теперь он выискивал новый шанс одолеть соперника. Поразмыслив, девушка испытала еще большее чувство унижения.

Ну что ж, придется показать, этому само уверенному красавцу, что и Моника Смит может постоять за свое достоинство. Она не будет живым призом в состязании мужских самолюбий и утром непременно выскажет Стэну в глаза все, что думает о нем.

Мысли Моники были заняты Стэном, и она совсем забыла Джеральда. Едва у девушки сомкнулись веки, как ее разбудил детский крик. Накинув халат, она поспешила в комнату к мальчику.

Стэн прибежал к сыну, не успев снять мокрый костюм рыбака. Заросший щетиной подбородок придавал ему пиратский вид, и Монику охватил уже привычный озноб, несмотря на теплую ночь.

Увидев Монику, Стэн нахмурился, но не стал прогонять, зная, что врач необходим Джеральду больше, чем он сам.

- То же, что и вчера,— негромко проговорила она, наблюдая, как мечется на постели мальчик, и сердце у нее болезненно сжалось.

- Да, вот бедняга,— голос у отца был мрачный, и доктор Смит исполнилась горячим желанием немедленно остановить приступ у его сына, хотя понимала — это не в ее власти. Все хрупкие предметы поблизости были предусмотрительно убраны. Оставалось только ждать, пока все закончится. Как и накануне, приступ завершился быстро. Джеральд, удостоверившись, что взрослые рядом, крепко заснул. Стэн пошел в гостиную, не сомневаясь, что Моника последует за ним.

- Благодарю вас, мне ничего не надо,— ответила она, когда Кэмп предложил ей чего-нибудь выпить. После их прошлой ссоры она отказывалась принимать из его рук даже охлажденную воду.

Хозяин налил себе виски и добавил лед.

- Вам больше не нужно вставать. Теперь я знаю, чем заканчивается приступ, и глупо обоим проводить бессонные ночи.

- Мне хотелось помочь,— спокойно ответила Моника.— Я люблю Джеральда. Он чудесный мальчик.— Она скрестила руки на груди.— Вы мне не верите?

Стэн задумчиво потер щетинистый подбородок.

- Я вам верю, хотя роль любящей женщины не вяжется с обликом особы, которая на моих глазах пыталась у бассейна соблазнить жениха соперницы.

В глазах Моники защипало от подступивших слез, но девушка, отчаянно заморгав, смахнула предательскую влагу. Если она не напряжет свою волю, он, чего доброго, заставит ее усомниться в собственной невиновности.

- Удивляюсь, как вы решились на «помолвку», даже фиктивную, мистер Кэмп?

На лице Стэна появилось так знакомое ей брезгливое выражение.

- Естественно, я не жду от женщины свободных нравов способности к самопожертвованию.— Вскинув руку, он не дал ей возразить.— К счастью, от вас требуется всего лишь смирение. У Моники судорожно сжались губы.

- И вы, конечно, позаботились о моем смирении, всячески препятствуя возвращению на материк.

Он горько усмехнулся.

- Вас, уверен, вряд ли огорчит пребывание у меня в гостях.

В растерянности от его наглости Моника отвернулась.

- Убирайтесь к дьяволу!

- Вот туда я и направляюсь вместе с вами, мисс.

- Что вы имеете в виду?!

- Хотя Кимберли и не у черта на рогах, но если не знать, как себя вести в тех краях, можно угодить и к самому дьяволу. А мы едем именно в эти благословенные места. Готовьтесь к путешествию, дорогая.

- Я никуда с вами не поеду.

- Нет, поедете. Вы что, лицемерили, когда говорили о своем желании помочь Джеральду?